Айви совсем уж было собралась воспользоваться прибереженным криком, но и на сей раз не успела. Испуганно взмахнув зажатой в руке подковой, она случайно задела стену дурдома, и ее вытянуло наружу. А снаружи светило солнце, да так ярко, что в первый момент девочка зажмурилась. А открыв глаза, увидела озеро, и большой остров в отдалении, и плывущий по воде плот. На плоту стоял кентавр. Стало быть, ее занесло к острову Кентавров, на самый юг Ксанфа. До замка доброго волшебника путь отсюда неблизкий.

Однако, будучи девочкой сообразительной, Айви уже начала осваивать некоторые правила поведения в гипнотыкве. Решительно подняв руку, она снова провалилась в дурдом и мигом, покуда у нее в голове не успели завестись тараканы, выскочила за дверь. Увы, пейзаж снаружи оказался не столь привлекательным, как в прошлый раз. Вместо молочной реки с кисельными берегами Айви увидела поросли репы, редьки, редиски и тому подобной гадости, существующей лишь для того, чтобы взрослые могли безжалостно пичкать ею ни в чем не повинных детей.

Хуже того, она увидела несколько здоровенных кочанов капусты — таких, под какими обычно и находят вздорных, вредных, никому не нужных мальчишек. Айви устремилась к выглядевшему довольно безобидно пруду. Коричневатому и маслянистому. Неужто это шоколад?

Не удержавшись, она обмакнула палец и тут же сморщилась. Пруд был полон касторового масла! Самой настоящей гадкой касторки! Видимо, взрослым свойственно издеваться над детьми даже в гипнотыквах.

Однако касторка касторкой, но прежде всего следовало найти способ оказаться поближе к замку волшебника Хамфри. Вполне возможно, что самое простое решение окажется самым правильным, подумала девочка и бесстрашно прикоснулась подковой к озерцу с гадкой касторкой — не забыв зажмурить глазки и зажать нос. Подкова втянула Айви под маслянистую поверхность, и спустя секунду девочка уже стояла на твердой почве, возле гипнотыквы, росшей неподалеку от замка доброго волшебника Хамфри. Вот так касторка! Оказывается, иногда и гадость приносит радость.

Дело оставалось за малым. Айви находилась возле замкового рва, однако мост был поднят, да и вид отвесных стен не вызывал особого желания на них карабкаться. Прежде всего следовало перебраться через ров. Айви почти отчаялась, но вдруг приметила неподалеку россыпь плоских камушков.

— Переходные камни! — воскликнула девочка. — Они-то мне и нужны!

Она попыталась набрать целую пригоршню, но камни выскальзывали из ее маленьких ручонок. Айви огляделась по сторонам, приметила большой зеленый лист и уже потянулась, чтобы сорвать его и завернуть в него камни. Но это оказался не лист, а крылышко огромной серебристой бабочки. Сама бабочка, увы, была мертва. Поняв это, Айви даже прослезилась — ей всегда нравились бабочки и цветы.

Поблизости росло немало ковриков мха, и Айви завернула камушки в один из них. Туда же, сама не зная зачем, она положила и бабочку. Сделав из коврика узелок, Айви подошла ко рву и бросила первый камень. Он плюхнулся, погрузился в воду и почти сразу же всплыл. Следом полетел второй, третий... и так далее, покуда ров не пересекла замысловатая линия. Видимо, волшебник, который замыслил, переходные камни, сделал их такими, что они никак не могли ложиться друг за другом по прямой. Правда, располагать их все равно требовалось по порядку, чтобы линия выглядела еще и приятной. В противном случае любой из них мог оказаться камнем преткновения. Убедившись, что все сделано как надо, девочка осторожно ступила на первый камушек. Он слегка подался под ее весом, но выдержал. Переходные камни и сами по себе позволяют перейти любую водную преграду, а талант Айви способствовал усилению их естественных магических свойств.

Шаг за шагом — и вскоре девочка оказалась на узкой полоске суши между рвом и стеной замка. С одной стороны эта полоска сужалась до тех пор, пока стена не начинала отвесно подниматься из самой воды, с другой же уходила за поворот. Где-то там вполне могли находиться ворота. Айви миновала темную — очень темную! — нишу, почти не обратив на нее внимания, но, сделав еще несколько шагов, вышла на ослепительно яркий свет. Она тут же зажмурилась и прикрыла глаза ладошками, но свет проникал под веки и слепил, не позволяя ничего видеть. Стоило Айви отступить назад, как освещение сделалось нормальным — в поле зрения остался лишь крошечный красноватый огонек.

