Мало было несчастий на бедную голову короля Оттобальта! Но нет, прибавилось еще одно. Как-то в нашем повествовании мы упоминали уже, что беды обычно ходят парами: пара за парой, пара за парой. Так вот, король Упперталя готов выступить свидетелем по данному делу и подтвердить, как на духу, что так оно и обстоит на самом деле.

Не успела королева Гедвига довести до умопомешательства садовника, королевского мага Мулкебу, министра Марону и повара Ляпнямисуса, как понесла ее нелегкая на конюшни. Встревоженные рыцари-бесумяки двинулись следом за ней. Бесумякам тоже было от чего волноваться. Когда огромный дракон за компанию со своими демоническими драконорыцарями усыпил их дражайшую повелительницу, они – чего уж греха таить – вздохнули с облегчением. Храбрые рыцари, сопровождавшие тетю от самого Нучипельса и немного пресытившиеся этим нечеловеческим счастьем, рассчитывали получить непредвиденный отпуск и хоть немного расслабиться. Кто же знал, во что выльется вся эта авантюра?

Словом, дракона они сопроводили со всеми почестями, стоя в кругу гвардейцев Сереиона. И тоже приветственно махали вслед и кричали что-то теплое и напутственное. И вовсе не пытались зарубить монстра и снять с него его бронированную шкуру.

Однако теперь, когда деловитая королева-тетя вприпрыжку помчалась к конюшням, на лицах бесумяков отразился неподдельный ужас. Они обратили молящие взгляды к его величеству Оттобальту и увидели, что и тот похож на кильку в обмороке. Во всяком случае, мумия, которую на днях прикупил для своих опытов маг Мулкеба на какой-то дешевой распродаже, выглядела значительно более цветущей и жизнерадостной.

Короля поразила та же страшная мысль. Честно говоря, он уже успел забыть про дракона: ему было не до того все последние дни, когда тетя проедала ему плешь бесконечными разговорами о грядущей женитьбе и вытекающих из этого последствиях. И теперь ему даже не хотелось думать о том, что произойдет, когда тетя достигнет конюшен.

– Ба-а-альтик!

Напряженная и испуганная тишина.

– Ба-а-льтик!

Еще более напряженная и еще более испуганная тишина.

– Кому я сказала!

– Да, тетя Гедвига, – пропыхтел король, стараясь выглядеть совершенно естественно.

– Я внезапно вспомнила, – поведала Гедвига, – здесь же размещался глухой дракон. Куда вы его дели?

– Он это… того…

– Умер? – вопросила королева.

– Ну что ты. Жив и здоров.

– Очень хорошо. Тогда где же он?

– Э-ээ… – изворотливо отвечал Оттобальт. – Там.

– Где – там? – уточнила тетя, и на ее переносице стали собираться морщинки, что предвещало жестокую грозу.

– Там. В полях, – махнул король в сторону гор.

– И что он делает в этих полях? – вскипела тетя.

– Ну он же глухой, – пожал плечами Оттобальт. – Разве с ним поговоришь по-человечески? Просто однажды он уполз в ночь, в бездну. И больше мы его не видели.

– Какую бездну?! – возопила Гедвига, и бесумяки сделали шаг назад по направлению к дверям. Они предпочитали разумное невмешательство, точнее, не хотели попасть под горячую руку.

– Это я так поэтически выразился, – печально молвил король. – Вообще-то он уполз по своим делам, но я хотел, чтобы это красиво звучало.

– Красиво звучать будешь на прибацуйчике, – отрезала тетя. – Когда будешь очаровывать будущую жену. Кстати, о прибацуйчике. Я пригласила исполнителей серьезной музыки. Никакой попсы – будем слушать произведения, написанные для триплейского каракурдима. Это настраивает на соответствующий лад, создает настроение…

– Похоронное, – промямлил король.

– Ты что-то возразил? – обернулась к нему Гедвига.

– Ну что ты, тетя.

– Очень хорошо. Тогда вернемся к моему дракону. Как ты собираешься его вернуть?

– Да я, собственно…

– Бальтик! Я не говорю о том, что к приезду любимой тети ты куда-то подевал варваров и придумал глупую историю о том, что их разогнал этот несчастный дракон. Теперь куда-то делся и он сам.

