— Я считаю, что для этого необязательно пить. У меня потом еще совещание на работе, — голос и тон Гаспара тоже отличался от того, как он обычно разговаривал в моем присутствии. Теперь такой надменный и пренебрежительный.

— Я отдаю тебе свою племянницу…, — я не сразу поняла, что речь шла обо мне. Но как поняла это, то прикрыла рот ладонью.

— Продаете, я бы сказал, — как-то снисходительно отозвался мужчина.

— Я бы попросил… не говорить подобное об Андриане… она — моя близкая родственница, — пусть слова звучали пафосно, но на самом деле дядя это сказал только для напускной важности.

— А как это назвать? — кривая усмешка мужчины повергла меня в шок, — отдаете в хорошие руки за неплохое вознаграждение?

— Андриана станет Вам прекрасной женой. Никакие деньги этого не стоят… — наедине, без посторонних, Гаспар не выказывал раннего уважения дяде. Мог вот так просто его прервать на полуслове.

Все это заставило меня тревожиться хотя бы только потому, что подобное и в таком количестве он позволил бы снести от кого-то высокостоящего. Но Гаспар… он же всегда чуть ли не в ноги дяде кланялся…

— Но вы не постеснялись устроить торги, — тут громкий смешок вырвался у Гаспара, а у меня внутри все похолодело. О чем вообще шла речь?! Что, мать вашу, здесь происходило?!

Меня вдруг начало подташнивать от того, что меня обсуждали как какой-то кусок мяса. Как будто я была товаром, который пытались повыгоднее пристроить.

— И ты, — дядя внезапно перестал елейничать и обратился как старший к младшему, — не постеснялся взять.

— Она мне понравилась, а после того, как я узнал, что вы пытаетесь ее спихнуть другим…, — при этом Гаспар скривился так, как будто его тошнило, — у меня не было другого выхода.

— Это вполне разрешено в нашей стране, если один из тройки претендентов выбыл из участия, — мне стало на столько обидно, что дядя говорил о кандидатах в мои мужья, как о каких-то совершенно незначимых людях. Как будто его совершенно не волновало то, что будет после брака… Отдали и… забыли.

— Достаточно! Я предлагаю цену в двое больше той, что вы хотите. И, конечно же, я хочу быть уверенным в том, что девочка невинна. Иначе я не стану платить таких денег.

— И как же Вы желаете в этом убедиться? — в голосе мужчины послышался сарказм, а я просто поразилась как близкий родственник сказал такое в мою сторону.

— Если я готов платить деньги, значит я имею право на то, чтобы проверить товар.

И это меня сейчас эта мерзопакостная подлюка обозвал “товаром”?! Если бы желание дослушать их разговор до конца не перевесило желание сию секундного возмездия, то лежать бы сейчас Гаспару лицом вниз и дышать пылью дядиного дальневосточного ковра.

— Не забывай про другой наш уговор: ты ничего не можешь сделать девчонке против ее воли.

— За нее никто столько не заплатит. Предлагаю сделать так. Я плачу ровно половину, и вы разрешаете мне с ней уединиться. Не сейчас, конечно. Можно устроить вечеринку, на которой это все произойдет само собой.

— Как я тебе уже сказал, — я хоть и не видела, но слышала, как дядя внутренне улыбался. Пытался не подать вида, но внутри него был плохо сдерживаемый триумф, — только если она сама этого захочет.

— Она захочет. Если проблема только в этом. Тогда вообще не вижу проблемы.

Я не стала слушать дальше весь этот бред. У меня было и так достаточно информации для того, чтобы поехать крышей.

Я до сих не верила в правдивость всего увиденного и услышанного. Мне казалось, что все это было каким-то страшным сном. Ну не мог дядя меня продать. Не мог в самом деле со мной так поступить.

Зайдя в свою комнату и рухнув на кровать, я все еще находилась в шоке.

Возможно, они знали, что я подслушивала? Возможно, это был просто глупый розыгрыш?

Если честно, то я была готова придумать все что угодно и поверить во все что угодно, только бы не верить в то, что меня продали как кусок мяса.

И я уже почти себя убедила в том, что все что я услышала было полны бредом, как услышала стук в дверь.

