В 999 году король Минстера Брайан Бору заманил армию датских захватчиков и ирландских мятежников в теснину Гленмамы и истребил их. Предводителем побежденных ирландцев был Мелмордха, король Лейнстера; Лейнстер и Минстер были вековыми врагами, и датчане напали на Брайана по приглашению Мелмордхи. Сам Мелмордха избежал смерти у Гленмамы, укрывшись на тиссовом дереве, с которого его лично стащил старший сын короля Брайана Мурчад. В соответствии с хрониками, в том, что датчане попали в западню, был виноват Мелмордха.

После этой победы престиж и власть Брайана стали таковы, что он смог провозгласить Королевство всей Ирландии. По традиции Верховный король Ирландии был главой одной из двух ветвей семейства О'Нилл, и в 999 году им был Мелсечлэйн, король Тары. Мелсечлэйн передал Верховный трон Брайану, но остался могущественной и важной фигурой. Быть Верховным королем никогда не означало командовать в Ирландии: в конце концов Брайан мог полагаться только на свой собственный клан Далдж Каис.

Мелмордха оставался королем Лейнстера. В знак примирения между Лейнстером и Минстером король Брайан женился на сестре Мелмордхи Гормфлэйт. Она уже была до того замужем за датским королем Дублина, и ее сын от него Сигтругг Силкберд был теперь королем этого города, и некоторое время Гормфлэйт была женой Мелсечлэйна. Ее брак с Брайаном длился достаточно долго, чтобы возыметь огромную ненависть к нему.

Через несколько лет после того, как Брайан стал Верховным королем — в 1011 году или около того — Мелмордха доставил ему дань — сосновые деревья для корабельных мачт. По пути из Лейнстера к дому Брайана в Кинкоре Мелмордха помогал нести деревья и потерял пуговицу от своей рубашки. Когда он явился в дом, он понес рубашку Гормфлэйт, чтобы она починила ее. Вместо этого она швырнула ее в огонь и стала упрекать, что он служит королю Минстера.

На это Мелмордха, очевидно, не сказал ничего обидного. Однако на следующий день он натолкнулся на Мурчада, сына короля, игравшего в шахматы, и подсказал ему сделать какой-то ход. Мурчад послушался и проиграл партию.

— Это ты дал тогда совет датчанам, и они потерпели поражение, — сказал Мурчад.

— Я снова дам им совет, — сказал Мелмордха, — и они не будут уже побеждены.

— В таком случае ты снова должен готовить себе тиссовое дерево, — сказал Мурчад.

С этим Мелмордха вылетел из Кинкоры.

В последующей за этим войне король Брайан все пустил на самотек. Он уже был стар, но его энергия и влияние привлекли к нему мужчину в расцвете сил. И Мелсечлэйн помог ему.

За год, или около того, Мелсечлэйн и Брайан разбили мятежников — Мелмордху и его союзников, среди них О'Руэйрк из Брефни — из всей Ирландии. Датчане, которые жили во всех городах побережья, помогали обеим сторонам.

В конце концов Мелмордха запросил помощи у своего племянника — Сигтругга, короля Дублина, и тут ход событий внезапно изменился.

Призыв Мелмордхи о помощи привел на его поддержку не только датчан в Ирландии, но викингов и воинов со всех северных морей — «Чужеземцев из Западного мира», как называл их летописец. Самыми великими среди них были Сигурд, ярлnote 1 Оркнейский, и Бродир, перебежчик, чьим родным портом был Остров Мэн. Это было уже не восстание, это было вторжение. И на своем пиру на Святки, в нашем 1013 году, ярл Сигурд ясно сказал, что эта экспедиция была предпринята не просто ради грабежа, но с целью захватить и удержать всю Ирландию.

Датчане должны были собраться в Дублине к Пасхе 1014 года. Король Брайан прослышал об этом и призвал всех своих людей собраться вблизи Дублина в Вербное воскресенье.

Это исторический фон данной истории. Сам Мюртах, его семья и наследственная междоусобица являются моим сочинением.

СЕСИЛИЯ ХОЛЛАНД

Мюртах натянул поводья. Один из посланных вперед верховых скакал к нему, размахивая над головой рукой, этот сигнал означал, что в их направлении движется крупное вооруженное войско. Когда он заметил, что Мюртах видит его, всадник указал назад на крутой гребень, лежащий перед ними.