Тетя подозрительно уставилась на племянника и внезапно пригвоздила его к месту обвинением:

– Я знаю! Ты его плохо кормил. Несчастный зверь сперва оглох от недоедания, а потом сбежал. В поля.

– Куда? – оторопел король.

– В поля!

Оттобальт понял, что поля – это, в сущности, не самое худшее место на свете. Еще немного – и он тоже сбежит в эти самые поля и поселится в них навеки.

– Словом, – сказала Гедвига, разворачиваясь на каблуках, – я пойду писать музыку, под которую буду читать свою приветственную речь. Кстати, нужно доработать и саму речь. Талант, – пояснила она, – должен быть кратким. Кратенькая речь на часик-полтора определит основные задачи нынешнего прибацуйчика и направит его в нужное русло.

Ты тоже ступай к себе в кабинет и напиши речь. Только не такую, как в прошлом году. Я знаю, что тебе ее составлял Марона, поэтому получился финансовый отчет за полугодие. И не вздумай обращаться к Сереиону – он такого насоветует. Как напишешь – сразу ко мне. На утверждение.

Гедвига – такой себе непреклонный и волевой арбузик на пухлых ножках – направилась строевым шагом к замку.

– А дракон, – остановилась она на полпути, обернувшись к убитому горем племяннику, – дракон чтобы был здесь не позднее следующего пузьнямника.

– Не позднее следующего пузьнямника! – всплескивал король руками. – Да где же я его отыщу, этого полосатого мерзавца? Мулкеба, давай принимай меры.

– Уже приняли один раз, – несколько непочтительно отозвался маг.

Впрочем, трудно ждать проявлений вежливости от человека, который оказался между молотом и наковальней. Сейчас даже грядущие казни, которыми мог стращать его король, не так пугали придворного мага. Король – человек вспыльчивый, но отходчивый. С ним еще можно договориться. А вот королева-тетя…

Если Гедвига проведает, что дракона услал из Дарта хитроумный Мулкеба, то хитроумному Мулкебе придется просить политического убежища где-нибудь на краю света, в какой-либо крысиной дыре, о которой не слышал ни один уважающий себя географ. А легко ли спасаться бегством (по традиции это делается глухой ночью, верхом на самом быстроногом жеребце), когда у тебя ревматизм, радикулит и пышный букет прочих хворей, которым еще и названия не придумали.

– Я ничего не знаю и знать не хочу, – негодовал король. – Вы меня уговорили отпустить ящера на поиски этих, как их?..

– Белохаток, – подсказал Сереион сочувственно.

– Белохаток? – удивился король. – Ну да, Белохаток. Я так и сказал. А теперь вот и расхлебывайте. Интригуют, понимаешь, а за последствия отвечать не желают. Так не пойдет.

Сереион обеспокоенно устремлял взгляд то на своего повелителя, то на мага. Он чувствовал себя виновным в тех несчастьях, которые произошли с его повелителем, ибо именно он выпросил у дядюшки Хухлязимуса таинственного антидракона, который в любую минуту мог укокошить несчастного ящера. А оказалось, что ящер нужен живым и невредимым, причем в Дартском замке, причем немедленно. Бравый гвардеец представлял себе не слишком хорошо, как выпутаться из этой сложной ситуации.

– Где воздушный наблюдатель? – громыхал между тем Оттобальт. – Где обещанные отчеты о продвижении дракона по территории Вольхолла? Где секретные донесения от этого, как его? Который глотает?

– Полиглота, ваше величество, – подсказал Сереион.

– Полиглота? – удивился король. – Ну надо же! Впрочем, я так и сказал. Где, я спрашиваю, отчеты и донесения?

Из темного угла выступил министр Марона:

– Мы тратим огромные суммы на содержание твоих помощников, Мулкеба. И где отдача?

Маг, насупившись, молчал.

– Что говорит ведьма Свахерея? – настаивал Марона.

– Молчит, – признался Мулкеба. – Да я ее вообще упустил из виду: я тронный зал облагораживал под руководством этой старой ве… ее величества Гедвиги. Никакая Свахерея у меня в голове уже не умещалась. И дракон улетучился, как предутренний сон. Я вообще, если хотите знать, забыл о его существовании.