Моро, насвистывая, ехал верхом рядом с вьючными лошадьми и подгонял их, нахлестывая своей тяжелой плеткой по костлявым бокам. У деревни он обогнал лошадей и въехал в нее первым, стуча по камням, и, подъехав к своему дому, слез с седла.

Дети разошлись по домам, и улица совсем обезлюдела. Он стоял и прислушивался к удаляющемуся звуку мотора самолета, с наслаждением затягиваясь английской сигаретой, которой угостил его Драммонд.

И тут начали открываться двери домов, и один за другим стали появляться солдаты в остроконечных шапках и желто-зеленых стеганых куртках. Моро повернулся, дверь его дома открылась, вышел молодой офицер. На нем была прекрасно сшитая куртка, для верховой езды с меховым воротником, на форменном кепи ярко выделялась красная звезда Китайской Народной Республики.

– Я все правильно сделал? – спросил Моро.

Молодой офицер вынул английскую сигарету изо рта тибетца и глубоко затянулся. Его лицо озарилось улыбкой блаженства.

– Отлично. В самом деле, просто отлично.

Моро кивнул и, пока они стояли вдвоем и прислушивались к замирающим вдали звукам мотора самолета, не переставал победоносно улыбаться.

Дом наслаждений

Драммонд вышел из парной, бросил полотенце на покрытый плиткой пол и нырнул в бассейн до самого дна, чтобы коснуться рукой яркого мозаичного изображения богини Кали, Великой Матери, которая невидящим взором смотрела сквозь зеленую воду в вечность, как и тысячу лет назад.

Он вынырнул, и тут из облака пара возникла одна из девушек, обслуживающих клиентов, и склонилась над краем древнего бассейна с подносом, на котором стоял красивый кофейник и тонкие чашечки. Драммонд подплыл к ней, и девушка подала ему в воду чашечку кофе.

Она была, как и ее подружки, потрясающе красива, с правильными чертами лица и огромными, подведенными черным глазами. Ее зеленое шелковое сари намокло и облепило точеную фигуру и выпуклости грудей.

Пока Драммонд потягивал кофе, он слышал где-то поблизости грубый смех и громкий голос Хамида, гулко отдававшийся от стен. Хамид распевал первую строку Зухмее-Дил, баллады неизменно популярной на северо-западной границе и в одно время даже бывшей любимым маршем стрелков Хибера.

Драммонд отдал девушке пустую чашечку и перевел слова на английский:

– Вот стоит мальчик на том берегу реки, с попкой, как персик, но, увы, я не умею плавать.

Хамид появился из облака пара, заливаясь смехом, с полотенцем, повязанным вокруг талии. Он был патанец из рода хазар, темнокожий, бородатый, красавец пират шести футов и трех дюймов ростом, с широкими мускулистыми плечами. Он довольно улыбнулся:

– Ну как, Джек, получше? Головка не бо-бо?

– Готов действовать по полной программе, – ответил Драммонд.

– Я тоже.

Патанец запустил пальцы в длинные волосы девушки, которая все еще сидела у края бассейна, и заметил:

– Хорошая песня, но лично я в любви консерватор.

Он заставил девушку подняться на ноги, и отсыревшее сари распахнулось, обнажив ее левую грудь.

– Вот это совсем другое дело!

Он взял девушку на руки и ухмыльнулся, глядя на Драммонда сверху вниз:

– Увидимся позже!

Драммонд три раза проплыл до противоположного края бассейна и обратно и выбрался на стертый от времени каменный край бассейна. Он подобрал свое полотенце, обвернул его вокруг талии и пошел по теплым плиткам.

Следующая комната, узкая и длинная, со сводчатым потолком была разделена на кабинки, некоторые из них – с опущенными занавесками. Из одной кабинки доносилось покрякивание Хамида и хихиканье девушки. Драммонд улыбнулся про себя.

Он прошел в последнюю кабинку, потянул шнурок звонка, забрался на каменное ложе для массажа и стал ждать. Прошло немного времени, и появился сам Рам Сингх, владелец заведения, а с ним несколько слуг, которые несли бадьи с холодной и горячей водой.

Индус улыбнулся:

– Все в порядке, мистер Драммонд?

