— Но я не могу… пошли кого-нибудь другого…

— Ты хочешь погубить всех нас? Делай, что я велю тебе…

Они спустились вниз по винтовой лестнице. Крепко держа Нику за локоть, с обнаженным мечом в руке, поминутно оглядываясь, сэр Риган вел ее к каморке Криспи.

— Что может сделать меч против магии и колдовства, — прошептал он, ей на прощание, - но я до конца исполню свой вассальный долг и останусь со своим сюзереном. Прощай - и он крепко поцеловал ее в целомудренно сжатые губы, повторив еще раз: — Прощай!

Через потайной ход, Ника выбралась из замка и бросилась бежать в ту сторону, откуда выехал Хоуги в ту ночь, когда Ника встретилась здесь с оборотнем. Она бежала до тех пор, пока не увидела погост за деревенским храмом и уже оттуда, двинулась к тропе Фарфа, а от нее побежала в противоположную сторону. Один раз она, споткнувшись, упала и расшибла коленку, вымочив в мокром снегу рясу. Тогда подхватив суковатую палку, она, опираясь на нее, поспешила дальше, время от времени, переходя с торопливого шага на бег.

В голове крутился один и тот же вопрос: найдет ли она выход из того колпака, которым Элеонор накрыла Репрок? Ее нога провалилась в нору, затопленную водой, насквозь вымочив башмак. Поможет ли ей орочий шаман? Поможет! Она сделает все, чтобы он помог. В конце концов, она может поднять орков на штурм замка? Но это опять же не помешает Элеонор разделаться с семьей барона. Да и сэр Риган не одобрил бы этого.

Наконец она выбралась на опушку, посреди которой вросла в землю, почти по самую заросшую мхом крышу, хижина. Над нею раскинул свои голые ветви клен. Ника остановилась.

Под кленом стоял орк… Ника закрыла, потом открыла глаза, надеясь, что видение исчезнет. Ничего подобного. Орк стоял под деревом, опираясь на свою дубину и спокойно рассматривал Нику. Обнаглели дальше некуда! Куда, черт возьми, смотрит дозор сэра Ригана.

А орк не выказывал ни смятения, ни страха, а смотрел на Нику с любопытством, ясно читавшееся на его морде, не обнаруживая при этом ни воинственности, ни намерения напасть на нее. Скорее всего он просто не видел какую опасность может представлять для него замученная, запыхавшаяся монахиня, у нее ведь даже не хватит сил убежать от него. Наверное, ей очень посчастливилось встретиться с таким спокойным, не злобным орком. Но Ника ни в коем не случае, не стала бы утверждать, что он само миролюбие. Слишком уж впечатляли тугие бугры его мышц, широкая грудь, толстая шея с горбом-загривком, короткие, кривые, но сильные ноги.

На орке была туника из шкуры волка, чья оскаленная морда, покоилась на его груди. На ногах какая-то бесформенная меховая обувь, перехваченная крест на крест ремешками. Весь он был покрыт короткой шерстью, а на его крупной голове росла неуемная грива волос. Слабая попытка, хоть как-то привести жесткие, как конский хвост, волосы хоть в какой-то порядок, вылилась в несколько заплетенных косичек, которые дела не решали. Зато в лопоухом ухе болталась, грубо выделанная, медная серьга.

Маленькие глазки внимательно смотрели из-под массивных надбровных дуг. Как у всех орков, этот франт имел низкий покатый лоб и Ника дорого бы дала, чтобы узнать, какие мысли сейчас вертятся под ним относительно нее. А потому не удивительно, что когда он шагнул к монашке, то получил суковатой палкой по, этому самому, лбу.

Выронив дубину орк, обижено хрюкнув, схватился за голову, а Ника поудобнее перехватив палку, приготовилась к драке. И орк, в самом деле, подхватив свою дубину, решительно двинулся на монашку, когда со стороны зарослей боярышника раздался голос, заставивший его остановиться.

Из кустов появилось не менее странное создание к которому орк послушно, хоть и нехотя, отошел, волоча за собой свою дубину. Оно казалось до того дряхлым и старым, что угадать пол его было довольно затруднительно, а его внешний вид никак этому не способствовал.

Серые длинные волосы были спутаны в давно нечесаный колтун. Беззубый рот ввалился, но из-под седых бровей насмешливо и живо смотрели неожиданно молодые глаза. На худом сгорбленном теле болталась длинная туника, подпоясанная конопляной веревкой, а сверху накинут плащ из грубой шерсти.

