— Прости, это было глупо, — повинилась я в завершение. — А ты меня ждал только для того, чтобы…

— Нет, Эльза. Я еще вчера планировал поговорить с тобой.

— О чем?

— Я до последнего откладывал этот разговор, — продолжил Грэгори.

«Ну, вот и все! — пронеслось в моей голове. — Сейчас он сообщит, что ему нужен развод». Мысль о скорой смене звучной фамилии Брэмвейл на чуть более простую Варейс не вызвала испуга. Наоборот — даже как-то неожиданно успокоила. Я ждала, что вот-вот Грэг произнесет эти слова, и все встанет на свои места — не придется больше переживать, подозревать и, очень может быть, мы даже сможем остаться друзьями. Я сниму себе жилье неподалеку от Кардайла, а в Брэм-моле появится новая хозяйка. Она будет порхать по коридорам и лестницам, бродить по саду, составлять меню на неделю, сидеть напротив Грэгори за столом, сопровождать его на приемах, спать в моей постели. Хотя нет — третья лэй Брэмвейл наверняка ночи будет проводить в соседней комнате, пустовавшей весь последний год, и явно не одна. С каждой представленной картинкой неестественное спокойствие снималось пласт за пластом, оставляя вместо себя раздражение и обиду.

— Э-эль, ты меня вообще слышишь? — ворвался в поток размышлений голос супруга.

— Да! — агрессивно отозвалась я.

— Я хочу, чтобы ты была предельно осторожна и по возможности избегала уединенных мест.

— А? — понимания в моем возгласе было мало. Произнесенное мужчиной настолько не вязалось с тем, что я уже успела вообразить, что даже не сразу было осознанно. — Почему?

— Я не могу сейчас всего тебе объяснить, но это совершенно необходимо, — взяв меня за руку, заявил Грэг. — С удовольствием отправил бы тебя подальше от Латии, но, к сожалению, не знаю, где может быть по-настоящему безопасно. Запретить тебе выходить из дома тоже не вариант — это привлечет нежелательное внимание.

— Чье внимание?

— Сейчас очень важно, чтобы мы продолжали жить, как и прежде, — проигнорировал мой вопрос супруг: — как будто ничего не происходит.

— А что происходит?

— Я прошу тебя быть благоразумной и…

— Если ты сейчас же не объяснишь мне, в чем дело, я… — вырвав руку из ладоней Грэгори, я заозиралась по сторонам в поисках чего-нибудь увесистого. — Я разобью о твою голову графин!

Брэмвейл невольно улыбнулся моей детской угрозе, но тут же вновь посерьезнел.

— Дело в том, что мы пока ничего не знаем наверняка, но…

— Но-о? — поддержала я попытку мужа поделиться догадками.

— Не знаю, заметила ли ты, что в последнее время очень сильно участились прорывы, — не стал завершать прерванную фразу мужчина. Я кивнула, подтверждая, что заметила. — Более того, во время этих прорывов стали гибнуть охотники, хотя прежде это было достаточно редким явлением. А еще то там, то здесь при подозрительных обстоятельствах умирают чародеи, занятые в других областях магии.

— При чем здесь я?

— При том, что ты — мое уязвимое место, Эль. Кроме тебя у меня нет близких, нет тех, через кого можно бы было как-то на меня повлиять. И я хочу, я должен быть уверен, что тебе ничего не угрожает.

— А что мне может угрожать?

— Жену Мисталя, к примеру, десять дней назад чуть не была похищена и теперь не показывается не только потому, что оправляется после родов. Повезло, что Олед проходил неподалеку и заметил, как Лила упала посреди улицы и какой-то тип пытается затащить ее в шип.

— Какой ужас! — воскликнула я: — Но почему об этом не говорят? Ведь должны были пойти слухи?

— Мист не стал поднимать шум, чтобы не травмировать супругу еще больше, она и без того переволновалась из-за ребенка. Лила толком ничего не поняла и не запомнила. Решила, что ей просто стало дурно.

— Так может…

— Не может! У нее были следы сонного порошка на лице, а неизвестный, что «помогал», исчез, как только подбежал Олед с вопросами. Мы искали по всему городу, но не обнаружили ни этого человека, ни его шип.

