Я ошибся в одной важнейшей подробности: бутылка эта не была в мокрой траве. То, что пристало к ней, — это была смесь крови, мозгов и волос. Кто-то превратил затылок Тайга в кровавое месиво.

Мои руки потянулись за сигаретой, каким-то образом вытащили одну спичку и зажгли ее. Затем я снова обернулся к Зельде, поскольку в коридоре послышались чьи-то, тяжелые шаги.

Секунду спустя Нина Фарсон ворвалась в комнату, за ней фон Альсбург и полковник Валеро, позднее пришли Рамон Перес, Рекс Куртни и Ли Броган — комната неожиданно заполнилась людьми. Все стояли в оцепенении, уставившись на труп.

— О Боже! — наконец произнесла Нина тонким голосом. — Она убила его.

Постояв немного, мы перешли в гостиную...

— Возьми выпей это. — Я сунул стакан в руку Зельды, и она поблагодарила меня робкой улыбкой.

— Не забуду этого никогда в жизни, никогда, — воскликнула Нина дрожащим голосом. — Как он лежал поперек кровати в крови и...

— Пожалуйста, — вскричал Куртни жестким голосом, — заткнитесь вы наконец!

Зельда села в кресло рядом с баром, и мы столпились вокруг нее тесным полукругом. Я посмотрел на каждого поочередно. Нина все еще была прозрачной в своих нейлоновых ночной рубашке и пеньюаре, в которых она приходила ко мне. Ли Броган — в традиционной легкой пижаме, Рекс Куртни — в черной шелковой пижаме со своими инициалами, вышитыми белыми нитками на кармане. Это были двое мужчин, которые, очевидно, спали. Перес, Валеро и фон Альсберг были полностью одеты. Когда Зельда выпила, я взял у нее пустой стакан, и она плотнее натянула свой шелковый халат вокруг тела, тщетно стараясь прикрыть наготу.

— Расскажи нам, что произошло, милая, — тихо заговорил я.

— Вам не кажется, и так чертовски ясно, что произошло, старина, — оборвал меня Куртни грубым нервным голосом. — Она накрыла беднягу Тайга этой бутылкой скотча. Вы заметили, что она не распечатана? Думаю, в том, что такой человек, как Тайг, был убит бутылкой прежде, чем он успел выпить из нее, есть какая-то ирония судьбы, не так ли?

Броган уставился на него покрасневшими глазами.

— Почему бы вам не прикусить свой дурацкий язык, — прорычал он воинственно.

Куртни взглянул на него с ледяной отчужденностью, затем расслабился и легко пожал плечами, его голос прозвучал твердо и убежденно:

— Надеюсь, я сказал то, что для всех нас является фактом.

Зельда взглянула на полукруг лиц, напряженно следивших за ней, и глаза ее немного расширились.

— Вы все считаете, что это я убила Гарри? — обратилась она ко всем одновременно.

— Пожалуйста, не делай этих больших глаз, — ехидно проговорила Нина. — Это у тебя не очень получается после стольких лет, дорогая. Боюсь, что уголки немного узковаты.

— Но он был уже мертв, — когда я вошла туда, — пробормотала Зельда едва слышно, — я решила, что, возможно, смогу уговорить его изменить свою точку зрения и присоединиться к...

— А нам не нужно объяснять, как ты спланировала это, — презрительно оборвала ее Нина, глядя вниз на обнаженные стройные ноги Роксан.

— Он не ответил, когда я постучал в дверь. — Зельда отчаянно потянула халат, пытаясь прикрыть бедра. — Я подумала, что, возможно, он спит или пьян. Дверь была не заперта, я вошла и увидела... — Она конвульсивно передернулась от слишком свежих воспоминаний того, что обнаружила.

— Это не лишено смысла, — поддержал я ее. — Стала бы Зельда надрываться и кричать сразу после того, как убила его?

— Возможно, вы правы, Холман, — вставил фон Альсбург. Он стоял прямо под люстрой, и его лысина сияла, как путеводная звезда. — Не вижу логики, чтобы убийца объявил о своем присутствии на месте преступления сразу после того, как совершил его.

— Мы не можем позволить себе тратить время на вашу буржуазную логику, — грубо набросился на него Рамон Перес. — Предстоит сделать еще слишком много.

— Я не закончил, — резко возразил фон Альсбург. — Если мы согласимся, что имеются достаточные основания не считать Зельду убийцей, то возникает другой вопрос — кто это сделал?

