Однако интенсивность боли чуть ослабла. Вскоре после того, как было написано вышеупомянутое письмо, Кришна побывал в Маданапалле, месте своего рождения, где вел поиск участка для строительства университета, о котором мечтал. Он отыскал чудесное место в Долине Тетту, в 10 милях от города на высоте 2500 футов над уровнем моря. В следующем году был создан Совет попечителей для закупки 300 акров земли. Кришна переименовал долину по названию возвышавшейся над ней горы Риши Конда в Долину Риши, и основал школу с университетом (это была первая из восьми школ, основанных Кришной).
В апреле братьев пригласили в Сидней на Теософский Конгресс, куда они отплыли вместе с семейством Латьенс. Их сопровождал Раджа, чтобы ухаживать за тяжело болевшим Нитьей. В Сиднее врач — пульмонолог заявил, что Нитье следует собрать все силы и незамедлительно покинуть город. Нитья в сопровождении Розалинды в качестве сиделки и замужней матроны при ней уехал в Леуру в Голубых горах, где был снят прелестный бревенчатый домик. Кришна разрывался между Сиднеем и Леурой. Несмотря на то, что он сделал все возможное, чтобы девушки приехали в Сидней, его заметно раздражала царившая там церковная атмосфера; к тому же Ледбитер, считая его влияние подрывающим, не жаловал Кришну. Кришна улыбался и подмигивал нам через окно, когда мы сидели в душной комнате, с другими членами большой общины в Маноре, на окраине Мосмана. Он испытывал раздражение от всеобщего лихорадочного стремления вступить на Путь, поскольку это право неохотно раздавалось Ледбитером, порождая снобизм и зависть. По сравнению с Кришной все в Маноре казались грубыми и недалекими. Кришна пытался поговорить с Ледбитером о «процессе», но ничего определенного не услышал. Это выходило за рамки опыта Ледбитера, поскольку совсем не входило в подготовку к посвящению. Участки земли в разных уголках Австралии были переданы для работы Кришне; отстроили огромный белокаменный амфитеатр в чудесном месте на краю гавани в Баллетрале, рядом с Манером, — ожидалось, что там будет говорить Бог, когда придет. Все это, по просьбе Кришны, находилось в руках различных фондов.
К июню врач посчитал Нитью способным путешествовать. Когда 24 июня в сопровождении Розалинды и шведского врача-теософа братья отплыли в Сан-Франциско, я почувствовала как будто свет покинул мою жизнь навсегда. Моя мать, пройдя, как утверждалось, первое посвящение в Сиднее, вернулась в Англию, оставив меня, Хелен, Рут и Бетти в Маноре. Морское путешествие было тяжелым для Нитьи — он таял на глазах. В конце плавания Кришна писал миссис Безант: «Мы сделали все возможное, Нитья выздоровеет. Времена тяжелые, моя обожаемая мать, но вы и Учителя с нами».
Возобновив в Охай двухнедельный курс лечения Абрамса, Нитья почувствовал себя лучше. Однако улучшение оказалось кратковременным, и в последующие три месяца вся энергия Кришны была направлена на уход за Нитьей, который уже не вставал с постели. Кришна бы отчаялся, если бы миссис Безант и Ледбитер не убедили его, что Учителя не позволят Нитье, жизнь которого ценна, умереть.
Тем временем миссис Безант вместе с Шивой Рао отправилась в Англию для чтения лекций в Королевском Зале. Джордж Эрендейл, ездивший по миру с лекциями в сопровождении жены Рукмини, остановился в теософской общине Хьюцена в Голландии, неподалеку от замка Эрде. Общину возглавлял теософский епископ Либеральной Католической церкви Джеймс Ингалл Веджвуд. Там же находился ученик Ледбитера из Сиднея, священник либеральной католической церкви, молодой норвежец по имени Оскар Коллерстром. Эрендейл телеграфировал миссис Безант в Лондон о происходящих удивительных Вещах: Оскар только что прошел третье посвящение, Веджвуд — второе, а Рукмини — первое; у Веджвуда и Рукмини пробудилась kundalini (Эрендейл второе посвящение прошел раньше, и теперь вместе с Оскаром претендовал на дар ясновидения). Получив еще одну восторженную телеграмму, миссис Безант отменила лекции в Королевском Зале и выехала в сопровождении Эстер Брайт, леди Эмили, Шивы Рао и Раджагопала в Хьюцен.
Два дня спустя после приезда миссис Безант, 26 июня, Эрендейл был посвящен в духовный сан, мисс Брайт с леди Эмили и Раджагопалом прошла второе посвящение, а в ночь на первое августа последовало третье посвящение Эрендейла и Веджвуда и второе — Рукмини. 4 августа Эрендейл был посвящен в епископы.
