«Почему даже от боли я не смогла закричать? – с бешеной скоростью пыталась понять Тина. – Господи, она же оказывает психическое воздействие!»
– Какая же ты дура! – Джулия смеялась над ее простертым телом. – Только сейчас поняла это? Они все думали, что умнее меня! А оказались в дураках! Ну все, залезай на кровать. Мне надоело с тобой нянчиться, безмозглая кукла!
Тина послушно легла. Джулия подошла, подняла ее сорочку, обнажая живот. Тина сжалась и от страха закрыла глаза: в мозгу Джулии она видела отчетливую картинку, как Джулия вспарывает ей живот, выхватывает окровавленного младенца, а потом бросает его головой об пол.
– Жаль, не смогу. Красивое было бы зрелище, – криво усмехнулась Джулия и, став серьезной, спросила: – Ты веришь в Бога?
– Да, – Тина едва была в состоянии отвечать.
– Ну, тогда молись. Минута тебе на все.
Ледяной ужас сковал Тину. Она пыталась вспомнить слова молитвы, но они все никак не шли ей в голову, и тогда она просто сказала:
– Господи, прости меня, если в чем виновата перед тобой!
– Я не больно, – успокоила Джулия.
Где-то рядом взорвалась бомба. Тина медленно глядела, как облако взрыва разрастается, застилая все кругом, а потом она увидела огромное звездное небо, Креил наклонился над ней, показал на него рукой и сказал: – У меня там есть планета, совсем как Земля, и там мы будем с тобой счастливы!
«Всего тридцать лет. Как жаль!» – подумала Тина, глядя на бесконечный водоворот, который втягивал ее в себя. – «Как жаль!» – была ее последняя мысль.
Яркий, бесконечно яркий, слепящий свет растворил ее в себе, и все исчезло.
Стайн, биоробот, находился в другом конце квартиры, не понимая, что с ним происходит. Люди назвали бы это чувство беспокойством, а он – лишь несколько раз поглядывал на кнопку вызова. Почему-то ему казалось, что сейчас она должна загореться, но этого все никак не происходило.
«А если все-таки пойти и посмотреть что там? А демонтаж?» – сразу остановил он себя, снова начиная напрягать свой слух и надеясь услышать команду голосом. Ему показалось, что где-то на грани слышимости он уловил тихий звук. Но это никак не могло сойти за приказ! Стайн знал, что дома только один человек – жена хозяина, но почему он так странно ощущал себя?
«Я пойду и послушаю у спальни. Вдруг ей плохо, и она звала, но слабо, а телепатически – я же не слышу?» – направляясь в спальню, придумывал он себе оправдания. Он дошел до самых створок дверей в спальню и снова прислушался: полная тишина. – «Мне показалось?» – он хотел уйти, но что-то мешало ему сделать это. – «Угожу на демонтаж!» – думал Стайн, прикасаясь к панели и заставляя дверь открыться.
Он увидел хозяйку на кровати, ее лицо было спокойно, веки сомкнуты и она крепко спала.
«Повезло. Она не видела. Никто не узнает, что я приходил без приказа.» Стайн повернулся к выходу, уже прикрывая створки, когда в его мозгу раздался щелчок, предупреждающий о включении в работу одной из его многочисленных программ. Стайн застыл, выслушивая инструкции, заполнившие мозг. В его мозгу быстро скользили фразы, отдаваясь скороговоркой: «Внимание!!! Предупреждение!!! – вещала программа: „Идентификация события“. – Неверный анализ, повлекший возможность ошибочного суждения. Сон живого существа можно не отличить от состояния смерти, гибели организма с вероятностью 0, 1%».
Стайн повернулся и на этот раз решительно подошел к кровати, внимательно осматривая Тину. Первое, что бросилось в глаза – аварийный браслет, брошенный на пол. «Непорядок», – отметил он, поднимая его.
Программа начала давать дополнительные инструкции. Необходимо проверить:
1. Наличие дыхания у живого организма. (Стайн наклонился над Тиной и вслушался – дыхания не было).
2. Температура тела – 36, 6 град. С. (Он дотронулся до Тины рукой и держал до тех пор, пока не убедился, что температура тела Тины падает).
«Она умерла», – подумал Стайн. И одновременно с этой мыслью исчезла программа «Идентификации события», а включилась программа: «Оказание экстренной помощи при наступлении клинической смерти».
1. Вызови «Скорую помощь» или позови людей…
Стайн надел аварийный браслет Тине на руку, тот сразу издал резкий сигнал и налился красно-бордовым цветом, начав пульсировать, что означало, что вызов «Скорой» принят.
2. При возможности введи HD-блокатор. Мозг человека подлежит восстановлению только в течении 5-10 минут после смерти…
Подхватив Тину на руки, Стайн бежал в лабораторию, как много раз приходилось переносить ему хозяина, за ампулой блокатора, а программа все передавала и передавала в его оперативную память данные по анатомии человека и куда и как вводить препарат.
Стайн уложил Тину на операционный стол и замер на секунду. Люди сказали бы – он растерялся, потому что никогда не делал этого. Стайн заправил шприц и, с трудом найдя вену на шее, медленно ввел препарат.
… 50 секунд с момента вызова «скорой»…
3. Подключи систему жизнеобеспечения…
«Как же я смогу это сделать? Машина меня не послушает, или послушает?» – Стайн подошел к пульту.
– Смерть человека. Срочная помощь. Нет людей.
Экран загорелся, и щупальце протянуло ему что-то вроде ошейника. Стайн взял его в руки и замкнул на шее, не понимая, откуда знает, что нужно делать.
– Нужно подключить систему жизнеобеспечения, – сказал он вслух.
Машина вытянула щупальце, обвила его шею, и от этого вся ее память оказалась в его распоряжении. Он подошел к Тине и начал подключать аппаратуру в соответствии с имеющимися инструкциями.
Ему казалось, что его руки страшно неловкие, и что все он делает слишком медленно.
«Ребенок, – вспомнил Стайн. – У нее ребенок, он же тоже погиб. Или нет? И я не могу ему ввести блокатор. Ребенок внутри. Сколько прошло времени с момента ее смерти?»
… одна минута пятнадцать секунд с момента вызова «скорой»…
«Как нескоро будет помощь!»
– Ищи Советника Креила ван Рейна. Срочно. Ему нужно домой, – сказал Стайн Машине. – Дай информацию, как вынуть ребенка.
Он снова застыл на несколько секунд, выслушивая Машину, но руки продолжали подключать оборудование.
В какую-то неотличимую секунду, Стайн заметил, что тело Тины начинает светиться, словно разгораться изнутри. Он застыл, пытаясь отыскать в своей огромной памяти описание чего-то подобного.
– Кесарево сечение. Подробнее. Как делать, – попросил Стайн, одновременно поглядев на экран с данными о состоянии Тины. Насыщение крови кислородом оставалось очень низким, несмотря на работающую аппаратуру.
– Серьезные повреждения мозга у пациента, – предупредила Машина.
«Как жаль, что у меня нет щупалец,» – думал Стайн, надевая хирургические перчатки и выбирая скальпель.
– Будешь давать мне инструмент, – приказал он Машине, обрабатывая спиртом живот Тины.
«… одна минута пятьдесят секунд…» – считала какая-то часть его мозга.
Стайн занес скальпель и аккуратно рассек живот Тины.
Ослепительное свечение вырвалось из разреза, Стайн отпрянул, мгновенно почувствовав опасность.
Разрез на животе продолжал увеличиваться, Стайн слышал, как Машина запрашивает разрешение на подключение дополнительных источников энергии, тело Тины теперь уже ослепительно светилось. Разрез на животе разошелся еще больше, что-то яйцеобразное показалось из него, медленно вырастая в размерах.
«Где же ребенок?» – подумал Стайн, снова обшаривая память в поисках похожей информации, и снова ничего не находя. Он отошел еще на пару шагов, продолжая наблюдать. Огромное яйцо, почти пятидесяти сантиметров в диаметре, вышло из живота Тины и зависло над ним в воздухе, словно раздумывая, что делать дальше. Стайн увидел, как лучики энергии протянулись из разреза к яйцу, оно начало медленно вращаться, «лучики» слились в непрерывный поток, тело Тины часто вздрагивало, словно по нему проходил ток.
Машина предупредила, что не сможет долго передавать подобную энергию. А потом «яйцо» вспыхнуло так, что помещение утонуло в слепящем свете, раздался хлопок, и Стайна отбросило к двери. Он попытался снова сфокусировать зрение, но ничего не увидел. Повреждение зрения. Восстановление без замены деталей невозможно, – включилась программа внутренней диагностики.
