– Но сказали, – возразил Мэтт. – Так вы солгали полиции о своем местопребывании той ночью или нет?

– Солгал, – пробормотал Джек.

Прокурор взглядом припечатал его к месту.

– Тогда почему сейчас присяжные должны вам верить?

– Он хорош, – размышляла Селена. – На самом деле очень хорош.

Джордан хлопнул дверцей автомобиля и направился к дому.

– Если ты такая преданная поклонница Мэтта Гулигана, то, может, сегодня и спать ляжешь с ним?

Защита закончила допрос свидетелей, и заседание было объявлено закрытым. Заключительные речи отложили на следующее утро, а это означало, что у Джордана было в запасе часов семнадцать. Крошечный амулет, который ему подарила Свет Звезды, жег грудь. Джордан собирался положить его себе под подушку – сейчас, черт возьми, он был готов принять помощь откуда угодно!

И прокурор, и присяжные поняли, что Джордан не строил защиту клиента, он просто пытался представить Джиллиан в ином свете, а не маленькой папиной принцессой, какую она из себя разыгрывала. Но даже ведьма может быть изнасилована. Даже наркоманка. Если бы Джордан сидел на скамье присяжных, он бы никогда не поверил в то, что говорил Джек Сент-Брайд.

Он пытался вставить ключ в замок и никак не мог попасть.

– Черт! – выругался он, вставляя ключ снова. – Черт!

После второй попытки ключ застрял. Проклиная все на свете, Джордан с трудом вытащил его из замочной скважины и швырнул связку в кусты у крыльца. Его трясло.

– Джордан! – позвала Селена, касаясь его руки.

Он уткнулся ей в шею и мысленно попросил у Джека Сент-Брайда прощения.

Эдди вызвалась сама закрыть закусочную.

– Приходи наверх, – сказал ей Рой через дверь женского туалета, куда она ушла переодеться. – Попьем чаю со льдом, посмотрим телевизор.

Эдди вышла из туалета, застегивая молнию на рабочем платье.

– Папа, я должна это сделать. Я хочу это сделать.

На самом деле ей хотелось кого-нибудь ударить. Да так, чтобы кости затрещали. Но лучше уж выплеснуть энергию здесь: отдраить пол, поскоблить столы, вымыть печь.

Она прошла мимо отца в кухню, которая сейчас напоминала затерянный город: она утопала в серых тенях и в ней витал аромат приготовленной ранее еды. Эдди схватила железную щетку, висевшую сбоку печки, и начала резкими ритмичными движениями скоблить гриль.

– Тогда я тебе помогу, – сказал Рой, закатывая рукава.

– Папа! – Она посмотрела ему прямо в глаза. – Я просто хочу побыть одна.

– Ох, Эдди…

Рой крепко обнял дочь. Щетка выпала у нее из рук, а из груди вырвался всхлип, напоминающий мяуканье котенка.

– Я даже не смогу с ним проститься, – прошептала Эдди. – Часы свиданий только по средам. А к тому времени… к тому времени его уже могут отправить в тюрьму в Конкорде.

– Так поедешь туда! Если нужно, я сам буду возить тебя каждый день.

Эдди слабо улыбнулась.

– На чем, папа? На газонокосилке? – Она легонько сжала его руку. – Может быть, я и поднимусь попить чаю, договорились? Просто дай мне время все обдумать.

Она чувствовала на себе взгляд отца, когда взяла с полки бутылку с отбеливателем и начала мыть раковину из нержавейки. Мама говорила, что капелька отбеливателя заставляет сиять даже самые запущенные вещи.

Просто ее мама не знала Джека Сент-Брайда.

Когда Рой поднялся к себе, Эдди набросилась на кухню. Она протерла витрину холодильника и вымыла его прохладные внутренности. Отскребла в духовке пригоревший жир. Она скоблила и мыла, пока не стерла до крови костяшки пальцев, несмотря на то что надела перчатки. Пришлось даже обмотать руки мокрой тряпкой, чтобы боль утихла.

Она работала с таким остервенением, что не слышала, как хлопнула входная дверь.

– Надеюсь, ты хорошо себе платишь, – сказал Чарли.

Эдди подпрыгнула от неожиданности и ударилась головой о стол с подогревом.

– Ой!

– Боже мой, Эдди, ты не сильно ушиблась?

