– Ваше величество, – произнес человек в маске, – вы здесь? Мы пришли освободить вас!

«Я определенно где-то слышал этот голос!» – подумал Генрих, вздрогнув. Дворянин в маске продолжал:

– Старайтесь не шуметь и не задавайте вопросов. Просто спрыгните вниз, а затем я выведу вас отсюда! – он протянул руку, помог Генриху спуститься и обернулся к мастеровому: – Установи плиту на старое место и приведи все в прежний вид.

Им пришлось подождать, пока тот закончит свое дело, после чего все трое двинулись вперед по тесной подземной галерее с низкими сводами. Дважды или трижды они останавливались, чтобы мастеровой-каменщик мог заделать проемы в кладке, из которой были вынуты несколько камней, а незнакомцу в маске пришлось отпереть и запереть несколько окованных железом дверей. Не прошло и часа, как распахнулась последняя дверь и в лицо короля Наварры ударила струя сырого ветра.

Генрих поднялся по ступеням – над ним распахнулось во всю ширь звездное небо, а у самых его ног с глухим ропотом катилась темная масса воды.

– Это Луара! – обронил сопровождавший его незнакомец. – А теперь продолжайте следовать за мной!

«Как странно! – снова подумал Генрих. – Я не могу отделаться от ощущения, что прежде слыхал этот голос, и не раз!»

Поначалу они двигались по тропе вдоль речного берега, а затем свернули и углубились в переплетение узких улочек и переулков Анжера.

– Куда мы направляемся? – наконец спросил Генрих.

– К свободе, сир.

– Вы полагаете, это была не мера устрашения, а серьезная опасность?

– Смертельная, сир. Вам предстояло погибнуть голодной смертью!

– Благодарю вас, – пробормотал Генрих, сдерживая внезапно охватившую его дрожь.

– К счастью, ваши друзья не спускали с вас глаз.

– Кто эти друзья?

Взгляд незнакомца сверкнул, когда он с горечью произнес:

– Люди, о чьих дружеских чувствах вы, сир, вряд ли подозревали.

– Я увижу их?

– И очень скоро! – незнакомец указал на одну из дверей, выходящих в переулок: – Прошу вас! – Он отступил, пропуская вперед мастерового с киркой. Тот извлек из кармана ключ.

– Выходит, именно здесь обитают мои неведомые друзья?

– Да.

– А вы? Кто вы такой?

– Я? Всего лишь выходец с того света.

– Что это значит?

– Судите сами!

С этими словами незнакомец приподнял маску и поднес фонарь ближе к лицу. У Генриха вырвался возглас, полный ужаса:

– Но ведь это невозможно! Ты же умер!

– Как бы там ни было, сир, – иронически заметил незнакомец, возвращая маску на место, – но вы, конечно, догадываетесь, что я не по собственной воле оказываю вам эту услугу!

– Иначе и быть не могло!

– Я всего лишь повинуюсь полученному приказу.

– Чьему?

– Сейчас узнаете, – незнакомец толкнул дверь, предложив Генриху войти.

– А что, если это всего лишь очередная ловушка?

– Стоило ли тогда столько возиться с вашим побегом? И зачем бы я стал показывать вам свое лицо?

– Дьявольщина! Ты прав! – Генрих решительно перешагнул порог.

Незнакомец провел его по сумрачному коридору и остановился перед еще одной дверью. Но, перед тем как открыть ее, он снова обернулся к Генриху и проговорил:

– Сир, я был вашим недругом, однако меня сделало им то зло, которое вы мне причинили…

– Ты сам навлек его на себя!

– Пусть так! Но, идя против вас, я лишь следовал повелениям свыше. Да, я был всей душой с вашими врагами…

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если эти враги станут вашими друзьями, даруете ли вы мне прощение?

– Да. Можешь не сомневаться!

– Дайте слово, что никому не выдадите тайну моего воскрешения!

– Клянусь!

– Благодарю вас, ваше величество!

Человек в маске почтительно склонился, а затем постучал в дверь. Из комнаты ответил женский голос. Дверь отворилась, и пораженный Генрих Наваррский оказался перед лицом королевы-матери.

Екатерина Медичи приветствовала его:

– Добро пожаловать, сын мой!

