Среди них были представители Школы Дымки, опустившие капюшоны так низко, что были видны только кончики серебряных наносников, острые, как клювы хищной птицы. Плечо к плечу вышагивали профессора из Школы Света и Тьмы, облачённые в одежды всех оттенков серого, от аспидного до предгрозового чёрного. Не отставали от них и облаковеды, хотя их изрядно помятые мантии совсем не приличествовали случаю.

Академики из Колледжа Дождя выделялись в толпе своими зонтиками самых разнообразных форм и размеров. Стройной шеренгой чеканили шаг ученики всех факультетов Академии Ветра.

Вслед за представителями семи главных школ Санктафракса шли остальные четырнадцать меньших академий. Эти были одеты не в форму и позволяли себе громко судачить и задирать друг друга.

Вместе они представляли яркое полотнище. Белые и жёлтые капюшоны учеников Академии Шкваловых Ветров перемешались с оранжевыми мантиями Академии Рассветов, и если смотреть сверху, казалось, что это играет яркими лучами рассветное солнце. За ними следовала толпа учеников и профессоров Академии Зефира, Града и Ветродуя облачённых в развевающиеся мантии цвета шторма. А позади бурной рекой колыхались голубые одежды учеников из школ Виадука.

Подняв над головами пылающие факелы и фонари, процессия двигалась по петляющим улицам Нижнего Города. Тех, кто не мог идти самостоятельно, тащили на роскошных носилках троли-несуны и глыботроги или везли в золочёных каретах зубоскалы в нарядных упряжках.

Путь лежал к Каменным Садам. Сотни академиков уже собрались в назначенном месте, но подходили всё новые и новые, каждый хотел отдать последние почести Высочайшему Академику и узнать имя преемника.

Квинт этим утром встал задолго до рассвета. По кинув свою комнату, он прошёл по коридорам Школы Дымки и остановился у входа в покои Линиуса Паллитакса. Из-за двери доносились судорожные рыдания Марис. Квинт не успел решить, что лучше — воити или оставить девушку одну, как на его плечо егла стеклянная лапа. За спиной возник Твизл.

— Мы знали, что это неизбежно, — грустно проговорил паук. — Но такое несчастье всё равно не укладывается в голове. Дай ей время, Квинт, примириться с потерей.

Квинт кивнул, но в душе бушевали противоречивые чувства. Он хотел утешить свою подругу, быть рядом в тяжёлую для неё минуту. Но он знал, что как дочери покойного Высочайшего Академика Марис придётся принять участие в погребении. Нехотя он согласился с тем, что им придётся встретиться позже и уже тогда сказать друг другу слова утешения.

Между тем у Квинта тоже были обязанности. Покинув Школу Дымки, юноша торопливо направился к лифтовым корзинам. Вокруг него шумел Санктафракс. Академики прямо посреди улиц обсуждали кончину Линиуса Паллитакса и горячо спорили о преемнике.

Когда Лиф добрался до Каменных Садов, солнце уже стояло в зените. Юноша потёр озябшие руки и заплясал на месте, но холодный, пронизывающий ветер безжалостно щипал щёки.

Желающие посмотреть похороны Высочайшего Академика прибывали с каждой минутой. Жители Нижнего Города, преодолевая страх перед Каменными Садами, смешивались с толпой академиков. Вдруг взгляд Квинта упал на высокого, осанистого мужчину в длинном плаще и пиратской треуголке. Сердце юноши пропустило удар.

— Отец! — закричал он. — Отец! Я здесь!

И Квинт бросился со всех ног в распахнутые объятия Шакала Ветров.

— Вот и я, — улыбнулся воздушный пират, прижимая сына к груди. — Жаль только, что встретились мы при таких обстоятельствах.

— О, отец! — Квинт уткнулся лбом в складки плаща пирата. — С тех пор как ты оставил меня во Дворце Теней, столько всего произошло.

— Знаю, сынок, — кивнул Шакал Ветров. — Мы как раз совершали налёт на Великий Рынок Работорговли Шрайков, когда пришло письмо от профессоров Света и Тьмы. И я немедля отправился в путь. — Он отстранил сына и с гордостью посмотрел ему в глаза. — Ты вёл себя очень храбро, мой мальчик.

