Я уже рассказывал об исторических аспектах, оказавших влияние на формирование российского шароварного сообщества и сформировавших его нынешнюю социальную картину («Shareware и общество», «КТ» #636). Самым важным выводом из тех рассуждений было предложение вообще отказаться от термина shareware, перейдя к более адекватному понятию бизнес в сфере разработки тиражного ПО. Именно отношения к shareware как к нормальному бизнесу, со всеми присущими ему рисками и традициями (пусть и с определенной спецификой), сегодня не хватает российским шароварщикам, чтобы преодолеть тот барьер, который они сами воздвигли у себя в головах и не желают замечать. Тени и призраки из прошлого продолжают властвовать над умами, оказывая пагубное воздействие на выбор целей и приоритетов, тормозя развитие бизнеса и частенько загоняя его в тупик.

Что же питает и поддерживает существование этих призраков и заблуждений, не давая им кануть в небытие? Удивительно, но складывается ощущение, что основным питательным и стимулирующим чувством, которое и обеспечивает их жизнь, является обыкновенный человечески страх, по природе своей ничем не отличающийся от страха ребенка, который боится темноты или визжащих газонокосилок. Именно страх становится главным движителем при принятии ключевых бизнес-решений и определяет путь многих проектов от идеи до воплощения. При такой трактовке некоторые российские шароварщики (особенно это касается адептов второй волны) предстают в образе пусть и сытого, но донельзя запуганного кролика, ужасно боящегося даже высунуть голову из любимой норы, которую он так долго и старательно рыл. Называть этих людей бизнесменами будет, увы, ошибкой. Интересно, понимают ли они, что в это время к злополучной норе может приближаться асфальтоукладчик, который, если его не заметить, не оставит несчастному кролику ни единого шанса на спасение?

Так почему же мы так боимся? Что порождает этот зачастую иррациональный страх и где искать лекарство для его преодоления? Тут пришло время вспомнить о пресловутой российской ментальности, причинах и социальных процессах, подвигших многих сегодняшних новичков окунуться в этот сложный, интересный, но весьма рискованный бизнес. Российская действительность не всегда приглядна и презентабельна (в общем-то, и вся жизнь не похожа на ровную и чистую дорогу). Для многих уход в «свободное плавание» стал своего рода ответом на происходящее вокруг. Убежать, спрятаться, избежать столкновения и попытаться жить в другом, параллельном мире, правила которого кажутся более человечными и позволяют вести дела, как бы оставаясь «за кадром». Таким образом, уже сам выбор пути для ряда игроков обусловлен страхом перед накатившей действительностью и пришедшими вместе с нею проблемами. Именно страх, а не здравый смысл и расчет стал их путеводителем и в дальнейшем. Какие программы писать, на каких рынках и через какие схемы работать, какие способы вывода денег использовать, как регистрировать и что публиковать о себе на своих сайтах, что рассказывать друзьям и знакомым – все подвержено страху. Страху перед законами разных государств, страху перед собственным государством в лице милиционера или налогового инспектора, страху перед банками в лице девочек из валютного контроля, страху перед конкурентами, страху перед регистраторами, страху перед клиентами, журналистами и блоггерами, которые могут (не дай бог) что-то узнать о разработчике, страху перед хакерами и кардерами, страху перед партнерами, которые «могут украсть идеи», и – как венец всех этих страхов – страху перед собственной неудачей и некомпетентностью в бизнесе.

Обозревая успехи сегодняшних лидеров российского рынка тиражных продуктов, трудно не заметить, что почти все они в свое время были вынуждены принять важное решение и, наступив на горло собственным страхам, взять на себя определенные (иногда весьма значительные) риски. Будь то решение о разработке продукта, имеющего мощного конкурента на Западе, или решение о партнерстве с конкурентом/инвестором, или существенные вложения в маркетинг и рекламу, окупаемость которых ни вчера, ни сегодня никто не возьмется предсказывать хоть с какой-то гарантией. Именно такие риски и являются неотъемлемой чертой любого бизнеса. И бизнес в сфере разработки тиражного ПО не является исключением. Понимание этого факта неизбежно приводит нас к вопросу, который и был задан в самом начале: что же нами движет при принятии важнейших бизнес-решений – не страх ли?..

Автор: Ваннах Михаил

Аргументы сторонников скорейшего вступления России во Всемирную торговую организацию солидны и основательны. Столь же солидны и основательны доводы принципиальных противников ВТО. Дискуссии эти причудливым образом отзываются на жизни российского общества.

Вот так называемый торговый центр. Похожее на форт здание, воздвигавшееся в советскую эпоху как комбинат бытового обслуживания. Достроенное представителем молодого российского капитализма, украсившего своим вензелем бетонные стены, причем главный пожарный губернии в ходе строительства был посажен за взятку. Стеклянная выгородочка, именуемая boutique. (Непонятно, почему, но российские лавочники предпочитают это галльское слово более культурно близкому польскому «склеп», обозначающему то же самое.) За стеклом снаружи – троица ОБЭПовцев. Внутри застигнутой старцами Сусанной мечется продавщица, пытаясь прикрыть своей по-весеннему микроскопической юбочкой горы контрафактных дисков. Представители правопринуждения знаками выманивают девицу навстречу фатуму, коий выступает в обличье протокола и изъятия. Называется все это – усиление охраны интеллектуальной собственности. И, что интересно, это требование со стороны ВТО не вызывает никаких возражений российских властей.

Да, обратим внимание. Ожесточенная защита местных банков и страховых компаний от эвентуальных зарубежных конкурентов.

Плач Иезекиля по судьбе российского авиапрома в случае беспошлинного допуска на внутренний рынок боингов и аэробусов.

Weltschmerz, Вселенская скорбь, о горестной участи отечественного крестьянства.

И, подчеркнем, полное приятие требований по охране интеллектуальной собственности!

Судьба здешних банков и страховых компаний интересует их владельцев и топ-менеджмент. Довольно влиятельную и состоятельную, но немногочисленную группу граждан. Конечно, руководитель областного филиала финансовой организации, за пятнадцать постсоветских лет не потрудившийся овладеть иностранными языками и международными системами отчетности, работу потеряет. Но это его узкие проблемы. И не стоит радоваться за более молодого и образованного, который придет на его высокооплачиваемое место. Это, опять-таки, его личная радость.

Авиапром? Лет двадцать назад для инженера из губернского города было в порядке вещей пару раз в неделю слетать в Прибалтику и на Урал к смежникам. Теперь выросло поколение, ни разу не видевшее самолета. Уникальные разработки типа «Руслана» в России, видимо, сохранятся. А вот проблему воздушного транспорта гигантской стране придется решать, скорее всего, с самого начала…

Крестьянство? В Нечерноземье население трех деревень и двух горняцких поселков собирается на поминки в одном пятистенке. Средний возраст – под восемьдесят. Единственная «шустрая девочка», дама за полста, после поминок уезжает в Мособласть, где приискала работу кладовщицы. Никто из читателей в фермеры податься не хочет?

Вот эти отрасли, либо представляющие узкокорыстный интерес, либо почти мифические, вызывают желание защитить. «Встанем грудью за наших домовых и русалок». А вот обеспечить правообладателям доходы от интеллектуальной собственности – принимается на ура. Но интеллектуальная собственность – это не только песни и программы. Это еще и патентованные медикаменты, недоступные многим старухам даже при нефтяном изобилии. Не видели, как бабки падают в очередях за льготными лекарствами?