– Вы сделали из меня нового человека, – ответил он. – Мы можем отправиться с вами хоть в Садар.

Индус с театральным ужасом воздел глаза к небу:

– Конец света, мистер Драммонд. Садар – это просто конец света. Лучше я пришлю вам Райху.

Он удалился, и Драммонд лежал уставившись в потолок. Значит, Садар – это конец света. Что ж, индус был близок к истине. Столица с тремя тысячами жителей, что дает некоторое представление о размерах самого Бальпура. Голая бесплодная земля, грубая и уродливая, как и ее обитатели. В общем, та еще Богом забытая дыра.

Зашелестела занавеска, Драммонд обернулся, вошла Райха. Она была изумительно красива. В одной ноздре у нее висел рубиновый кулон, а в ушах большие серебряные серьги с колокольчиками на концах, которые позвякивали всякий раз, когда она поворачивала голову.

На ней было голубое шелковое сари, отделанное понизу золотым узором и подчеркивающее каждый изгиб ее грациозного тела. Драммонд кивнул, и она, не говоря ни слова, принялась за работу.

Сначала его окатили такой горячей водой, что он едва не закричал от боли. Девушка потерла его щетками, а потом стала массировать опытными руками, снимая напряжение в мышцах. Это было блаженство. Драммонду казалось, что он парит в облаках.

И как всегда он был поражен реальностью всего этого и отсутствием открытой чувственности. Но это была Индия, где жизнь и смерть, любовь и наслаждение – все было частью одной великой тайны.

Девушка снова окатила его горячей водой и сразу же такой холодной, что у него перехватило дыхание. Ловя ртом воздух, он увидел в ее глазах с трудом сдерживаемые искорки смеха, и она тут же стала для него реальной, существом из плоти и крови.

Она наклонилась над ним, сырое сари раздвинулось до талии, и Драммонд провел рукой по ее груди с острым соском. Она вздрогнула, а потом опустилась к нему, все еще держа щетку в руке.

Драммонд смотрел на нее снизу вверх, сосок ее груди под его рукой становился все тверже. Ее голова медленно опускалась, губы раздвигались, и только он обнял ее свободной рукой за шею, за занавеской раздалось деликатное покашливание.

Райха немедленно отодвинулась от него, и он сел. За занавеской стоял Рам Сингх с обеспокоенным лицом.

– Мне так жаль, мистер Драммонд, но здесь одна особа хочет видеть вас.

Драммонд нахмурился:

– Что за особа?

– Мисс Джанет Тейт. – Рам Сингх нервно засмеялся. – Американская леди.

– В таком месте?

Хамид появился за плечом индуса с сигаретой во рту.

– День сюрпризов, Джек! Ты хоть догадываешься, кто это может быть?

– Есть только один способ выяснить это.

Драммонд затянул полотенце вокруг талии, покинул кабинку и прошел в соседнюю комнату. Она была красиво убрана коврами, там стояли низкие диваны и латунные кофейные столики и несколько посетителей отдыхали в ней после бани.

Он прошел через комнату в сопровождении Хамида и индуса, встал на колени на низкий диванчик и заглянул сквозь забранное изящной железной решеткой окошко в офис Рама Сингха.

Джанет Тейт стояла возле стола, рассматривая статуэтку танцовщицы. Она поставила ее на место и, оглядевшись вокруг с неподдельным интересом, слегка прошлась по кабинету. Она была неправдоподобно хороша в своем желтом платье. Длинные темные волосы до плеч изящно обрамляли ее лицо.

Хамид только вздохнул:

– Это сама гурия из рая послана, чтобы радовать наш взор.

Драммонд выпрямился и нахмурился.

– Дайте мне, пожалуйста, халат.

Индус немедленно появился с халатом и помог надеть его.

– Может быть, ты все-таки оденешься? – спросил Хамид.

– Нет, мое любопытство не позволит мне так долго ждать, – улыбнулся Драммонд.

Когда он открыл дверь и вошел в офис, Джанет Тейт рассматривала гобелен на стене. Она быстро обернулась и спокойно начала рассматривать вошедшего.

Ему было лет сорок, волнистые темные волосы на висках уже посеребрила седина. Футов шести ростом, хорошо сложен, с сильными руками. Она обратила на это особое внимание, когда он завязывал пояс халата.