Едва уехали киевские послы, как на другой же день в Козельске объявился путивльский князь Изяслав Владимирович со свитой. Родословная Изяслава Владимировича восходила к младшей ветви черниговских Ольговичей, которая владела Новгородом-Северским и прилегающими землями по реке Сейму. Самыми крупными городами Посемья являлись Путивль и Курск. Новгород-северские Ольговичи, не довольствуясь малым, частенько предъявляли свои права на Чернигов, вступая в конфликт с ветвью старших Ольговичей. Отец и дед Изяслава Владимировича сумели добиться для себя черниговского стола, правда, на недолгий срок. Оба умерли от ран, постоянно ввязываясь в межкняжеские распри.
Изяслав Владимирович был человеком дерзким и бесстрашным. В битве на Калке под ним ранили коня, который не смог скакать резво. Отстав от своего полка, Изяслав Владимирович с немногими спутниками полдня отбивался от наседающих татар, уходя к Северскому Донцу. Несмотря на все свои усилия, татары так и не смогли ни убить Изяслава Владимировича, ни взять его в плен. Этот прорыв горстки храбрецов по бескрайней степи, отбившихся от множества врагов, казался неким чудом. Молва о подвиге Изяслава Владимировича еще и поныне была у всех на устах.
Однако сколь Изяслав Владимирович был силен и отважен, столь же он был и порочен. В нем не было ни капли жалости к своему ближнему, этот князь мог пожалеть своего коня, но не друга или брата. Самонадеянность, хвастовство и подлость являлись определяющими чертами характера Изяслава Владимировича. Он рвался занять черниговский стол, считая, что у него есть все права на это, ибо его отец и дед в свое время княжили в Чернигове. По родовому укладу у Изяслава Владимировича имелось преимущественное право перед Михаилом Всеволодовичем владеть Черниговом. Он доводился Михаилу Всеволодовичу троюродным дядей, как и Олег Святославич. Утвердившись в Киеве, Михаил Всеволодович в знак расположения к Изяславу Владимировичу давал ему во владение то Переяславль, то Вышгород, то Туров… Ни в одном из этих городов Изяслав Владимирович не задержался надолго, так как у Михаила Всеволодовича была привычка то и дело пересаживать союзных ему князей из одного удела в другой. Однажды Изяславу Владимировичу удалось, наконец, получить во владение Чернигов, но опять-таки ненадолго. После ссоры со вспыльчивым Михаилом Всеволодовичем Изяслав Владимирович был вынужден уйти в Путивль.
Обида и злость переполняли Изяслава Владимировича. Одолеваемый жаждой мести, он приехал в Козельск, чтобы помешать осуществлению замыслов Михаила Всеволодовича. Узнав, что киевские послы уехали ни с чем, Изяслав Владимирович не стал скрывать своего злорадства.
– Ты верно поступила, краса моя, дав от ворот поворот сватам Михайлы Толстозадого! – усмехаясь, молвил Изяслав Владимирович в беседе с Феодосией Игоревной. – Пусть-ка теперь этот сукин сын ищет невесту для своего брата-негодяя в другом месте. И то, что ты сыну своему не позволяешь выступить в поход на Вщиж, тоже правильно, душа моя. Михайло-мерзавец наверняка уже измыслил способ, дабы во время осады Вщижа по-тихому убрать княжича Василия с помощью яда иль кинжала. На такие-то дела Михайло ба-альшой мастак! Ему же Козельск нужен, чтобы посадить здесь кого-нибудь из ближней родни. В Вятской земле Козельск – самый неприступный град.
– Но ведь мой сын Василий доводится Михаилу Всеволодовичу двоюродным племянником, – нахмурившись, промолвила Феодосия Игоревна. – Это ли не ближняя родня?
– Двоюродных племянников у Михайлы много, – заметил Изяслав Владимирович, – но далеко не все они ему по сердцу. Вот в чем дело, краса моя. После гибели на Калке твоего мужа и свекра семья ваша угодила в опалу к Михайле-подлецу, который сначала сел в Чернигове, а затем в Киеве. Помнишь, наверно, душа моя, как изгойствовали родные братья твоего супруга, Иоанн и Гавриил. Михайло гнал их отовсюду, как чумных. Где ныне Гавриил, никто не знает. Иоанн княжит покуда в захудалом Дедославле на самой окраине Окских земель. Но надолго ли? – Изяслав Владимирович помолчал и добавил: – Удивительно, что Михайло-мерзавец до сих пор не лишил княжича Василия и тебя, краса моя, козельского стола. Полагаю, у Михайлы просто руки до вас не дошли. Погряз он в грызне с Мономашичами из-за Киева. Но теперь-то Михайло-негодяй может торжествовать: смоленских Мономашичей он разбил, а суздальских Мономашичей татары разбили в пух и прах!
