После ужина Лиза снова оказалась в знакомом кабинете. Его владелец сидел за столом, задумчиво глядя на лежащие перед ним бумаги.

— Ну, что же, миледи, следует вас поздравить — вы довольно сильная личность, — Тремел серьезно посмотрел герцогине в глаза, — очень уж занятное действие у вашего «эликсира» оказалось.

— А подробнее?

— Это очень редкое зелье и, надо сказать, весьма дорогое. В малых дозах подавляет эмоции, волю, вызывает равнодушие к происходящему вокруг, а, при проведении определенного ритуала, позволяет внушить человеку нужные мысли. Дальнейший прием закрепляет этот эффект. Ритуал довольно сложный и рискованный — малейшая ошибка в дозировке или произношении формулы закрепления вызывает долгую агонию, длящуюся иногда несколько суток, и приводит, в итоге, к смерти. Вот таким интересным «лекарством» вас поили. А теперь вопрос — зачем?

— Думаю, вы и сами знаете ответ, — невесело улыбнулась девушка, — полагаю, отец хотел быть уверен, что я покорно приму навязанный брак; как я выяснила у Люсинды, она должна была постоянно поить меня этой дрянью, вплоть до наступления беременности. А потом, как полагал мой любящий родитель, я и сама никуда не денусь. Одно не могу понять — почему в горах я смогла стряхнуть с себя этот вязкий дурман?

— Я недаром упомянул, что у вас сильный характер. Та доза, которую вам давали, не смогла полностью блокировать волю. В момент опасности ваш организм отреагировал, действие зелья ослабло, поэтому вы и почувствовали облегчение. А теперь, вернемся к насущным вопросам, — Гант пристально посмотрел на герцогиню, — вы уже подумали о том, что делать со служанкой?

— Я не хочу наказывать Люсинду, — думаю, она действовала без злого умысла — но и видеть ее рядом с собой не смогу. Лучше всего отправить девушку обратно к графу.

— Как скажете, миледи. Если вы уверены, что лучше обойтись без наказания…

— Уверена, Гант, уверена…

Через три дня рыдающую Люсинду усадили на подводу и обоз тронулся в сторону перевала, а Лиза мысленно подвела черту под прежней жизнью.

На досуге девушка много думала о произошедшем. Ей, наконец, открылась причина гибели Алиссии. Как она поняла из обрывков подслушанных в графском замке разговоров, да, и неясные обрывки памяти это подтвердили, Алиссия была очень набожна и категорически не хотела выходить замуж. Она мечтала уйти в Орден Белых Дев, хранящих обет целомудрия, ее манил храм Всесветлого и девушка умоляла отца отпустить ее под своды святой обители. Разумеется, граф и слышать не хотел о таком будущем для единственной дочери. Когда в замок прибыл господин Тремел с новостями матримониального характера, граф понял, что это его шанс. Нужно было заранее подготовить дочь к возможности стать герцогиней. И он пошел на риск. Видимо, во время ритуала внушения что?то пошло не так и началась агония. В этот момент Лиза и попала в тело погибающей девушки… И сумела выжить. Она до сих пор помнила, как тяжело ей дались первые дни в новом теле: непрекращающаяся боль, невозможность пошевелиться, спутанность сознания… А когда она, наконец, смогла встать, ее ждал еще более тяжелый удар — Лиза не могла понять, почему из зеркала на нее смотрит незнакомка. Все решили, что ее «неузнавание» себя — это последствие болезни, а она постепенно поняла, что оказалась в другом мире, в чужом теле и это тело одарило ее смутными воспоминаниями и навыками предыдущей владелицы. Теперь же стала понятна и ее необъяснимая покорность графу, и холодное спокойствие, и равнодушие к собственной судьбе. Но, то ли ритуал подействовал недостаточно, то ли ее воля оказалась сильна, но девушка смогла сохранить свою личность, пусть и в подавленном состоянии. А сейчас, когда действие зелья сошло на нет, обрела ясный ум и контроль над чувствами. И теперь ей предстоит решить — как жить дальше.

Спустя два месяца.