Но как пройти мимо источника слепящего света? Этак ведь можно и ворота проглядеть, и, чего доброго, свалиться в ров и промочить ноги. Этого Айви вовсе не хотелось — она по опыту знала, что промокшие ноги неизбежно влекут за собой не слишком приятное объяснение с матушкой. Королева Айрин могла целыми днями не находить времени для своей дочурки, но стоило ей оступиться в какую-нибудь лужицу, матушка была тут как тут. Помимо всех этих соображений Айви опасалась, как бы слепящий свет и вправду не ослепил ее по-настоящему и надолго. Ведь тогда родители непременно принялись бы пичкать ее противной морковкой, — по мнению взрослых, в ней содержится какое-то волшебное вещество желтого цвета, будто бы полезное для глаз. Давно известно, что все полезное для здоровья отличается до крайности скверным вкусом.

Требовалось найти какое-то другое решение.

— Как тебе не стыдно, Айви, — пожурила себя девочка. — Ведь ты такая смышленая. Неужто у тебя не хватит ума смекнуть, как пробраться мимо какого-то там слепящего огня?

И конечно же, ума у нее хватило. Уверенность в себе — превосходная штука, и она вдвойне хороша, когда подкрепляется магией.

Вернувшись к затемненной нише, Айви заглянула туда и, разумеется, нашла темный фонарь. Фонарь как фонарь, только испускал он не свет, а темноту. Стоило Айви поднять его, как все вокруг погрузилось в непроглядный мрак, лишь где-то впереди едва виднелся слабый огонек. Айви направилась туда и, едва свернув за угол, вновь оказалась перед источником слепящего света. Но на сей раз ему пришлось столкнуться со столь же сильным источником тьмы. Ни тот, ни другой ни мог взять верх, и в результате у стены замка воцарился нормальный дневной свет. Будь Айви постарше да обладай философским складом ума, ей, наверное, пришло бы в голову, что вся жизнь и весь мир есть не что иное, как не прекращающееся ни на миг противоборство светлого и темного начал, существующих в неразрывном единстве. Но подобные мысли редко посещают головки пятилетних девочек. Поэтому Айви просто-напросто миновала участок слепящего света и свернула за следующий угол. Здесь темный фонарь стал распространять слишком уж густую тьму. Айви оставила его в первой попавшейся нише и продолжила путь.

И тут невесть откуда взялась новая напасть — маленький, но весьма злобный с виду кот с птичьими крыльями... или птица с кошачьей мордой? Так или иначе, этот зверек, нечто среднее между ястребом и котом, явно был настроен помешать Айви идти дальше. Девочка заглянула в узелок, но там не было ничего, кроме мертвой бабочки, подковы ночной кобылицы да нескольких неиспользованных переходных камней. Конечно, можно запустить в летягу камнем, но Айви сомневалась, что ей хватит силы и меткости.

Летающий хищник описывал круг за кругом. Он явно хотел напасть, но остерегался приближаться к зоне слепящего света — ведь у него не было темного фонаря. Поняв, что находится в относительной безопасности, Айви позволила себе приглядеться к нежданному противнику. Да, это была странная помесь ястреба с котом — усатая морда, когтистые лапы, крылья и оперенный хвост.

Интересно, задумалась Айви, как такие существа заводят детенышей? Откладывают яйца, как птицы, или у них все по-другому?.. Эта мысль заставила девочку покраснеть — все-таки у животных детеныши появляются на свет весьма грубым и неприличным способом. Почему-то ни зверят, ни птенцов никогда не находят в капусте. К тому же существует еще и проблема аистов...

Айви нахмурилась, ибо это напомнило ей о несносном братишке Дольфе. Ну что бы аисту не сбросить сверток с мальчишкой прямо в гнездо василисков? Или на стреляющий шипами прикольный кактус? Перед глазами девочки зримо предстала картина: острые шипы поражают маленьких василят, а те, в свою очередь, бросают по сторонам злобные взгляды, обращая все вокруг то ли в грязь, то ли в камень Во всяком случае, маленькие ящерицы с каменными мозгами корчились от уколов каменных шипов... и поделом им.