На рассвете мне снова приснился тот же сон, с Эваном на вершине скалы. На сей раз, прежде чем упасть, я увидела его лицо, и оно было сердитым. Я о чем-то умоляла его, но он вдруг исчез.

– Эм! – сонным голосом позвала меня Сара. – Ты что, плачешь?

В комнате было темно, опущенные жалюзи не пропускали дневной свет. Я лежала в кровати с широко раскрытыми глазами и не понимала, где я. По щекам катились слезы, майка намокла от пота. С трудом уняв сердцебиение, я села на кровати.

– Ты называла его имя во сне, – повернувшись лицом ко мне, сказала Сара.

– Чье имя?

– Эвана.

Ко мне снова вернулись обрывки воспоминаний о ночном кошмаре, и я вытерла слезы.

– Ты скучаешь по нему, да? – (Я не ответила.) – Но ты ведь знаешь, что всегда можешь ему позвонить.

– Нет, не могу, – покачала я головой. Встала с кровати, прошла в ванную и притворила за собой дверь.

С трудом, но я все-таки пережила обрушившийся на меня шквал сплетен насчет того, чего на самом деле не произошло между мной и Дрю. Хотя, конечно, было страшно унизительно, когда одна девица из баскетбольной команды при всех поинтересовалась у меня в раздевалке, занимались ли мы с Дрю на вечеринке у Келли сексом. Джилл грудью встала на мою защиту, и с девочками из нашей команды это вроде сработало, чего нельзя было сказать про всех остальных. Никто больше меня в лоб не спрашивал, но когда я шла по коридору, то слышала за спиной противное шушуканье. Сара советовала не обращать внимания, что служило лишним подтверждением ходивших за моей спиной пересудов.

Я больше не была человеком-невидимкой, и бесполезно было даже пытаться снова отойти на задний план. Хотя, с другой стороны, я, похоже, поднялась по школьной иерархической лестнице, и теперь некоторые ученики даже пытались завязать со мной разговор. Сперва это были лишь короткие беседы, и я от смущения отвечала односложно. А потом меня стали приглашать на вечеринки ребята, о существовании которых я и не подозревала. Однако я всегда предоставляла Саре планировать наши уик-энды.

Что касается моего дома, то я каждый раз возвращалась туда с содроганием. Я не знала, как долго смогу бесконтрольно приходить и уходить. У меня до сих пор схватывало живот при звуках ее голоса, и я страшно боялась ненароком с ней столкнуться. Но прошел месяц, а я все еще оставалась временным жильцом в их доме, и, кроме субботней уборки, меня абсолютно ничего здесь не держало.

Конечно, мне очень не хватало Лейлы и Джека. Я слышала их голоса, но видела крайне редко. И я уговорила себя, что для них так будет лучше, поскольку тогда я не разрушу своими проблемами хрупкий мир их детства. Мне стало гораздо легче переносить боль разлуки, особенно когда я слышала под дверью взволнованный голосок Лейлы.

В начале февраля Анна с Карлом объявили, что собираются на каникулах отвезти нас с Сарой в Калифорнию, чтобы мы могли посетить разные колледжи. Мой тренер организовал мне встречи в тех из них, что проявили ко мне интерес. Карл получил разрешение Джорджа на поездку, что для Кэрол было, как я догадывалась, точно нож острый. Правда, я очень надеялась, что по возвращении домой меня не будет ждать неминуемая расплата.

Сара была вне себя от восторга, когда узнала, что мы вместе поедем в Калифорнию. Я тоже чувствовала приятное возбуждение, хотя всячески отгоняла от себя мысль, что мы едем в тот штат, а точнее, в тот город, где находится Эван.

Кстати, он уже реже стал являться мне по ночам. И если бы я по-прежнему не просыпалась в холодном поту, а потом тихонько не плакала в подушку, то, быть может, и поверила бы, что забыла его. Сара больше не спрашивала меня о ночных кошмарах. Она молча следила с соседней кровати за тем, как я постепенно прихожу в себя.

Но я снова вспомнила о своем разбитом сердце, когда мою картину, выполненную в красно-оранжевых тонах, вывесили на всеобщее обозрение в художественном классе. Мисс Майер назвала это моей лучшей работой и похвалила за то, что мне удалось честно и непредвзято выразить свои чувства. Но от ее похвалы ничего не шевельнулось в моей душе. Я надеялась, что, выплеснув свои эмоции на холст, смогу оставить его в прошлом и двигаться дальше, но, похоже, глубоко заблуждалась.