Изяслав Владимирович сделал многозначительную паузу, держа Феодосию Игоревну под прицелом своих темных недобрых глаз.
– Ныне-то Михайло силен полками и руки у него развязаны, – озабоченно вздохнул Изяслав Владимирович. – Чувствую, скоро полетят головы неугодных Михайле князей. Сперва Михайло приберет к рукам Вщиж, потом Курск, а там, глядишь, и до Козельска доберется. Так что смекай, краса моя.
– Намеки твои мне понятны, княже, – сказала Феодосия Игоревна, с трудом сдерживая подступившее волнение. – Ты лучше присоветуй, что нам с Василием делать, дабы изгоями не стать.
– Выход тут один, душа моя, – без раздумий ответил Изяслав Владимирович. – Замуж тебе нужно выйти за князя не робкого десятка и с сильной дружиной.
– Немолода я уже, чтобы под венец идти, – усмехнулась Феодосия Игоревна. – Мне ведь уже за сорок. Кто на такую невесту позарится?
– Я готов венчаться с тобой хоть завтра, краса моя, – промолвил Изяслав Владимирович, чуть подавшись вперед и крепко стиснув своими сильными пальцами подлокотники кресла. – Годы тебя совсем не состарили, Федосьюшка. Дивно хороша ты лицом и телом, как спелая ягода! Ну, пойдешь за меня? – Изяслав Владимирович подмигнул своей собеседнице. – Будешь за мной, как за стеной каменной! И сына твоего я никому в обиду не дам. И дочери твоей я подыщу жениха видного. Соглашайся, душа моя! Это дело верное!
– Экий ты быстрый, княже! – смущенно пробормотала Феодосия Игоревна, залившись ярким румянцем. – Скоро сказка сказывается, а сватовство скорым не бывает. Мне с детьми посоветоваться надо и с боярами своими потолковать.
– Чего вола за хвост тянуть! – Изяслав Владимирович раздраженно пожал широкими плечами. – У всех твоих советников, княгиня, зуб на меня имеется, поэтому все их речи мне наперед ведомы. А дети твои еще несмышлены, душа моя, полагаться на их мнение глупо.
– Не серчай, князь, – сказала Феодосия Игоревна, – но у меня так заведено: сначала дума, потом решение. Ты ведь не пустяк какой-нибудь мне предлагаешь. К серьезному делу и подход должен быть серьезным.
– Ладно, княгиня, – Изяслав Владимирович махнул рукой, – кумекай со своими боярами над моими словами. День-другой я могу подождать, но не дольше этого. Войско под Брянском вот-вот соберется, а мне это войско надлежит в поход вести.
Бояре козельские, к удивлению Феодосии Игоревны, в большинстве своем прислушались к мнению Матвея Цыбы, человека не глупого и осторожного. Боярин Матвей Цыба ратных трудов всегда сторонился, предпочитая худой мир доброй ссоре.
Держа речь перед советниками княгини, Матвей Цыба сказал следующее:
– После злополучной битвы на Калке среди черниговских Ольговичей добрых воителей осталось всего двое: это курский князь Олег Святославич и наш нынешний гость. Причем оба состоят в близком родстве, ведь их отцы были родными братьями. Их дед Игорь Святославич был дерзновенным мужем, об его дальнем походе к Лукоморью и тяжелой сече с половцами замечательно написано в «Слове о полку Игореве». Князь Игорь был пленен половецким ханом Кончаком, но он сумел бежать из плена, отстоял свой новгород-северский стол от посягательств двоюродных братьев и в конце жизни даже утвердился в Чернигове. Олег Святославич и Изяслав Владимирович в полной мере унаследовали доблесть своего деда. При желании и единодушии им вполне по силам отнять у Михаила Всеволодовича Чернигов и Киев…
– Это верно, – заметил кто-то из советников, – токмо единодушия между Олегом и Изяславом никогда не бывало.
– Времена ныне тревожные, други мои, – продолжил Матвей Цыба. – В Залесской Руси татары свирепствуют, того и гляди эти нехристи в наших владениях объявятся, а князь наш всего лишь отрок. Это просто удача, что Изяслав Владимирович к нашей княгине посватался. Дружина у него сильная и воитель он отменный! Помяните мое слово, бояре, коль не уговорим мы княгиню Феодосию стать женой Изяслава Владимировича, то наплачемся в будущем от козней Михаила Всеволодовича или от нашествия мунгалов. Козельску нужны крепкий щит и острый меч! Бояре, нам нужно идти под могучую руку Изяслава Владимировича!
