Из-за дома вышел Шон, сын Нянюшки, с ведрами воды и остановился в разочаровании, увидев, что они не понадобятся.

— Мам, чего это было?

Нянюшка повернулась к Тиффани, которая ответила. — Ээээ… огромный камень упал с неба.

— Не могут огромные камни в небе висеть, мисс! — сказал Шон.

— Подозреваю, что именно поэтому он и упал, сынок. — живо ответила Нянни. — Если ты хочешь помочь, построжи здесь и проследи, чтобы никто близко не подходил.

— Что мне надо делать, если эта штука взорвется, мама?

— Пойди и скажи мне, хорошо? — предложила Нянюшка.

Она поспешила с Тиффани в коттедж, закрыла за собой дверь и сказала. — Какие же мы с тобой врушки, Тифф. Ну, что там у нас?

— Вряд ли она взорвется. — ответила Тиффани. — И если все-таки взорвется, то в самом худшем случае, нас завалит цветной капустой. По моему, это Корнукопия.

Снаружи послышались голоса и дверь распахнулась.

— Мир этому дому, — сказала Матушка Ветровоск, стряхивая снег с ботинок. — Твой парнишка говорит, что заходить нельзя, но по-моему, он ошибается. Торопилась, как могла. Что случилось?

— Корнукопии на нас свалились, — ответила Нянни Огг, — чем бы они там не были.

Был поздний вечер. Им пришлось подождать до темноты, прежде чем вытаскивать Корнукопию из воронки. Она был намного легче, чем Тифани ожидала; вернее сказать, у нее был вид очень и очень тяжелого предмета, решившего по каким-то своим причинам временно стать легким.

Корнукопия лежала на кухонном столе, очищенная от земли и капусты. Тиффани подумала, что в ней есть что-то живое. Она была теплая на ощупь и, как будто слегка вздрагивала под пальцами.

— Согласно Чаффничу, — сказала она, держа открытую Мифологию на коленях, — Бог Слепой Ио создал Корнукопию из рога волшебной козы Альмегии, чтобы накормить детей Богини Бисономии, которая была затем превращена в дождь из устриц, Эпидитием, Богом Картофелеобразных Предметов, после того, как она оскорбила Резонату, Богиню Горностаев, кинув крота на ее тень.

— Всегда говорила, что они слишком увлекались такими делами в былые времена. — сказала Матушка Ветровоск.

Ведьмы разглядывали штуковину. Она и правда походила на козий рог, но очень и очень большой.

— Как она работает? — спросила Нянни Огг. Она засунула голову внутрь и закричала — Привет! — Приветы вернулись многократным эхом, как будто они прошли намного большее расстояние, чем можно было ожидать.

— По мне, так похожде на большую морскую раковину. — вынесла свой вердикт Матушка Ветровоск. Кошечка Ты расхаживала вокруг штуковины, изящно пофыркивая на нее. (Тиффани заметила, что Грибо прятался за кастрюлями на верхней полке).

— Вряд ли это кому известно. — ответила Тиффани. — Но его еще называют Рог Изобилия.

— Рог? А подудеть а него можно? — спросила Нянни.

— Сомневаюсь. — ответила Тиффани. — В нем содержится… всякое.

— Что всякое? — спросила Матушка Ветровоск.

— Технически… все, — ответила Тиффани. — все, что растет.

Она показала им картинку в книге. Из широкого горла Рога Изобилия вываливались всевозможные фрукты, овощи и зерновые.

— Я погляжу, одни фрукты, — заметила Нянюшка. — Морковки что-то не видать, хотя она, скорее всего, вся в остром конце. Там ей как раз впору.

— Очень типично. — сказала Матушка. — Нарисовал впереди, что поярче. Много чести для обычной картошки. — Она обвиняюще ткнула пальцем в страницу. — А что скажете про херувимов? Они у нас тут не появятся впридачу, а? Терпеть не могу шныряющих в воздухе младенцев.

— Они часто встречаются на старых картинах. — сказала Нянни Огг. — Их рисовали, чтобы показать, что это Искусство, а не сомнительные картинки с полуголыми женщинами.

— Ну меня то они не одурачат. — ответила Матушка Ветровоск.

— Давай, Тифф, включи его. — сказала Нянни, обходя стол вокруг.

— Я не знаю как! — ответила Тиффани. — Инструкции при нем не было!

Тут Матушка закричала: — Ну-ка назад, Ты! — но было уже слишком поздно.

Белая кошечка лишь махнула хвостиком и скрылась в роге.