Это воплощение старости, опиралось на клюку и разглядывало Нику зоркими глазами. Рядом обижено сопел орк.

— Э… э… простите, я не знала, что это ваша зверушка, — кивнула на оскалившегося орка, Ника.

В ответ старец рассмеялся сиплым смехом:

— А ты храбрая…

— А вы знаете, что находитесь на земле барона Репрок, — поставила старика в известность Ника.

Вдруг он с орком заблудился.

— А как же! — отозвался тот, лукаво блеснув глазами. — А вот знаешь ли ты, что нам с тобой можно разговаривать до тех пор, пока край солнца не коснется ветки вот этого клена.

И старик поднял клюку, указав ею на клен.

— И что тогда произойдет?

— Тогда проход, через который мы прошли рубеж исчезнет и мы с Уро останемся здесь. И уж тогда сэр Риган, точно, порубит его на куски.

При этих словах орк недвусмысленно качнул дубиной, давая понять, что осущиствить это будет не так-то просто.

— Нас же с тобой услышат и уж тогда нам не сдобровать, — добавил старец.

— А вы, простите, кто?

— Я Лиз, и живу я на этой опушке, а ты сестра Ника из обители милосердных сестер. Простая смертная с которой вынуждены считаться могущественные силы и которые не могут с тобой ничего поделать, потому как тебя защищают сильные друзья.

— Но мы думали, что вас…

— Думали, что и со мной расправилась проклятая колдунья? Так бы и случилось, если бы я не стала дожидаться неизвестно чего, как это сделала Хромоножка и Ворона.

— Значит их и вправду убили? - Ника бессильно опустилась на поваленное дерево.

— Да уж, вернее не бывает

— Меня тоже хотят убить

— Не убить… нет… - старуха с кряхтением и постаныванием стала садиться на бревно и орк, проворно подскочивший к ней, помог ей сесть.

— Вы проводите меня через реку к шаману? - спросила Ника.

Лиз покачала головой.

— Нет? Но почему? Нам нужна помощь… Меня послал сэр Риган…

— Потому что если ты хочешь найти ответ на свой вопрос, то тебе следует вернуться в замок. Тебе надлежит быть там, а я передам твою просьбу о помощи шаману.

Теперь надо было встать и идти обратно, но Ника выбилась из сил и ей хотелось одного — лечь на землю и тут же уснуть.

— Как вы уцелели и почему сейчас здесь? - спросила Ника, помятуя о том, что для разговора им с Лиз отпущено какое-то время.

— Потому что не стало мне покоя после странной смерти леди Эдит, первой супруги барона. На охоте, видишь ли, она упала с лошади и разбилась. Это она-то, прекрасная наездница? А через седьмицу наш господин взял себе другую жену. И стали мы жить в мире, спокойствие и тишине, — старуха пожевав беззубым ртом, хихикнула, озорно глянув на Нику. — Чего-то уж очень спокойно и тихо. В приграничных землях сроду такого не бывало. До сего времени, дня не проходило, чтобы орки не переходили реку для грабежа. Спору нет, хорошо жить в мире, только не очень-то мне понравилось, что у орков шаманы заволновались и никак не угомоняться. Как ночь, так беснуются и воют. А варвары и вовсе покинули свои стоянки и ушли из этих мест. Чую я, неладное что-то. Покоя мне нет, вот и поплелась я к Хромой. Хоть мы с ней в молодости не очень-то ладили, да вот приспела пора, позабыть о былых глупостях. Вышла я тогда из леса, а мне говорят, что мол, Хромоногая ушла в замок. Мол, призвал ее к себе господин барон. Ох-хо… Он и меня к себе призывал, но я как услышу, что его посланец ко мне идет, так прячусь. Отводит меня что-то от замка. Нехорошо там. А тут поковыляла к нему сама, чтобы с Хромоногой не разминуться. Но, как только приблизилась к его стенам стало мне на грудь давить, да суставы выворачивать и так-то тошно сделалось, что подумала: забирают меня к себе мои боги. Пришло, знать, мое время помирать… Уползла я в лес и там оклемалась. Не знаю сколько я в кустах отходила. Дрожала, да заклинания шептала, пока меня не отпустило. Побрела я к себе на опушку и там в кустах, нашла бедняжку Мари, всю истерзанную, высушенную, с вырванным сердцем.