Она непонимающе уставилась на него.

– Боже, я чувствую себя стариком. Забудь Пеле. В таком случае Миа. [viii]Или Бранди. [ix]

– Не совсем. – Кэтрин потянула себя за свитер. – Видите, я одета. – И через минуту добавила: – Спасибо, что дали мне возможность сегодня сыграть.

– Было бы разумнее, – рассудительно заметил Джек, – если бы мяч поймал крайний нападающий и ввел его снова в игру. С таким же успехом я мог бы стоять здесь и распекать тебя за то, что ты сделала, а не поздравлять, как самого ценного игрока.

– Знаю.

– Если хочешь проводить такие рискованные удары, я научу тебя, как избежать травм.

Кэтрин подняла голову.

– Правда?

– Конечно. Идем.

Джек подал мяч и поставил ее у флага, чтобы она провела угловой удар. Через секунду он занял позицию, которую она занимала, у ворот.

– Бей!

Она попыталась, но первый мяч оказался в воротах.

– Простите.

Джек засмеялся.

– Никогда не извиняйся перед тренером, когда забиваешь гол.

Кэтрин улыбнулась и повторила попытку. Мяч полетел на середину поля. Джек побежал. Его светлые волосы развевались на ветру, и каждой клеточкой он ощущал, как тело наполняется радостью, когда он вскидывает ноги, поворачивается, ловит мяч и отбивает его назад через правое плечо. Падая, он обхватил себя руками и покатился по земле.

– Ого! – восхитилась Кэтрин. – Как здорово у вас выходит!

– В моем исполнении это выглядит менее болезненно. – Джек положил руки Кэтрин на плечи. От нее пахло пылью, на кончиках волос засохла грязь. – Ты падаешь на спину. – Он провел ладонью по ее лопаткам. Потом его руки, чуть касаясь, скользнули вниз по ее рукам. – Нужно перекатиться на спину: упасть на плечи, локти, а потом уже на пятую точку.

Они поменялись местами, чтобы Джек мог высоко подбросить мяч ей из-за спины. Он все время советовал что-то новенькое, а солнце садилось все ниже. С седьмой попытки Кэтрин приземлилась как нужно.

– У меня получилось. Получилось! – Она вскочила и повисла у Джека на шее. – Это так круто!

Смеющийся Джек убрал ее руки со своей шеи. Если бы он мог каким-то образом собирать энтузиазм пятнадцатилетних подростков, то стал бы очень богатым человеком. Он бросил Кэтрин бутылку воды и куртку.

– Отправляйся домой, Пеле.

– Лучше Бранди, если вы не против.

Он с улыбкой смотрел, как она, подпрыгивая, бежала через футбольное поле. И удивлялся тому, что мог недооценивать Кэтрин Марш, которая уже три месяца играла у него в команде.

– Ты меня разводишь! – Джей Кавано вытаращился на экран телевизора, висящего над баром, а бутылка пива «Бад» замерла на полпути к его рту. – Ей нет шестнадцати!

– Есть, – настаивал Джек. – Я не шучу.

Они смотрели, как юная принцесса поп-музыки трясет своими прелестями в клипе MTB.

– Но… но… Господи, посмотри на ее лицо!

– Это грим.

– А в бюстгальтер она засунула вату?

Джек глотнул пива.

– Рано созрела.

– Это называется не «созрела», – пробормотал Джей, – это настоящий, черт возьми, вечнозеленый тропический лес! – Он схватил со стойки пульт и переключил канал на фильм, в котором Арнольд Шварценеггер до крови забивал человека. – Вот. Менее возбуждающее зрелище. – Джей поставил пустую бутылку на стойку и жестом попросил еще одну. – Не знаю, как ты это выносишь.

– Что выношу?

– Каждый день поддаешься искушению.

– На что, черт возьми, ты намекаешь?

– Господи, тебя же целый день окружают… шестнадцатилетние поп-принцессы.

– Джессика Симпсон в Уэстонбруке не учится.

Джей пожал плечами.

– Ты понимаешь, о чем я. Я знаю окружных прокуроров, которые не стали бы подвозить домой своих несовершеннолетних нянь. Как ты можешь смотреть на них целыми днями и ничего… не замечать?