— Думаю, что полиция разберется, — ответил я. — Мы должны позвонить туда прежде всего. Сейчас я это сделаю.

— Нет, — решительно возразил Рамон, — не надо полиции.

— Вы сошли с ума! — раздраженно воскликнул я. — Произошло убийство, Перес.

— Вполне отдаю себе в этом отчет, — ответил он твердо, — но не надо полиции.

— Вы сошли с ума, это точно, — безнадежно добавил я и повернулся к двери. Сделав ровно четыре шага, я услышал вежливый голос Валеро, заставивший меня остановиться:

— Сеньор!

Я оглянулся и уперся взглядом в дуло короткого крупнокалиберного автоматического пистолета.

— Генерал сказал — полиции не нужно, сеньор. — Валеро улыбнулся, словно он беспокоился о том, смогу ли я войти в его положение, так как сам за себя он не смог бы поручиться.

— Если мы не вызовем полицию теперь, это сделает нас соучастниками потом, — объяснил я как можно спокойнее. — Они могут бросить всех нас в тюрьму, и, по всей видимости, так и будет.

— В данный момент это не самое главное, — холодно рассудил Перес.

— Если бы я мог приписать вам чувство юмора, Рамон, — заметил я, — то нашел бы, что это очень забавная шутка.

— Если я замешан в убийстве, — резко оборвал он, — тогда и моя страна, и сам Presidente замешаны в нем. Не могу допустить, чтобы это случилось. — На миг он задумался. — Полковник Валеро в данный момент держит мощный аргумент в своей правой руке, Холман, — мрачно улыбнулся Рамон. — Но если вы хотите проверить силу нашего аргумента, уверен, полковник с удовольствием сделает вам одолжение.

— Я снова взглянул на пистолет, направленный прямо на меня, и его дуло показалось мне еще шире в эту секунду.

— Но, генерал! — Нина от удивления раскрыла рот. — Что же мы можем сделать? Гарри убит, его тело все еще в этой ужасной комнате, значит, мы должны вызвать полицию.

— Вызов полиции означает для всех нас в какой-то степени гибель, — проскрежетал зубами Рамон. — У меня нет иллюзий о ваших умственных способностях женщина, но я думаю, что любая, даже такая же глупая, как вы, осознала бы этот факт.

Красное, разгоряченное лицо Нины стало медленно покрываться белыми пятнами, пока она доводила ярость до такой точки, когда можно дать волю стремительному потоку неистовой брани.

— Вы знаете, у меня появилось тревожное чувство, что генерал прав, — неожиданно заявил Рекс Куртни. — Действительно, что конкретно мы собираемся рассказать местным полицейским, когда они прибудут, а? Все подробности очаровательного, маленького шантажа Зельды и как мы все, кроме Гарри Тайга, согласились заплатить ей, а? — Уголки его рта опустились в непроницаемой ухмылке. — Вы можете представить себе их удивление, когда они услышат все интимные факты, которые мы так усердно пытались сберечь от огласки. Как только мы сообщим об убийстве, Нина, мы получим все это!

Ярость постепенно исчезла из глаз Нины и сменилась осторожным расчетливым взглядом. Она задумчиво кусала нижнюю губу. Я решил, что, хотя слова Куртни были серьезными и проникновенными, Нине было недостаточно просто обдумать их смысл, ей нужно было еще попробовать их на вкус, чтобы убедиться, что аромат ее не обманул.

— Итак? — Фон Альсбург улыбнулся, и показалось, что вся кожа вместе с плотью слезла с его лица, обнажив под собой ухмыляющийся череп. — Восхищен вашей монашеской приверженностью марксистским принципам, Перес, — вставил он, глупо хихикнув. — Все находится в состоянии непрерывного движения, изменения. Действительно! И эта ситуация уникальна, так что каждый должен взвесить все факты, прежде чем, принять решение. Я нахожу это очаровательным.

— Где вы выучили это все? — Рамон подозрительно посмотрел на него.

— В лучшей из школ, — мягко ответил фон Альсбург. — Русский плен и лагерь, где наказанием за плохую учебу был расстрел. Теперь вы изучили ситуацию и все факты, которые делают ее уникальной, генерал. Мне интересно, вы уже выработали план своих действий или только план бездействия, как, например, отказ от вызова полиции?