Герцог медленно подъезжал к замку. Он никого не предупредил о своем приезде. Более того, еще вчера он и сам не предполагал, что соберется в путь. А ночью его стало снедать неясное беспокойство. Всплывали мысли о бывшей жене, вспоминалась картина, которую он застал, вернувшись домой из столицы: два тела, сплетенные в страстных объятиях… его жена и его друг, люди, которых он любил и которым доверял, как себе…

Промучившись до утра, не в силах отогнать тяжелые думы, он решился. Нужно проверить как устроилась Алиссия. Отчеты Тремела были очень скупы и невольно закрадывалась мысль, что он что?то не договаривает. Несколько раз Гант как — будто порывался высказаться, но не решался, а на вопросы отвечал уклончиво. Эта недосказанность настораживала, пробуждала подозрения и герцог понимал, что именно эти неясности разбудили тяжелые воспоминания. Последние несколько лет он почти не вспоминал Линару, а после женитьбы на Алиссии все всколыхнулось, его мучило неизвестно откуда взявшееся недоверие к новой супруге.

И вот, не выдержав охвативших его чувств, он пустился в путь.

Поздно ночью лорд Рэмион достиг родового гнезда и, спешившись, вошел в двери замка. Сонные слуги удивленно разглядывали хозяина. Герцог почти всегда предупреждал о приезде заранее, лишь однажды нарушив это правило, и сейчас все беспорядочно засуетились, приветствуя своего господина. Лорд Аш — Шасси, жестом прервав доклад дворецкого, стал подниматься наверх, приказав до утра его не беспокоить. Герцог вошел в спальню, сбросил камзол, приоткрыл дверь на половину жены и застыл. До него донеслись еле слышные стоны. С окаменевшим лицом лорд Рэмион прошел в спальню герцогини и замер от представшего его глазам зрелища: Алиссия, в сбившейся сорочке, металась по постели. Она стонала, невнятно шептала что?то, а по ее щекам катились слезы. Девушку мучили кошмары.

…Лиза отчаянно крутила руль в бесплодной попытке удержать машину. Ее несло в сторону ограждения моста и девушка понимала, что шансов нет. Вскоре, машина пробила железную ограду и тяжело рухнула вниз. Лиза до последней секунды была в сознании. Она ощутила, как автомобиль перевернуло в воздухе, потом ударило о лед… Треск, боль от вдавленного в грудь руля, впивающиеся в лицо осколки стекла и медленное погружение машины в воду. Она хрипела, пыталась отстегнуть заклинивший ремень безопасности, но, у нее не получалось… Раскрывшаяся при ударе подушка не давала вздохнуть, а вода поднималась и забирала последний воздух из легких…

«Нет, пожалуйста…» — шептала Лиза разбитыми губами…

— Тихо, тихо, все хорошо, я рядом. Ну, что ты, девочка, тихо… — чей?то ласковый голос успокаивал ее, надежные руки прижали к груди и она наконец?то задышала свободнее и успокоилась.

«Все позади, со мной все будет хорошо.«…

Наутро Лиза почти не помнила о ночном кошмаре. Пришедшие горничные, весело переговариваясь, помогали ей одеться, в окно попадали теплые лучи местного светила и настроение герцогини было подстать зарождающемуся дню. Когда Эрна принесла ей очень нарядное утреннее платье, Лиза удивилась:

— А что, сегодня какой?то праздник?

— Ну, как же, миледи, Его Светлость вернулись, вы же не будете завтракать с ним в обычном платье? — Эрна удивленно посмотрела на хозяйку.

«Вернулся…» — сердце девушки пропустило удар.

— Хорошо, оставь это платье — велела она горничной.

Через полчаса Лиза спускалась в столовую, уговаривая себя не волноваться.

Герцог сидел за столом, неторопливо пил соргу и просматривал бумаги. Увидев входящую в комнату жену, он встал и направился к ней.

— Утро доброе, миледи! Как спалось? — спросил лорд Рэмион, целуя руку жены.

— Благодарю, милорд, хорошо, — Лиза подняла глаза и встретилась с ним взглядом. Глаза мужа смотрели изучающе, как — будто пытались найти ответ на не заданный вопрос — Как прошла ваша поездка?

— Неплохо, миледи, определенно, неплохо, — сухо ответил лорд. Он подвел супругу к столу и отодвинул для нее стул, не обращая внимания на замешкавшегося слугу.

Завтрак прошел в молчании. Герцог, казалось, не тяготился тишиной, а Лиза не знала, стоит ли нарушать установившееся безмолвие.