Чарли бросился ей на помощь, но, когда оказался на расстоянии вытянутой руки, оба замерли. Эдди попятилась, держась рукой за голову.

– Нет. Все нормально. Сама виновата. – Она прижала руки к груди. – Что-то с Джеком?

Чарли покачал головой.

– Есть дело. Присядем на секунду?

Эдди кивнула и прошла за ним в зал. Они сели за столик напротив друг друга. Но Чарли продолжал хранить молчание.

– Как Мэг? – через минуту спросила Эдди.

– Нормально. Спасибо, что спросила. – Чарли постучал кончиками пальцев по столу. – После всего сказанного в суде я уже не знаю, что из нее вырастет.

– Живи сегодняшним днем.

Эдди взглянула на часы и нервно сглотнула.

– Эдди, – произнес Чарли, – я должен перед тобой извиниться. Она через силу посмотрела ему в глаза.

– За что?

– Я слушал свидетелей. Я много недель помогал стороне обвинения. И воспоминания… воспоминания стали еще ярче. Господи, у меня собачья работа… – Чарли потер лицо рукой. – Я думал, что буду жить в Майами, пойду работать в полицию и забуду Сейлем-Фоллз. Потом шериф Рудлоу позвал меня назад, и я сказал себе, что прошло уже достаточно много времени и все быльем поросло. Десять лет спустя я решил, что если не буду об этом думать, то никто больше не будет этого вспоминать. – Он сгорбился, как будто растерял всю силу. – Но ты ведь вспоминала, каждый день вспоминала?

Эдди закрыла глаза и кивнула.

– Я понимал, что произойдет в тот вечер на стадионе, когда Амос тебя позвал. Конечно, я был пьян, но вполне отдавал себе во всем отчет. И по какой-то причине – даже думать о ней противно! – я согласился… а потом последовал примеру остальных, когда они стали делать вид, что ничего не произошло. – Чарли опустил глаза. – Черт, Эдди, как сказать человеку, что ты сожалеешь, что сломал ему жизнь?

Эдди долго молчала, прежде чем ответить.

– Ты мне жизнь не ломал, Чарли. Ты меня изнасиловал. Разница в том, что от одного спасения нет… а второе я в силах предотвратить. И я это сделала. – Она подумала о Хло, о Джеке. – Со временем боль утихает и уголь спекается в алмаз.

Глаза у Чарли были воспаленные, больные.

– Я не прошу меня простить и знаю, что не могу просить тебя забыть. Но я хочу, чтобы ты знала: сколько бы времени ни прошло, я себя не прощу… и никогда ничего забыть не смогу.

– Спасибо тебе за это, – прошептала Эдди.

Она услышала, как за ним щелкнула, закрываясь, дверь. Ноги ее не слушались, и она осталась сидеть за столиком, чтобы переждать, пока успокоится бешено колотящееся сердце. Разве после всех этих лет можно было ожидать такого признания? Разве она думала, что после стольких лет воспоминания нахлынут с новой силой?

Из задумчивости ее вывел звук открывающейся двери. Наверное, Чарли что-то забыл. Эдди не успела обернуться, как услышала за спиной глухой стук чемодана, поставленного на пол, и девичий голос сказал:

– Мне объяснили, что я найду вас здесь.

И Эдди оказалась лицом к лицу с Кэтрин Марш.

Следующим утром в зале суда воздух был настолько пронизан тревожным ожиданием, что у журналистов лбы покрылись испариной, а у фотоаппаратов запотели линзы. Алфея Джастис прошествовала к своему месту с видом человека, который уже готовится рассматривать следующее дело.

– Надеюсь, сегодняшнее заседание мы начнем с заключительного выступления сторон, – сказала она. – Мистер Макфи, вы готовы?

Джордан встал.

– Ваша честь, мне необходимо продолжить допрос.

Уже через секунду они с Гулиганом стояли перед судьей.

– У меня появился еще один свидетель, – объяснил Джордан, – совершенно неожиданно. И его показания могут оказаться решающими для защиты.

– Но почему вы не знали об этом свидетеле раньше? – удивилась судья. – Обвинению известен свидетель, которого вы собираетесь допросить?

– Нет, – раздраженно ответил Мэтт. – Защита уже закончила допрашивать своих свидетелей. После того как обвинение закончило допрашивать своих, вы видели, чтобы перед залом суда змеилась очередь новых свидетелей?