Сирбхолл находился рядом с Мюртахом, он прикрыл глаза, чтобы лучше разглядеть всадника и, указывая на гребень, сказал:

— Давай, по крайней мере, займем этот холм, тогда мы сможем сдержать их, если это окажутся датчане.

Мюртах взглянул назад на своих людей и, по-прежнему оставаясь на месте, ответил:

— Холм за нами ближе.

— Но зачем нам идти назад, если мы можем идти вперед?

— А зачем подниматься, чтобы встретить их? Сирбхолл нахмурился. Мюртах тронул своего пони и рысью направился к своим солдатам назад.

— Возвращайтесь на гребень этого склона и выстраивайтесь, на случай, если это окажутся датчане.

Его люди поднялись и трусцой направились на возвышенность со своими мешками на плечах. Стадо только-только поднялось на вершину холма, и по сигналу Мюртаха гуртовщики остановили его. Мюртах быстро оглянулся через плечо. Первый верховой был почти рядом с ним, двое других приближались, размахивая руками. Развернув своего пони, Мюртах рысцой затрусил вдоль линии своих людей и вокруг стада.

Верховые уже присоединились к нему, первым Лайэм:

— Их много, все верхом. Они похожи на ирландцев, и они несут символ Верховного короля.

— Мы подождем их здесь. Где мой брат?

— Здесь. — Сирбхолл направил свою высокую лошадь между пони Лайэма и Мюртаха. — Ирландцы, и так близко к стране датчан?

— Пф… Это же не пустыня. Лайэм, направляйся к концу строя и жди моего сигнала.

Когда неизвестные поднялись на длинный холм перед ними, Мюртах и его люди уже надежно собрались напротив широкой долины. Мюртах, довольный, поздравил себя. Другая группа была больше, чем его собственная, но они не станут атаковать столь решительно изготовившихся к отпору. Он слез с пони и натянул свой лук. За ним Сирбхолл спокойно ждал, держа свой меч на холке лошади. Один из незнакомцев на прекрасном гнедом, с белой мордой пони, легким галопом направился к ним, подняв руку.

Мюртах выбрал одну из своих длинных, с совиным оперением стрел и прижал ее к тетиве.

— Остановись там, — сказал он.

— Я Кир мак Эода, — сказал передовой всадник. — Вы можете разобрать мою эмблему?

— В такой близости от Дублина их никто не разбирает, — сказал Мюртах, опуская конец своего лука на землю. — Подходи.

Кир мак Эода рысью подъехал ближе, продолжая крепко держать поводья своего пони. Он смотрел на Мюртаха и Сирбхолла, который спокойно сидел на своем коне позади Мюртаха, он высоко держал свою крупную голову, взгляд был изучающий. Кир был молодой мужчина, он выглядел озадаченным.

— Я ищу О'Каллинэн, — сказал он с вопросительной интонацией.

— Мы здесь, — сказал Мюртах. — Я Мюртах-лучник. Это мой брат Сирбхолл.

— Сирбхолл-Убийца Датчан, — сказал Кир. — Да.

Он чопорно поклонился им обоим.

— Во имя Господа, привет от короля. Он слышал, что вы должны прибыть с добычей, и он послал меня и мой отряд позаботиться, чтобы у вас не случился плохой конец.

Мюртах засмеялся. Он опустил свой лук, вложил его в чехол и положил на спину своего пони.

— О, все придем к плохому концу, раньше или позже. Мы встретили датчан, мы только что охотились южнее Дублина, и они пришли к своему плохому концу быстрее, чем ожидали, я думаю. Конечно, ваши послания от короля не сводятся лишь к этому?

Юноша облизал губы, резко повернулся, чтобы взглянуть на восток, и сказал:

— Мы должны уйти отсюда, в случае, если вы оставили кого-нибудь в живых, они могут сказать, в каком направлении вы направились.

Мюртах дал сигнал Лайэму. Его люди вышли из строя, быстро и спокойно разбили скот на гурты и погнали его вперед. Трех лошадей, которых увели от датчан, вели рысцой за поводья. Мюртах следил за всем, пока последний из его людей и скота не достиг подножья холма. Кир мак Эода ждал. Потом они снялись с места, чтобы встретиться с эскортом Кира. Сирбхолл скакал рядом с Мюртахом.