– Уже бегу! – кричу я, потому что вокруг жуткий гул. – Куда мне?

Вадик объясняет дорогу, но это оказывается дальше, чем я думала. На нее у меня уходит пятнадцать минут, с учетом того, что я несусь, как сумасшедшая. Толпа редеет, и я наконец-то вижу Вадика. Топчется на месте и, как только видит меня, начинает пыхтеть. Хватает за рукав куртки и тянет за собой.

– Ну, и где тебя носит? Он уже меня достал, – отчитывает меня парень. – Как будто это я виноват…

– Извини… – пищу, семеня за ним.

Он ведет меня в сторону полупустой закрытой стоянки.

– Стой здесь, – ворчит мой поводырь.

Но я стоять не могу. Я напеваю себе под нос и приплясываю, оглядываясь по сторонам.

Антон появляется спустя десять минут в компании своих музыкантов и еще каких-то людей. Теперь на нем теплая толстовка, но для меня он все еще представляется властелином толпы.

Улыбаюсь и несусь навстречу, тихо попискивая.

Сопровождающая его орава замирает, в недоумении глядя на меня. Наверное, они решили, что я сумасшедшая фанатка или вроде того, но я вижу только высокого красавчика-брюнета Беса. Антон заметил меня не сразу, поэтому оглянулся, подчиняясь стадному рефлексу.

За те секунды, что я неслась к нему, он два раза успел пройтись по мне взглядом. Уголок красивых губ пополз вверх, когда он понял, что на мне его косуха.

Мамочки!

Я, кажется, влюблена в него ПО УШИ. Как раз та критическая черта, за которой бездна.

Мне страшно.

Сделав пару широких шагов навстречу, Бес подхватывает меня, помогая обхватить свою талию ногами. Я сразу же запускаю руки в его волосы, ероша их, и набрасываясь на губы с поцелуями. Он спокойно отвечает, позволяя мне сосать, кусать и ласкать свой рот.

– Ну, хватит… – хрипло бормочет Антон, наклоняя меня вперед и разрывая поцелуй.

Уверена, если бы я сейчас заглянула к нему штаны, обнаружила бы там большой подарок.

– Ты получил моё видео? – выдыхаю я.

– Я сказал тебе за сцену идти! Чего ты там одна лазила? – наезжает Наумов.

Обхватываю руками его шею и, улыбаясь как дура, отвечаю:

– Для прямого репортажа.

– В следующий раз получишь по жопе, – предрекает он.

Смотрю на его лицо и таю. Я люблю его лицо. Я в нем все люблю. Даже то, что он прямой, как грабли, и совсем неромантичный. Зато он может быть самым заботливым и нежным без всякого словоблудия. И он безумно талантлив. Он – мой герой.

Поняв, что ответа не будет, Антон усмехается и разворачивает нас к молчаливым зрителям.

– Это – Алёна, – сообщает он.

– А-а-а… – отзывается барабанщик Дэн, глядя на меня во все глаза.

Я что, напугала его своим появлением?

– Привет… – здоровается «гитара».

Его имя Паша, фамилию я не помню.

Еще несколько человек следуют их примеру, и я робко здороваюсь в ответ. Также я вижу Снежинку Веру вместе с какой-то девицей, и еще несколько мужчин, в том числе, «бас-гитару» Васю. Абсолютно все в этом зрительном зале смотрят на нас с Антоном в недоумении. Они озадачены и переглядываются.

Что такое происходит?

Мне становится неловко, будто я обезьянка в цирке. К счастью, всю это пантомиму разрушает Вадик своим ворчанием.

– Ну, едем мы или че? – спрашивает он.

Компания рассеивается по машинам. Оказывается, сегодня у нас планируются посиделки в каком-то пабе. Он находится недалеко, где-то здесь же. За рулем BMW Вадик, он же отгонит машину «домой». В течение всего непродолжительного пути мы с Бесом целуемся на заднем сидении и, если мы тут же не приедем, это может выйти из-под контроля. У моего мужчины полноценная эрекция, которую я ощущаю под своим бедром. Когда у моего мужчины эрекция, я автоматически его хочу. Сразу же и без прелюдий.

Вадик психует и включает радио, очевидно, чтобы насолить, ведь его субботний вечер накрывается медным тазом. Когда он разгребется с машиной, возвращаться в паб будет поздно. А машина нам завтра понадобится, ведь Антону нужно отвезти меня домой.

