Почти тридцать лет профессор Копровский живет за пределами Польши, но по-польски говорит без акцента. Ведь у себя на родине он учился на медицинском факультете и в консерватории. За спиной ученого скитания военных лет без гроша в кармане по Южной Европе и Латинской Америке.
Отправляясь на научные конгрессы, профессор всегда берет с собой ноты и, если появится свободная минутка, садится за рояль и играет Шопена или Моцарта. В его доме, в предместье Филадельфии, собрана такая коллекция полотен польских художников, которой мог бы позавидовать любой музей.
В феврале 1950 года Копровский впервые ввел шестилетнему ребенку вакцину полиомиелита. Считали, что он играет с огнем. Теперь же эта вакцина на много лет, а может, и на всю жизнь защищает миллионы людей от этой страшной болезни. Ученый не один год выращивал вирус, каждое следующее поколение было слабее предыдущего, но достаточно сильным, чтобы вызвать образование в крови антител, которые и побеждают паралич.
В настоящее время он работает над так называемыми «неторопливыми вирусами» (slow viruses), которые не уничтожают клетки, но служат причиной заболеваний. Всемирная организация здравоохранения прибегла к помощи Копровского, когда вела борьбу с бешенством: он и здесь создал предохранительную вакцину…
— Действительно ли болезни, о которых мы сегодня знаем только по описаниям, часто кажущимся фантастическими, ушли в историю, как, например, кровотворная лихорадка, которая наводила когда-то ужас на всю Европу?
— Я ничуть не удивился бы, если бы узнал, что в основе трагического случая с работниками одной из западногерманских лабораторий лежит как раз эта болезнь. Помните? В эту лабораторию привезли обезьян из Уганды, которые находились во время карантина в Лондоне вместе с цейлонскими обезьянами, а те могли быть заражены… Болезнь в ФРГ своими симптомами напоминает кровотворную лихорадку. А может быть, мы имеем дело с вирусом, который сохранился вдали от Европы, и сейчас, когда его не ждали, напал на человека.
— Другое дело, что когда-то не умели распознавать некоторые болезни. Инфекционная желтуха и в давние времена была столь же опасна, правда, мы ее тогда называли по-другому… Я помню, как из моей родни кому-то сделали операцию, подозревая камни в желчном пузыре. Камней не было, а больной умер. Сейчас бы врач наверняка поставил диагноз — «инфекционная желтуха»… Наука различает почти все виды вирусов, — продолжает профессор. — Вот вы на Новой Гвинее столкнулись со страшной болезнью, которая называется «куру», или «смеющаяся смерть». Она встречается у жителей только одного племени, и от нее в основном погибают девушки в период полового созревания. По этому поводу существуют разные мнения.
«Смеющуюся смерть» искусственно привили нескольким шимпанзе; первая обезьяна умерла спустя полтора года, затем умерли все остальные. Вирусы этой болезни не удалось обнаружить даже под электронным микроскопом, их называют «миной замедленного действия», они очень неторопливы, и иногда проходят десятки лет, прежде чем начинают свое губительное действие. Есть предположения, что «смеющаяся смерть» губит людей при определенных генетических и гормональных условиях. Несмотря на то что племя, которое погибало от «куру», жило совершенно обособленно, отдельные его представители, попав в условия цивилизации, сумели быстро к ним приспособиться. Доктор Гайдушек, занимающийся проблемой «куру», как минимум пять месяцев в году проводит на Новой Гвинее. Он привез в Вашингтон юношу из «проклятого племени», стоявшего на таком низком уровне развития, что у него нельзя было даже узнать, сколько ему лет. Он пошел в школу… Сейчас это абсолютно нормальный человек, он самостоятельно путешествует и прекрасно себя чувствует в большом городе.
Я спросил профессора, над чем он работает. Копровский ответил, что занят сейчас сложной проблемой канцерогенных вирусов.
— Мы пытаемся пролить свет на генетически-иммунологические отношения между канцерогенными вирусами и клетками, которые изменяются в результате и: взаимодействия…
— Господин профессор, если бы было сформировано международное правительство и вам бы предложили пост министра здравоохранения, в каком направлении вы сконцентрировали бы свои усилия?
— Я постарался бы прежде всего установить тесное международное сотрудничество, направленное против эпидемий, которые возникают из-за легкомыслия и безответственности. Сейчас, когда смерть путешествует на лайнерах, когда сокращены расстояния, стоит одной стране выйти из системы международного контроля, как усилия всех других пойдут насмарку. Далее, я бы уделил много внимания изучению флоры и фауны океанов, будущей кладовой человечества. Мы должны знать бактерии и вирусы, живущие в океане, чтобы оградить людей будущего от беды. Необходимо также обезопасить себя от безбилетных пассажиров с других планет, и в этом нам должна помочь астробиология. На нашей земле есть микробы, которые прекрасно чувствуют себя как при низких, так и при высоких температурах, есть вирусы, которые не гибнут при кипячении… К сожалению, недостаток времени не позволит мне рассказать о всех сторонах деятельности такого министра…
В один из дней 1968 года телевидение Швеции показало фильм. В первых же кадрах промелькнули одна из улиц большого города, снующие машины, толпа… Комментатор объявил, что речь пойдет о деле, которое интересует всех, в том числе и толпу на улице.
— Научно-исследовательские медицинские институты Нью-Йорка и Сан-Франциско работают сегодня над разрешением проблем, с которыми человечество встретится завтра. Ученые Москвы работают над проблемой рака. В области медицинского сотрудничества Восток объединяется с Западом. Ученые в Мельбурне и Париже, все глубже проникая в сложные проблемы наследственности, стоят на пороге фантастических научных открытий, которые несомненно будут иметь колоссальное значение для человечества в будущем…
Так началась необычная программа, подготовленная Ларсом Уолленом. Авторами комментариев и интервьюерами были Бернт Бернхольм и Бенгт Фельдрейх. Интервью давали лауреаты Нобелевской премии в области медицины. Я естественно, не претендую на точную передачу их высказываний: они достойны отдельной книги.-
Но мне хотелось бы привести некоторые высказывания этих светил медицинской науки, которые рассказывали о работах, проводимых в Советском Союзе, Соединенных Штатах Америки, Австралии, Франции и Великобритании.
— Прошедшие двадцать лет, — говорил комментатор, — были весьма успешными в борьбе с такими болезнями, как малярия или туберкулез, но перед нами встала другая сложная проблема — демографический взрыв. И сегодня, когда Всемирная организация здравоохранения заглядывает на двадцать лет вперед, напрашивается вопрос — какие важные проблемы предстоит разрешить медицине в ближайшее двадцатилетие?
Отвечает профессор Артур Корнберг из Стенфордского университета в Пало-Альто (США):
— Я думаю, что это будут проблемы, связанные с питанием. Наша главная задача — изыскать достаточные продовольственные ресурсы для населения земного шара, а также ограничить рост населения во имя сохранения необходимых условий жизни на земле.
Со следующим вопросом комментатор обращается к Лондону:
— Всемирная организация здравоохранения доказала, что она может вести борьбу с болезнями на всех континентах. Создалась следующая ситуация: чем меньше остается болезней, тем больше увеличивается народонаселение, и это опять приводит к недоеданию и болезням. Сэр Питер, не считаете ли вы такое положение парадоксальным?
Английский врач Питер Медоур отвечает:
