У меня мгновенно окаменело лицо. Что она здесь делает? Откуда она могла узнать?

– Не думаю, что сейчас самое подходящее время для выяснения отношений, – ответил ей Джордж.

– Вы не можете не пустить меня к ней! Она моя дочь, – напыщенно произнесла моя мать и принялась на чем свет стоит крыть Джорджа с Кэрол за то, что они меня не любят, причем в таких выражениях, на которые способна только она одна, особенно в пьяном безобразии.

– Мэм, вынужден попросить вас пройти со мной, – раздался командный мужской голос.

– Не трогайте меня! Вы не имеете права ко мне прикасаться. Я должна остаться со своей дочерью. Убирайтесь! – Ее сердитый голос становился все глуше и вскоре совсем пропал. Видимо, ее выдворили из коридора и закрыли за ней дверь.

– Эмма, – шепотом позвала меня Сара, из-за занавески показалось ее бледное лицо с красными кругами под глазами.

– Сара! – всхлипнула я, чуть приподняв голову.

Но даже такое незначительное усилие причинило невыносимую боль, я снова застонала, а Сара вздрогнула, словно от удара.

– Ой! Лежи спокойно, – прошептала она и придвинула к моей каталке стул. Она горестно поджала губы и, бросив взгляд на мое искаженное от боли лицо, озабоченно нахмурилась. – Мне так жаль.

В ее глазах стояли слезы. Сара тут же смахнула их свободной рукой, так как другой нежно гладила мои пальцы.

– Я рада, что они в конце концов меня к тебе пустили. А то мне уже начало казаться, будто я сижу здесь целую вечность, – произнесла она дрожащим голосом. – Ты нас всех здорово напугала. – Ее глаза снова наполнились слезами, и она поспешно отвернулась.

– Со мной все будет нормально, – заверила я Сару, хотя в больничных стенах прозвучало это не слишком убедительно.

– Когда ты лежала, точно мертвая, на полу там, в зале, вид у тебя был далеко не нормальный. Ты меня напугала до потери пульса.

– Я поскользнулась и упала с крыльца своего дома, – ровным тоном произнесла я.

– Что? – наморщила она лоб, не понимая, о чем это я.

– Как я расшиблась, – объяснила я. – Поскользнулась на обледеневшей ступеньке и упала.

– Но, Эм, все видели, как ты грохнулась во время матча. Я хочу сказать, все до единого, – растерянно объяснила она.

– Посмотри, что там у меня на спине, – попросила я.

Сара обошла каталку, осторожно подняла край моей баскетбольной майки и, увидев кровоподтеки, громко охнула.

– Боже, я знала, что тебе нельзя было играть! А тебе дали какое-нибудь обезболивающее? – Она взяла меня за руку; лицо ее стало еще бледнее.

– Ммм… – вместо того чтобы сказать «нет», промычала я, стараясь не застонать от отчаяния.

– Значит, так, Эмили, – отодвинул занавеску доктор Чан и, увидев Сару, представился: – Привет, я доктор Чан.

– А я Сара Маккинли, – ответила Сара.

– Ты не против, чтобы твоя подруга осталась, пока я буду с тобой разбираться? – спросил меня доктор.

– Конечно.

– Так-с, похоже, сегодня ты у нас заработала парочку травм. Да?

– Да, – прошептала я.

– У меня хорошие новости. Ничего серьезного мы у тебя не нашли. Имеется ушиб головы, но кровотечения нет. Рентген позвоночника тоже ничего не выявил, если не считать повреждения копчика. К сожалению, здесь мы ничем помочь не можем, придется ждать, пока само заживет. Мы собираемся снять фиксирующую повязку с шеи и дать тебе болеутоляющее. По меньшей мере следующие две недели тебе необходим полный покой. – (От неожиданности у меня даже округлились глаза.) – Прости, но это значит, что пока никакого баскетбола. Да ты и не сможешь играть. Мы дадим тебе что-нибудь, что поможет справиться с болью, но через две недели ты должна посетить своего доктора. Он назначит тебе дальнейший курс лечения. Вопросы имеются?

– Нет, – прошептала я.

– Ну а теперь объясни, откуда у тебя такие кровоподтеки на спине.

Мне очень хотелось надеяться, что когда я начну врать, то аппарат над моей головой не начнет непрерывно пипикать.

– Я поскользнулась на обледеневшей ступеньке и свалилась с крыльца.

– Ты что, упала на спину?

– Да.