Академиков собралось столько, что яблоку негде было упасть. Воздушный пират легонько подтолкнул Квинта вперёд.

— Пойдём, сынок, — сказал он. — У нас ещё будет время поговорить о прошлом и будущем, а сейчас нужно отдать последние почести моему другу и твоему учителю.

Квинт кивнул, тайком вытер выступившие на глаза слёзы и зашагал по аллеям Каменных Садов к высящейся вдали огромной скале с плоской вершиной. Вокруг неё строго по старшинству стояли академики.

Когда Шакал Ветров стал пробираться в первый ряд, послышался недовольный ропот, но остановить воздушного пирата никто не посмел. Все в Санктафраксе знали, что это друг покойного Высочайшего Академика. Так Шакал Ветров и Квинт заняли места между преподавателями Школы Света и Тьмы, которые приветствовали их короткими кивками.

— Осталось недолго, — прошептал Шакал Ветров, подняв глаза к небу.

Квинт проследил за взглядом отца и увидел над башней Обсерватории Лофтуса величавый небесный корабль с развевающимися чёрными парусами.

— Ох! — выдохнул юноша, вздрагивая от холода.

Небесный корабль Рыцарской Академии стал набирать скорость и поплыл в сторону Каменных Садов, белые вороны вились вокруг его стройной мачты. Когда судно приблизилось, Квинт смог разглядеть тех, кто стоял на борту.

Кораблём управляли тринадцать наследных рыцарей в блестящих доспехах, возле штурвала маячила фигурка Марис, а по бокам от неё, как верные стражи, хранили мрачное молчание профессора Света и Тьмы. На дощатом мостике лежало завёрнутое в белый саван тело Линиуса Паллитакса.

Квинту хотелось помахать Марис рукой, окликнуть её, сказать, что он здесь и всем сердцем скорбит об её отце. Но это было невозможно. Он уронил голову на грудь и почувствовал, как на плечо легла рука Шакала Ветров.

Внезапно юноше показалось, что всё это сон. Этот великий город на летучей скале, служба у Высочайшего Академика. Со смертью Линиуса Паллитакса сон закончился.

Было безумием мечтать, что когда-нибудь он поступит в Рыцарскую Академию. Теперь это ясно, как день. Разве похож он на тех гордых и благородных Рыцарей-Академиков, стоящих на борту корабля? Санктафракс никогда не примет его. Сын воздушного пирата, без покровителя.

Квинт сжал руку отца.

Нет, его будущее — за штурвалом небесного корабля. Время, проведённое в Санктафраксе, было миражем, иллюзией, зачарованным сном, который навсегда останется в прошлом.

Летучая скала, Рыцарская Академия, Высочайший Академик и. Марис.

Квинт почувствовал в горле комок. Корабль уже проплывал над головами собравшихся, стая белых ворон кружила вокруг, как ураган. Медленно и бережно, перевязанное золотыми канатами, тело Линиуса Паллитакса стало опускаться вниз. Квинт услышал сдавленные рыдания Марис, бормотание Твизла и прикусил губу.

Тело Высочайшего Академика опустилось на каменный пьедестал, канаты развязались. В тишине зазвучали голоса профессоров Света и Тьмы.

— Линиус Паллитакс, Высочайший Академик Санктафракса, мы предаём твою душу Небесам!

Все академики — вместе с ними Шакал Ветров и Квинт — склонили головы. Крики воронов наполнили воздух.

Квинт услышал тихое перешёптывание: «Хор Мёртвых», «Душа теперь на свободе», «Упокой Небо душу».

Толпа стала расходиться, Квинт оглянулся. Белые вороны набросились на бренные останки Линиуса Паллитакса, а небесный корабль отправился в Санктафракс.

— Прощай, Линиус Паллитакс, да примут тебя Небеса, — прошептал Квинт. — Прощай Санктафракс, — добавил он, глядя на покрытый туманом воздушный город.

— Не так быстро, — прошептал ему на ухо отец. — Я же сказал, нам ещё предстоит поговорить о прошлом и будущем.

— Да, — согласился Квинт, шагая сквозь толпу следом за отцом. — Моё будущее с тобой, на борту «Укротителя Вихрей».