Наверное, Грис все же была на моей стороне. Открывший дверь кузен, радостно воскликнул:

— Ты-то мне и нужна! — и затащил внутрь, после чего бесцеремонно захлопнул дверь прямо перед носом у моих сопровождающих, кажется, даже их не заметив.

— Что-то случилось? — взбегая вслед за Дайлом по узкой лесенке, прохрипела я. Чтобы поспеть за перескакивающим сразу через две ступеньки парнем, вцепившимся в мою руку, пришлось буквально бежать.

— Вот, полюбуйся, — втолкнув в крохотную гостиную, воскликнул Кардайл. — С вечера такой!

Любоваться было нечем — пьяный, небритый и лохматый тип, развалившийся на диване, желания смотреть на него не вызывал. В комнате неприятно пахло, даже распахнутое окно не помогало, на полу валялись пустые бутылки, а на подоконнике и низком столике горным рельефом выстроились тарелки с объедками.

— Люрвиг? — неуверенно окликнула я.

Тип поднял голову и уставился на меня карими глазами старшего из братьев Чарди. Мутными от алкоголя, покрасневшими и опухшими глазами. Смуглая кожа казалась грязно-серой, черные кудри не лежали привычными волнами, а топорщились во все стороны, на криво застегнутой рубашке не хватало пуговиц, а обувь и вовсе отсутствовала.

— Элли? — недоверчиво протянул кузен и, вдруг рванувшись вперед, ухватил за руку и дернул на себя. Я, невольно сделав шаг, наступила на бутылку, потеряла равновесие и рухнула на диван рядом с братцем.

— Виг, прекрати меня так называть! Мне давно не десять, — возмутилась, попытавшись встать. Люрвиг тут же обвил мою талию обеими руками, положил голову мне на колени и, проигнорировав мое недовольство, простонал:

— Мне так плохо, Элли.

— Посидишь с ним, пока я к лекарю за тризом[46] сбегаю? — с надеждой спросил Дайл.

Я кивнула, подтверждая, что посижу, но ответила своим вопросом:

— А у тебя что, нет? — в то, что молодой, проживающий отдельно мужчина не держит в доме такого зелья, как-то не верилось.

— Да он уже вылакал все запасы! — воскликнул Кардайл. — Протрезвеет и опять пьет! Хоть бы сказал, что случилось.

— Ладно, иди! Только недолго. И там под дверью Виттэрхольт с Саммермэтом дежурят, — последнее я произносила уже в спину кузену, шагнувшему к выходу. Он повернулся, смерил меня внимательным взглядом и выдал глубокомысленное:

— На месте Брэмвейла я бы тебя порол, — после чего скрылся за дверью.

— Брэмвейл? — поднял голову Люрвиг. — Порол? Он тебя обижает? Он же обещал…

— Что обещал? — насторожилась я, но вместо ответа получила порцию бессвязных, обрывочных предложений.

— Я заставлю его… нет, я убью его, если он… ведь обещал, змееныш… — бормотал родственник, снова уткнувшись лицом в мои колени. А я разбирала пальцами его спутанную шевелюру, мысленно поторапливая Дайла. Судя по всему, старший из братьев знал о моем муже что-то, чего не знала я.

Ни с одним из кузенов у меня не было по-настоящему теплых отношений. Но если с Кардайлом мы были близки и по возрасту, и по характеру, и даже внешне, то Люрвиг был почти чужим. Младшего из братьев Чарди я вполне могла бы выдавать за близнеца — и чертами, и «расцветкой» он пошел в дядю, то есть в моего отца. Старший же был копией своего папаши, в связи с чем, вероятно, и был особо любим матерью. С Дайлом я вечно ссорилась и порой лупила его по голове книгой, Виг держался отстраненно — всегда холодный, надменный, с обидной снисходительностью взирающий на «мелкоту». А в двадцать один, сразу после второго совершеннолетия он и вовсе уехал из Чарди-мола, и я почти перестала его видеть.

Дару кузена, такому бесполезному на первый взгляд, нашлось применение — Люрвиг работал с группой магов, разъезжая с ними по всему шахаду. Конечно, он не мог влиять на подземные потоки, восстанавливать колодцы, заполнять озера, но в умении найти ушедшую воду с ним не мог сравниться ни один чародей. Тетка хоть и сетовала на то, что ее кровиночка колесит незнамо где и даже не заглядывает домой, но гордилась сыном и часто хвасталась, что он уже сколотил вполне приличное состояние.