Телеграфом запросили согласие Ледбитера на этот шаг; не получив ответа, Эрендейл настоял на том, что получил «сердечное согласие» Ледбитера на астральном плане. Вернувшись с церемонии, миссис Безант нашла ждавшую ее телеграмму, в которой Ледбитер решительно не одобрял этот шаг. Он так и не подтвердил ни одно из событий, имевших место в Хьюнцене.
Эрендейл продолжал «передавать через себя» наставления Учителей: посвященному запрещено делить комнату с непосвященным; либеральным католическим священникам следует носить шелковое белье (затруднительно для малообеспеченных, как отмечала леди Эмили); требовался тщательный выбор ризы, запрещалось носить шляпы. Мисс Додж поначалу была изумлена, когда ее попросили приобрести роскошное одеяние для епископов; миссис Безант, Веджвуду и Эрендейлу предстояло исключить из рациона яйца (Леди Эмили свидетельствовала, что подчинилась лишь Безант, из-за чего впоследствии постоянно томилась от недоедания). В ночь на 7 августа Кришна (в Охай), Раджа (в Индии), Эрендейл и Веджвуд, как заявлял Эрендейл, прошли четвертое посвящение ступени Архатов, а две ночи спустя Эрендейл «передал» имена десяти из двенадцати предполагаемых апостолов Бога. Ими оказались миссис Безант, Ледбитер, Раджа, Эрендейл, Веджвуд,
В июньском выпуске «Вестника» Эрендейл объявил, что Кришна не приедет в этом году в лагерь в Оммен из-за нездоровья Нитьи, зато сам он вместе с миссис Безант будет, полагая, что каждый также сочтет своим долгом присутствовать. Несколько раз дата менялась, наконец, 10 августа компания отбыла из Хьюцена в Оммен, где открылись лагерь и съезд (миссис Безант остановилась в замке). На следующий день в публичной беседе миссис Безант сделала заявление, что Богом выбраны апостолы и ей разрешено назвать имена семерых, прошедших ступени Архатов, — себя, Ледбитера, Раджу, Эрендейла, Кришну, Оскара Коллерстрома и Рукмини (которая, как ее заверили, пройдет ступень Архата в ближайшие дни). Миссис Безант не заметила, пока ей не подсказали, что опустила имя Веджвуда, зато одним из апостолов назвала Кришну. Она исправила оплошность в другой публичной лекции 14 числа. В этот же день лагерь распустили, и туда вернулась компания из Хьюцена. Эрендейл не переставал восторженно повторять: «Мне известно, произошло еще что-то, но это так невероятно». На следующее утро миссис Безант пригласила Эстер Брайт, леди Эмили, Рукмини и Шиву Рао в свою комнату, сообщив со скромностью, что она сама, Ледбитер, Кришна, Раджа, Эрендейл, Веджвуд и Оскар прошли завершающее пятое посвящение в ночь на 13-ое, но это никак не меняет отношения к ним. Леди Эмили пришла в истерический восторг, вдохновенно написав Кришне обо всем из Хьюцена. Он телеграфировал ей, интересуясь, есть ли подтверждение Ледбитера. В ответ он получил телеграмму, где говорилось, что миссис Безант сделала заявление лично, добавив, «Доверься ей». Вернувшись в Лондон, леди Эмили нашла печальное письмо от Кришны, полное скептицизма. По его просьбе она уничтожила все его письма к ней этого периода; Кришна боялся, что они попадут в чужие руки и заденут миссис Безант, умолявшую его в письме подтвердить «переданное через» Эрендейла. Не желая ранить ее, он просто ответил, что был слишком занят уходом за Нитьей, чтобы размышлять об этом. Ранее он просил прислать в Охай Раджагопала для ухода за Нитьей. Просьбу удовлетворили и, накануне открытия лагеря Раджагопал отбыл в Америку. Миссис Безант очень хотела, чтобы зимой Кришна поехал с ней в Индию на Конгресс в Адьяре, посвященный 15-летию основания Теософского Общества. В планы Кришны не входило покидать Нитью, но когда в конце сентября у него наступило улучшение, и мадам де Манциарли предложила приехать в Охай для ухода за ним, Кришна неохотно выехал в Англию вместе с Розалиндой и Раджагопалом, чтобы доставить удовольствие миссис Безант. На месте у него состоялся длинный разговор с леди Эмили, она видела как он переживает по поводу недавних событий в Хьюцене и Оммене. Прекрасное, личное, святое для него, став всеобщим достоянием, обернулось уродливым, вульгарным и нелепым. Леди Эмили спросила, почему он не поведал о своих чувствах миссис Безант. Он ответил: «Что толку?» Они бы только сказали, что над ним сгустились силы тьмы. Несколько раз он все же предпринимал попытку поговорить с ней, но она, казалось, не понимала. Леди Эмили чувствовала, что миссис Безант загипнотизирована Эрендейлом, да и она сама была до смешного легковерна.