Развернувшись, я посмотрела в сторону, из которой доносился этот стук и криво усмехнулась. Что-то мне подсказывало, что сейчас меня окунут головой в ледяную воду.

— Андриана, детка, ты у себя? — от голоса дяди внутри все заледенело.

Моей первой мыслью было сигануть из окна. Выпрыгнуть. Убежать. Скрыться.

— Да, — но вместо этого подала голос. Сейчас он скажет мне, что они меня разыграли. Сейчас все снова станет нормально.

Дверь в комнату распахнулась, и я увидела дядю. Он улыбался так, как будто в лотерею только что выиграл. Хотя может и выиграл, откуда я знаю какую сумму за меня был готов отвалить Гаспар.

— У тебя все хорошо? — напрягало уже то, что он до этого в принципе никогда не приходил в мою комнату и тем более не справлялся о моем настроении. А тут вдруг пришел…

“С какой целью интересуешься? Пришел проверить товар на профпригодность?” так и вертелось на моем языке, но, прикусив его, решила не спешить с такими громкими фразочками.

— Все просто замечательно, — растянула губы в улыбке и продолжила прожигать его взглядом. Что ему нужно? Для чего он сюда пришел?

— Хотел напомнить тебе о том, что у меня послезавтра день рождения.

Откашлявшись, сообщил дядя и посмотрел на меня очень внимательно. А я до сих пор не догоняла к чему мне вся эта информация. Он никогда не праздновал его дома. Тем более я никогда не была приглашённым гостем на эту вечеринку.

— Я понимаю, — просто кивнула, не понимая, что именно он от меня ожидал.

— Дело в том, — он замялся в несвойственной ему манере, — что я собираюсь праздновать дома…

— Но Вы же никогда…, — я по неосторожности воскликнула это вслух.

— Для этого есть особый случай, — мужчина понизил голос, — я хочу, чтобы торжество прошло в тихом кругу. Можно сказать семейном…

Никогда не замечала за ним особой тяги к выстраиванию крепких семейных уз, поэтому очень удивилась его планам.

— К тому же, я собираюсь пригласить Гаспара, — это прозвучало как бы между делом, но насторожило меня еще больше, чем само желание отпраздновать дома. Да еще и скромно. Хотя… про скромно он ничего не говорил, — так что не строй на этот вечер никаких планов.

В ответ на его слова с моих губ срывается только нервный смешок, который тут же переходит в истерику.

— А что если они у меня уже есть? — я даю ему последний шанс пройти проверку на вшивость. Если все так как я думаю, то этот ублюдок будет настаивать на моем присутствии.

— Тогда отмени их…

— Ради Вас или из-за того, что приедет Гаспар? — я начала открыто дерзить, только потому что у меня не хватало сил сдерживаться. Все услышанное мною не было шуткой или розыгрышем.

Меня на самом деле продавали. Отдавали. Выменивали…

— Андриана! — голос дяди прозвучал строго, но потом, словно опомнившись, он начал заговаривать мне зубы, — он — твой жених…

— Он один из трех претендентов, среди которых мне нужно выбрать.

— Ты уже выбрала, девочка, ты уже выбрала, — сказано это было таким предостерегающим тоном, что внутри меня все похолодело.

Дядя увидел мою реакцию. Видимо, я плохо держала под контролем свои эмоции, потому что он улыбнулся. Наигранно. И поспешил меня успокоить.

— Адриана… В сравнении с другими кандидатами, Гаспар — это же очевидный выбор. Неужели…

— А мне вот лысый понравился! Он был очень даже вежливый на вечере. Я бы хотела с ним еще раз увидеться. Он мне показался даже более мужественным…

Я улыбнулась и защебетала так, что у дяди лицо покраснело от перенапряжения. Судя по всему, лысик таки сум ему не предлагал как Гаспар.

— Адриана! — дядя стал закипать.

— Ну… а что? Раз мне все равно не суждено выйти замуж по любви и раз законы обязывают выбирать из трех… я бы хотела выбрать качественно. Присмотреться, так сказать…

— Ты уже около месяца присматриваешься к Гаспару.