– Сколько ступенек ты пересчитала?

– Четыре или пять.

– Хорошо, – вздохнул он. – Сара, можешь на секунду оставить нас наедине?

И когда Сара вышла, я реально запаниковала.

– Меня беспокоят твои кровоподтеки, – мрачно произнес доктор. – А снимки показали, что у тебя на лбу не так давно тоже был серьезный ушиб. Эмили, я тебя очень прошу сказать мне правду. Вся информация останется строго между нами. Откуда у тебя кровоподтеки на спине?

– Я упала с крыльца, – ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более убедительно.

Не знаю, сработало ли мое вранье, но доктор Чан кивнул и поднялся с места:

– Конечно, ты могла заработать такие ушибы, упав с крыльца, и я не вправе тебе не верить. Но если все было не совсем так, надеюсь, ты сможешь кому-нибудь об этом сказать. Ты останешься здесь на ночь, чтобы мы могли за тобой наблюдать и дать тебе возможность отдохнуть. Если тебе что-нибудь понадобится или все же захочешь поговорить, скажи медсестрам – они сразу меня вызовут.

– Позовите, пожалуйста, Сару.

– Конечно. Сейчас пошлю за ней медсестру.

Сара вернулась сразу после того, как медсестра сняла с меня фиксирующую повязку и, разрезав мою спортивную майку, переодела в больничную рубашку. Я пыталась уговорить медсестру стянуть майку через голову, но любое движение причиняло нестерпимую боль, так что ей пришлось пустить в ход ножницы.

– Сейчас кто-нибудь сюда спустится и отвезет тебя наверх в палату, где ты останешься на ночь, – сообщила она мне. – А я пока сделаю тебе обезболивающее.

– Спасибо, – прошептала я.

Теперь, без фиксирующей повязки на шее, мне уже здорово полегчало.

Когда медсестра ушла, я повернулась к Саре и заметила, что та явно нервничает. Словно хочет мне что-то сказать, но не решается. Она несколько раз открывала рот и останавливалась.

Я смотрела, как она борется с собой, и наконец не выдержала:

– Ну что там у тебя еще?!

Она поджала губы, судорожно подбирая слова.

– Хм, здесь Эван. И я не знала, когда лучше об этом сообщить. Сейчас, пока ты еще более-менее адекватная, или потом, когда начнет действовать лекарство. – (Я упорно молчала.) – Он хочет тебя видеть.

– Нет, Сара. Абсолютно исключено, – отрезала я.

– Я знала, что ты это скажешь, но все равно обещала ему попытаться. Именно так и передам. Ну и конечно, никакого Дрю?

– Он что, тоже пришел?

– На самом деле здесь куча народу. За исключением твоих дяди и тети. Они уехали сразу после того, как доктор сказал, что тебя оставляют на ночь.

– Никаких посетителей, – взмолилась я. – Никого. Договорились?

– Все поняла, – заверила меня Сара.

– Сара, а что случилось, когда я упала? – спросила я.

На самом деле мне не слишком хотелось знать, но меня удивило такое количество посетителей в приемной.

Чтобы не утопить меня в слезах, Сара подняла глаза к потолку.

– Хм, после того как ты сделала трехочковый бросок и мяч попал в корзину…

– Значит, я все-таки попала? – Я хотела восстановить ход событий, но в голове были только разрозненные картинки.

– Да, попала. Зрители ревели от восторга – но через секунду стало тихо, как на кладбище. Ты лежала на полу совершенно неподвижно. Тренер с помощником пытались тебя растолкать, но не смогли. – Сара тяжело вздохнула, не в силах справиться с дрожью в голосе. – Тогда они вызвали «скорую». Весь зал, буквально затаив дыхание, ждал, когда ты очнешься. Я хотела к тебе пробраться, но тренеры и учителя никого не пускали. А когда тебя положили на носилки, ты все еще не двигалась. Эм, я так испугалась! Я сразу же поехала в больницу, но со мной даже разговаривать не захотели. В приемном покое мы с Эваном пробовали расспросить буквально всех, на ком был белый халат или голубые брюки. А потом стали подтягиваться и остальные: сперва Дрю, затем кое-кто из друзей, твой тренер, девчонки из футбольной и баскетбольной команд. Словом, всех не упомнишь. Затем приехали твои дядя с тетей. И их сразу к тебе пропустили. Я чуть с ума не сошла. Надо же, их пустили, а меня нет! Но тут вышла медсестра и сказала, что ты меня зовешь.