Замаскированный незнакомец, повинуясь ее знаку, исчез. Королева опустилась в кресло и продолжала:

– Вы, надеюсь, уже догадались, кто вырвал вас из когтей смерти?

– Ваше величество!..

– Я хочу предложить вам забыть прошлое и помнить лишь об одном: вы – супруг французской принцессы. Понимаю, вы еще не опомнились и вам непросто осознать связь вещей и событий. Тогда садитесь и выслушайте со вниманием все, что я сейчас скажу!

Генрих повиновался.

– Этой ночью в Анжерском замке, – начала королева-мать, – состоялся тайный сговор. Я хорошо знакома с этим замком, так как долго жила здесь с покойным мужем-королем. В свое время я позаботилась о том, чтобы в любую минуту иметь возможность видеть и слышать все, что здесь происходит. Я прибыла сюда своевременно и благодаря этому слышала все, что происходило на совещании Генриха де Гиза и Анны де Монпансье с герцогом Анжуйским, а также беседу Анны с братом наедине и все, что было сказано между вами и герцогиней за ужином в «зеленой комнате». И вот этот разговор окончательно развеял мои сомнения. Я и прежде предполагала спасти вас, чтобы у лотарингской партии остался хотя бы один сильный и мужественный враг, но, после того как вы дали этой негодяйке решительный и достойный ответ, я поняла: будущее Франции – за вами!

А теперь я кратко изложу вам суть всех этих переговоров. Дому де Гизов во что бы то ни стало необходимо получить право по-своему распорядиться вашей судьбой. И, чтобы добиться этого, они предложили герцогу Франсуа поднять восстание против короля Генриха III, пообещав ему военную помощь и прямую дорогу к трону. Но мой младший сын понятия не имеет о том, что на самом деле он отравлен лотарингцами: несколько месяцев назад ему дали медленно, но неотвратимо действующий яд. Через год, самое большее через два, Франсуа покинет этот мир. Именно это время Гизы стремятся использовать для борьбы с королем, и, если бы им удалось привлечь на свою сторону единственных, кроме них, претендентов на корону, то есть вас и Франсуа, победа была бы им обеспечена. Поставив вас в крайне сложное положение, Анна рассчитывала, что вы вступите в заговор и пообещаете сделать ее своей женой. Тогда она позволила бы вам бежать, а вместо вас в подземелье бросили бы какого-нибудь другого несчастного. Но случилось то, что случилось, и было решено уморить вас голодом в подземелье под «зеленой комнатой».

Но все-таки они ошиблись в своих расчетах! Много лет назад я велела проложить тайный ход к этому подземелью, который ныне известен только мне. Этим я и воспользовалась, чтобы вызволить вас, Генрих!

Вдовствующая королева умолкла. Генрих с величайшим почтением поклонился, взял протянутую руку женщины и поцеловал ее.

– Да, времена изменились! – продолжала она, и в ее голосе зазвучала глубокая скорбь. – Мне пришлось сложить оружие. На протяжении десятилетий я оберегала дом Валуа от предательства и гибели. Но на моих глазах один за другим погибали потомки этого рода, не оставляя наследников. Теперь их осталось всего двое – король Генрих и Франсуа Анжуйский. Франсуа погублен ядом, и с этим уже ничего нельзя поделать, а Генрих бездетен. Вот-вот трон достанется лотарингцам! Разве могу я это допустить? И, если династии Валуа суждено пресечься, пусть лучше Генрих де Бурбон воссядет на трон французской державы!

– Но ваше величество, – воскликнул король Наварры, – ведь кузен Генрих сравнительно молод, крепок и здоров, он еще долго будет править страной!

– Пусть так, но кто примет корону из его рук?

– Разве у него не может появиться прямой наследник?

– Увы, нет… – печально проговорила королева-мать. – Но я рассчитываю на то, что, сколько бы ни продлилось правление Генриха III, вы не станете ни интриговать, ни прибегать к какому бы то ни было насилию, чтобы захватить трон. Если Генрих скончается, не оставив наследника, – трон по праву ваш. Но вы должны поклясться мне, что вплоть до этого времени будете всемерно защищать и ограждать трон дома Валуа от любых посягательств извне!