Прогоняю эту мысль. Я не хочу домой… я хочу остаться с ним. Но в воскресенье он уезжает и вернется только к концу недели. Я как жена моряка, ей-богу.

Кладу руку на огромный бугор в районе ширинки Наумова и мурлычу:

– Хочу автограф…

Он смеется и ослабляет запах на моём платье, чтобы просунуть внутрь свою ладонь. Закусываю губу, потому что он отодвигает край кружевного лифчика и обводит большим пальцем сосок. Впиваюсь рукой в его плечо и шепчу:

– Не надо…

Это слишком сильно. Я никогда не занималась сексом при свидетелях и не хочу начинать. Он обалдел бы от того, какая я сейчас мокрая. Дергаюсь и утыкаюсь лбом в его щеку, потому что он и не думает останавливаться, поэтому начинаю целовать его шею и прикусываю мочку уха. Знаю – он от этого заводится.

Бес вдруг оставляет в покое мою грудь и просовывает руку под платье!

Хорошо, что в машине темно и зеркало заднего вида смотрит в потолок. Вадик предусмотрителен, как всегда.

– Антон… – пытаюсь урезонить его, но он уже просунул ее под мои колготки и трусики.

– М-м-м… – выдыхаю ему в ухо, когда добивается того, чего хотел.

– Твою мать! – как шальной выпаливает Бес, обнаружив то, о чем я предупреждала выше. – Алёнушка, бл*ть…

Я лишь поскуливаю ему в шею, сжимая бедра. Я уже забыла, где нахожусь.

– Сейчас, потерпи… – бормочет Антон, продолжая мягко работать пальцами, шумно втянув воздух.

– Хочу тебя, Наумов… – шепчу ему, вжимая бедра в его пах.

Я, разумеется, не слежу за дорогой, для этого у меня есть Антон.

– Тормозни за красной тачкой и иди погуляй, – говорит он нашему водителю.

– Ну, блин! – возмущается Вадик. – У меня, вообще-то, планы есть!

– Свали! – велит ему хозяин, теряя терпение.

Вадик паркуется, чертыхаясь, и глушит машину, после чего покидает салон, громко хлопнув дверью.

– Не надо было… – выдыхаю я, запрокинув голову, потому что теперь Антон пустил в ход свои пальцы по-настоящему. – Он уволится…

– Снимай колготки, – велит Наумов в ответ, а сам начинает расстегивать ремень на брюках.

Я подчиняюсь беспрекословно. Скидываю ботинки и избавляюсь от колготок.

– Трусы оставь… – командует мой извращенец.

Я уже готова, а он вскрывает упаковку с презервативом.

– Я сама! – пищу и вырываю у него пакетик.

Антон успел сбросить толстовку, и его сногсшибательный торс весь как на ладони. Он откидывается назад и наблюдает за мной из-под полуопущенных век. Любовно раскатываю латекс по самому красивому члену на свете и тут же опускаюсь на него сама, оседлав литые бедра.

Мой мужчина издает какой-то блаженный полустон и закрывает глаза.

– Не спеши… – просит он, положив руки мне на ягодицы и оттянув трусики так, чтобы они не мешали.

Начинаю покрывать суровое лицо поцелуями. Тяну его нижнюю губу, потом посасываю ее. Потом нахожу завязку на платье и дергаю ее. Ослабляю запах и стаскиваю его через голову. Конечно, он не велел раздеваться, но мне хочется. Как только платье улетает в сторону, горячие руки избавляют меня от лифчика, а жадные губы накрывают мой сосок.

Антон немного съезжает вниз и широко расставляет ноги, давая нам точку опоры.

Ну все, поехали!

Я откидываюсь назад и начинаю постанывать, потому что параллельно с этими манипуляциями он начинает двигать меня по своему члену.

Вперед-назад.

Вперед… ах… ммм… назад...

– Еще, еще, еще… – хнычу, вращая бедрами, потому что поймала отличный угол трения для своего клитора.

– Алёна, я сейчас кончу… – предупреждает мой герой, громко сопя. – Полегче…

Это не страшно, потому что я тоже.

– Я тоже… – бормочу, возвращая его голову к своей груди.

Антон захватывает ртом мягкую плоть, обхватив одной рукой мою талию, и вжимает меня в свое тело. Второй рукой он обхватывает мою ягодицу (она почти полностью скрывается в его ладони) и помогает мне двигаться, подхватив мой ритм.

Это просто песня. То, что происходит между нами. Причем не какая-то там альтернативщина, а самый настоящий жесткий рок.