Иногда мне казалось, что если бы Марвейн так активно не пыталась свести нас вместе, Виг относился бы ко мне куда лучше. Особенно теперь, когда мы повзрослели. Неожиданно проявленная, хоть и очень странно, забота заставила меня откровенно недоумевать. Да еще это «Элли», которого я не слышала уже лет пятнадцать — Люрвиг называл меня так, еще когда были живы мои родители. Может, кузен действительно изменил мнение на мой счет? За последнее десятилетие я видела его раз двадцать, не больше. И последний — на моей собственной свадьбе. Вот только мы тогда не перебросились и парой слов. Зато, как мне вдруг ясно вспомнилось, в отличие от тетки, шарахавшейся от Грэгори, как калф от огня, Люрвиг о чем-то довольно долго беседовал с моим мужем. Эмоционально, с бурной жестикуляцией. Но о чем им было говорить?

Кардайла с зельем я ждала с большим нетерпением.

Мутно-розовую, дурно пахнущую жидкость в начинающего пьяницу пришлось вливать силой. Я всегда подозревала, что за то, чтобы триз делали таким отталкивающим, втихаря доплачивали врачевателям борцы за трезвость. Хотя куда действеннее было бы подыскать компонент, который начисто отбивал бы тягу к выпивке. Впрочем, тут бы непременно вмешались производители алкоголя и изничтожили зелье вместе с его создателями. Пытаясь не пролить мимо рта Вига и зажав свободной рукой свой нос, я тихо радовалась, что не пью. Думаю, что Дайл, которому пришлось удерживать голову брата, а потому досталась порция розовой гадости в виде пятен на рукаве, тоже размышлял о пользе трезвого образа жизни.

Наконец большая часть содержимого пузырька перетекла по назначению. Кардайл отправился переодеваться, а я, сметя с сиденья крошки, устроилась в кресле у окна. Лицо Люрвига буквально на глазах менялось, приобретая привычный цвет и вид. К тому моменту, как вернулся младший из кузенов, старший уже почти пришел в себя.

— Эльза? — удивился он, остановив на мне прояснившийся взгляд.

— Проследи, чтобы он за новой бутылкой не полез, пока я ромашку заварю, — распорядился Дайл и убежал в сторону кухни.

— Что-то случилось? Почему ты здесь? — нахмурился Виг.

— Это я у тебя хотела спросить, что случилось, — отозвалась я, взмахом указав на пустые сосуды и мусор.

— Не хочу об этом говорить, — лицо кузена вмиг стало казаться старше лет на пять. Он рывком поднялся с дивана и шагнул к шкафчику в углу. Я вскочила, бросилась наперерез, загородив собой дверцы, за которыми, похоже, пряталась выпивка, и заорала:

— Дайл!

Тот мгновенно влетел в комнату с заварником в руках. Плюхнул его на подоконник и, схватив брата за плечи, насильно усадил его обратно. Люрвиг особо и не сопротивлялся, словно растратил на попытку добраться до алкоголя последние силы. Я осторожно опустилась рядом с ним, примостившись на краешке, чтобы было удобнее смотреть в лицо кузену, взяла его за руку и тихо попросила:

— Расскажи!

— Они погибли, все, — еле слышно произнес он.

— Погибли? Кто? — удивленно переспросил Кардайл, устроившись прямо на полу перед диваном.

Виг вырвал у меня свою конечность, упер локти в колени и, обхватив лицо ладонями, принялся слегка покачиваться взад-вперед.

— Все! — повторил он сдавленно. — И Лорэл, И Юван, и Джерс, и… — вся группа.

Стоило ему только начать, и остановиться Люрвиг уже не мог. Слова полились потоком, словно плотину прорвало. Горечь и боль выплескивались короткими отрывистыми предложениями, рисуя страшную картину. Три дня назад, проснувшись уже в обеденное время, кузен в наемном шипе отправился догонять своих коллег, которые с самого утра должны были отправиться обследовать пересохшее русло ручья к югу от Ольты. Вот только на указанном месте не обнаружилось даже намека на водоем, зато там были разбросаны обломки, а скорее обрывки, восьмиместной стрелы и семь обезображенных тел.