– Потому что я их учитель, и это делает меня почти святым, – усмехнулся Джек. – Ты что, после допроса преступников внезапно решил перелистнуть новую страницу преступлений?

Джей снял пробку с бутылки, которую поставил перед ним бармен.

– Нет, но иногда я смотрю на наркодилера, упакованного в «Армани», и, прежде чем успеваю себя одернуть, думаю: «Живи себе припеваючи, пока не поймают».

Джек поднес пиво к губам.

– Да уж, – признался он со смехом, – иногда я тоже об этом думаю.

Ужин в доме Маршей проходил в напряженной обстановке. Кэтрин с отцом сидели на противоположных концах длинного полированного стола и ели то, что ей удалось приготовить.

– Опять макароны? – спросил преподобный Марш, придвигая миску, чтобы положить горку себе на тарелку.

– Прости. Мясо закончилось.

– Господь превращал воду в вино. Я намекаю на то, что неплохо было бы прогуляться в бакалею.

Кэтрин потянулась за стаканом молока.

– У меня не было такой возможности, папа.

– А вот тут ты ошибаешься. Возможность всегда есть. Просто ты решила потратить время на иные цели.

– Представь, мне выпала удача сыграть в основном составе! Я не могла от этого отказаться.

Эллидор намотал спагетти на вилку.

– Если хочешь знать мое мнение, все это варварство. Эти полуодетые девочки, которых муштрует какой-то сержант.

– Папа, мы не полуодеты. А тренер Сент-Брайд – не воплощение дьявола.

Священник уставился на дочь.

– Не с такими девочками тебе следует проводить время, – заявил он. Потом встал, подошел к буфету и швырнул на стол глянцевый журнал «Гламур». – Кто из них дал тебе это непотребство? Он лежал в твоей спортивной сумке.

– Это не непотребство…

Эллидор схватил журнал и прочел текст на обложке:

– «Как выглядеть, как сирена, не потратив и 25 долларов? Как сделать своего мужчину счастливым?» – Он взглянул на Кэтрин. – «Десять тайн секса, которые сведут его с ума».

Кэтрин не поднимала глаз от тарелки.

– Да, номер не совсем пристойный. Это прошлогодний, за февраль. Мне дала его Синтия, потому что здесь есть клёвая прическа.

– Я привез тебя в Уэстонбрук для того, чтобы ты меньше поддавалась искушениям, способным навлечь неприятности на голову юной девушки. Подобные журналы – лишь первый шаг. С них легко скатиться до мальчиков, наркотиков, спиртного. – Эллидор вздохнул. – Кэтрин, что скажут люди, если узнают, что дочь священника – потаскуха?

– Я не потаскуха! – обиделась Кэтрин. – Если они увидят, что я читаю «Гламур», то просто подумают, что я ничем не отличаюсь от других пятнадцатилетних девочек.

– Это-то и плохо, – ответил Эллидор, касаясь щеки дочери. – Ты намного лучше их.

Кэтрин прижалась к его ладони. И подумала: «А что, если я не хочу быть лучше?»

– Ну-у, – сказал Джек, поднимаясь с кресла при виде Кэтрин, которая вышла из раздевалки, – отлично выглядишь!

Это было явным преуменьшением. На Кэтрин была короткая черная юбка и свитер в обтяжку. Сейчас она совершенно не походила на измученную ученицу, которая бегала по полю, пока он не увидел, что она вот-вот упадет, если приказать ей сделать еще хоть один шаг. Именно поэтому Джек и не приказал.

Он закрыл черно-белый блокнот, в котором делал отметки о тренировках команды.

– Отец везет тебя в ресторан?

Кэтрин криво улыбнулась.

– В будний день? Это грех.

Джек все больше и больше удивлялся, как у такого педанта, как преподобный Эллидор Марш, могла вырасти такая живая девочка, как Кэтрин. Он знал, что мать Кэтрин, вольный дух которой не вынес бремени жены священника, ушла из семьи, когда Кэтрин была еще совсем маленькая. Вероятно, характер девочка унаследовала от нее.

– Я иду в ресторан, – застенчиво призналась она, – но с парнем.

– Твой отец, разумеется, знает о свидании?

– Естественно. – Кэтрин взглянула на блокнот Джека. – Вы там написали и обо мне?

– Не сомневайся.

– А что?