Они стучали по рогу. Они переворачивали его вниз горлом и трясли. Они кричали в него. Они поставили перед ним блюдце с молоком. Но котенок не возвращался. Затем Нянни Огг осторожно потыкала в рог шваброй, которая, никого этим не удивив, вошла в Корнукопию ровно настолько, насколько позволяли внешние размеры рога.

— Выйдет сама, когда проголодается. — утешительно сказала Нянни.

— Не выйдет, если найдет внутри еду. — ответила Матушка, всматриваясь в темноту.

— Не думаю, что она сможет найти еду для кошек. — проговорила Тиффани, пристально изучая картинку. — Хотя, там может быть молоко.

— Эй Ты! Немедленно вылезай оттуда! — скомандовала Матушка голосом, предназначенным для сотрясания гор.

Послышалось отдаленное мяу.

— Может она там застряла? — предположила Нянни. — Я что хочу сказать, рог похож на спираль, которая сужается к концу. А коты назад пятиться не очень-то умеют.

Тиффани заметила выражение лица у Матушки и вздохнула.

— Фиглы? — сказала она, обращаясь к комнате в целом. — Я знаю, вы здесь. Появитесь, пожалуйста.

Из-за каждого украшения в комнате вылезли фиглы… Тиффани похлопала по Рогу Изобилия.

— Можете вытащить из него белого котенка? — спросила она.

— И только то? Айе, нае проблемо. — ответил Роб Всякограб. — Я то надеялся на что-то скрутное!

Нак Мак Фиглы рысью устремились в Рог Изобилия. Их голоса замерли вдали. Ведьмы остались ждать.

Они подождали еще.

И еще.

— Фиглы! — крикнула Тиффани в рог. Ей показалось, что она расслышала отдаленное „Кривенс!“

— Если он зерно дает, то они могли найти пиво. — сказала Тиффани. — А это значит, что они вернутся только когда пиво закончится!

— Кошки не могут жить на пиве! — отрезала Матушка Ветровоск.

— Ну, я сыта по горло ожиданиями. — сказала Нянни. — Смотрите, на другом конце тоже есть отверстие. Сейчас я в него подую!

И она взялась за рог. Она надула щеки. Ее лицо покраснело, глаза вылезли из орбит и стало ясно, что если рог сейчас же не пропустит воздух, то она… — в этот момент Корнукопия сдалась.

Что-то загромыхало в ее недрах, звук становился все громче и громче…

— Ничего не вижу. — сказала Матушка Ветровоск, заглядывая в широкое горло рога.

Тиффани еле успела оттащить ее в сторону, как из Корнукопии стремглав вылетела Ты, с распушенным хвостом и прижатыми к голове ушами. Она пронеслась по столу, прыгнула Матушке на платье, вскарабкалась на плечо, развернулась и с вызовом зашипела.

С криком „Крииииивенс!“ из рога повалили фиглы.

— Все за диван! — закричала Нянни. — Бегом!

Звук гремел, как раскаты грома. Все громче, громче и…

… все стихло.

В наступившей тишине из-за дивана осторожно показались три остроконечных шляпы. Из-за всевозможных укрытий выглянули маленькие синие лица.

Послышался звук, похожий на плевок, из Рога Изобилия выкатилась что-то маленькое и всыхоше и упало на пол. Это был очень сильно усохший ананас.

Матушка Ветровоск стряхнула пыль со своего платья.

— Тебе не помешало бы научиться им пользоваться. — сказала она Тиффани.

— Как?

— Ничего в голову не приходит?

— Нет!

— Выкручивайся, как знаешь, мадам, и имей в виду, эта штука опасна!

Тиффани осторожно подняла Корнукопию и ей снова показалось, что эта вещь на самом деле очень тяжелая, но с успехом притворяется легкой.

— Может надо сказать какие-нибудь волшебные слова? — предположила Нянни Огг. — Или на что-то нажать…

Тиффани повертела рог и на свету что-то блестнуло.

— Постойте, кажется здесь какие-то слова. — сказала она. Она прочитала: „РБНФБ РПХ ЕРЙИХМЕЙУ, ЧБСЙЖЩ ЕРЙ ЕНБ ПНПМБ“

Все, что пожелаешь, я дам в соответствии с названием, — пробормотали воспоминания доктора Суетона.

Следующая строка гласила: „МЕГБЛЩНЩ УХУФЕЛЛПМБЙ“

Я расту, я уменьшаюсь, — перевел доктор Суетон.