Мне стало не по себе. Мысль, что вот так вот запросто, днем, посреди оживленной и безопасной Латии кто-то напал на жену главы круга чародеев, была действительно пугающей. Захотелось немедленно проверить все окна, закрыть дверь и забраться с головой под одеяло. Конечно, это был мимолетный ребяческий порыв, но, если все обстояло так, как описывал Грэгори, идея была не лишена смысла.

— Я буду сидеть дома! — решительно заявила я.

Муж улыбнулся и заправил мне за ухо выбившуюся из прически прядь.

— Если бы все было так просто, опасливая моя. Боюсь, что, исчезнув из виду, ты только дашь понять, что мы что-то заподозрили. У Лилы есть достойный повод не покидать стен Жозир-мола, а тебя я прошу быть бдительной и хотя бы на время воздержаться от поездок, — мужчина сделал паузу и продолжил, усмехнувшись: — за покупками. А так же от свиданий. Особенно тех, о которых я не знаю.

— У меня не бывает свиданий втайне от тебя, — горячо заверила я супруга.

— Разве? Знаешь, Эльза, когда после того, как я сделал тебе предложение, ко мне явился один из твоих… ухажеров, я спустил его с лестницы и порекомендовал убраться из города не потому, что ты проявила когда-то к нему интерес, а потому, что не терплю самонадеянности и подлости.

Я почувствовала, как к щекам прилила краска, потупилась и промямлила, с надеждой, что ошиблась в догадках:

— Ты о ком?

— И хотя я тебе доверяю, я прекрасно знаю такую породу людей, а потому приглядывал за этим человеком. И был совершенно не готов к тому, что моя супруга будет целоваться с ним возле гостиницы поутру.

— Это не то… — начала оправдываться я, прижав ладони к щекам, которые, казалось, уже пылали.

— Я знаю, — мягко оборвал меня Грэг. — Теперь знаю, — добавил он, потерев костяшки пальцев. — И думаю, что именно этот тип нас больше не побеспокоит. Но, надеюсь, что хотя бы пока не выяснится ситуация с «мором» чародеев, ты будешь осмотрительнее с сомнительными знакомыми.

— Буду! — мрачно буркнула я, уже второй раз за этот вечер чувствуя себя неимоверно глупо.

Оставшись в спальне одна, после того как пообещала спуститься вниз для позднего ужина, я устало добрела до подоконника, уселась на него, оперлась спиной на оконный откос, притянула колени к груди и бездумно уставилась в ночь. Затянутое тучами небо было таким же хмурым, как мои мысли, и время от времени проглядывающие в прорехи звезды ничуть не делали веселее пейзаж. Рассказанное Грэгори никак не хотело укладываться в голове, шестеренки сбоили, отказываясь перемалывать незнакомый материал. Нет, я нисколько не сомневалась, что кто-то действительно уничтожает чародеев — ведь я сама была свидетелем одного из случаев, который закончился коллективными похоронами всех пассажиров стрелы и одного из магов. А ведь стать жертвами проклятых духов могли все, включая меня саму.

Я не сомневалась, но не могла понять, зачем? Не говоря уже о том, что большую часть сложных предметов и механизмов, например шипы, создают члены кручара, лучшие из них — наша единственная защита от калфов. Порождениям разлома могут противостоять только они. Ну и, конечно, повелители. И тут опять получалась несуразица — желтоглазые властители покровительствовали чародеям и только им. Получается, что тот, или скорее те, кто затеял всю эту охоту на охотников, пошел против существующего порядка вещей как такового. Но ведь это бессмысленно — повелители бессмертны и всесильны! Только им подвластно чтение мыслей и памяти, внушение и способность управлять чем угодно — будь то камень, металл, растение или человеческое сердце. Не подчиняются им только калфы. Так может все дело в них? Ведь неспроста детей пугают сказками об одержимых. Что если тот стрелер, что, свернув с пути, погубил столько жизней, был одержим?

В темноте за стеклом вдруг мелькнуло золотистое пятно, и я вздрогнула, чуть не свалившись на пол. Но это оказался всего лишь отблеск от сафирового светильника, с которого сняли колпак.

— Чего сидишь? — уперев руки в бока, прошипела Хайда. — Переодеваться кто будет? Мужик уже заждался, скоро салфетку грызть начнет.