И я решила больше не тревожить изболевшееся сердце, которое оставалось совершенно равнодушным к ласкам Дрю. И тем не менее от его прикосновений меня сразу бросало в жар, а голова кружилась от возбуждения всякий раз, когда мы оставались наедине.

Казалось, мы застряли на стадии поцелуев и страстных вздохов. Но со временем желание только усиливалось. Его пальцы с каждым разом все смелее блуждали по моему телу, исследуя его дюйм за дюймом. И мне уже начало казаться, будто я только и делаю, что отпихиваю от себя его настойчивые руки и уклоняюсь от его жадных губ. Он ничего мне не говорил, терпеливо ожидая своего часа, когда я наконец сдамся и перестану сопротивляться. А я, в свою очередь, не стала затрагивать щекотливую тему, только постаралась пореже оставаться с ним наедине.

Конечно, если по-честному, то я его банально динамила, и это рождало во мне чувство вины. Я пыталась уговорить себя, что просто еще не готова, а Дрю тут совершенно ни при чем. Но после вечеринки у Келли мы больше не поднимали вопроса о наших отношениях. И не говорили о своих чувствах и ожиданиях.

И я вполне здраво оценивала то, что мы имели на сегодняшний день. Нам нравилось проводить вместе время. Мы легко находили общую тему для разговора, и он умел меня рассмешить. А приятное головокружение и замирание сердца говорили о страстном влечении, свидетелем которого уже стала вся школа. Тогда о чем тут думать?

– Я тебе все еще нравлюсь? – спросил Дрю, когда мы сидели развалившись на диване у Сары в игровой комнате.

Сара с Джилл уехали в магазин, а мы с Дрю остались ждать его приятелей, поскольку сегодня вечером собирались в узком кругу устроить просмотр фильмов ужасов. Утром мы с Сарой улетали в Калифорнию и поэтому решили остаться дома.

– Конечно да. – Он явно застал меня врасплох, и я не на шутку встревожилась. Игриво толкнув его ногой, я повернулась лицом к нему. – А почему ты спрашиваешь?

Но Дрю только пожал плечами и промолчал. Я хотела заставить его улыбнуться, но он оставался серьезным и старательно избегал моего взгляда. Я не знала, что и думать.

– Тогда почему ты больше не хочешь оставаться со мной наедине? – после томительной паузы наконец произнес он.

Предчувствуя, что будет дальше, я сразу выпрямилась:

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты всегда находишь какой-нибудь предлог. Если я тебе нравлюсь, почему ты не хочешь быть со мной?

Я не ответила, так как прекрасно понимала, на что он намекает.

Тогда Дрю схватил меня за икры, резко дернул на себя, закинув мои ноги поверх своих. Потом обнял меня за талию и посадил к себе на колени, так что наши лица оказались совсем близко. Все произошло так быстро, что я даже не успела опомниться.

– Я жду от тебя большего, – тихо сказал он и нежно прикоснулся губами к моему рту. – Мне надо, чтобы ты меня тоже хотела. Хотела так же сильно, как я тебя. – Тяжело задышав, он впился мне в губы. Но я была настолько потрясена его словами, что даже не ответила на поцелуй. И тогда, опалив меня жарким дыханием, он снова прошептал: – Я знаю, что ты меня тоже хочешь. – Не дождавшись ответного поцелуя, он слегка отстранился и заглянул мне в глаза. Его лицо потемнело. Он отодвинулся от меня и осторожно спросил: – Или нет?

Я не ответила. Моя нерешительность его явно задела, и он испытующе посмотрел на меня. Но похоже, то, что он увидел, ему не слишком понравилось, так как он поспешно отвернулся.

– Привет! – воскликнула Джилл, входя в комнату вслед за Сарой.

Я быстро соскочила с его коленей и забилась в угол дивана. Дрю приветствовал Сару и Джилл натянутой улыбкой. Затем Джилл пошла поставить пиво в холодильник. Я поднялась с дивана, чтобы помочь им отнести продукты на кухню. Сара вручила Дрю пульт и сообщила, что он отвечает за выбор фильма.