И Захар вывел Ратмира на улицу и уложил в повозку. Что было дальше, владыка помнил очень плохо, его разум отключался и отказывался ему служить. Лишь вспышками к нему возвращалось сознание, и тогда он видел картину страшных разорений. Все его труды, все старания его людей беспощадно уничтожались, люди лежали израненные на земле в неестественных позах. В следующем пробуждении Ратмир уже видел, как они покидали город через потайной ход. Здесь были только чародеи, как он и приказал. Затем Ратмир пришёл в себя, когда стены города были уже далеко позади, были едва видны во тьме и теперь бесконечно далеки и бесконечно чужды ему. И, наконец, силы окончательно покинули чародея, и он снова лишился чувств.
Глава 11.Свежие раны.
Утром Змейгород выглядел ещё ужаснее, чем ночью. Чёрные обгоревшие избы, затушенные дождём дымящиеся горы пепла и изуродованные мёртвые тела на всех улицах. Порой трудно было даже отличить, принадлежал труп женщине или мужчине. На такой жаре мёртвые тела быстро начали смердеть, нужно было убрать их, но прошлая кровавая ночь в конец измотала богатырей. Нет занятия более утомительного, чем убийство. Воины выбились из сил, и кто где расположились на ночлег. Одни забрались прямо в чьи-то избы, другие толпой улеглись на полу в главной крепости – по большей части люди Микулы Селяниновича, остальные же забирались в амбары и сараи и засыпали рядом со скотом. Скот теперь спокойно расхаживал по городу. Исхудавшие коровы перешагивали через мёртвые тела своих собственных хозяев, обгоревшие куры и гуси были похожи на бегающие по грязи угольки, а лошади и кони неистово носились по улице, не даваясь никому в руки. Никита ночью расположился в покоях Змея Горыныча и проснулся только к обеду. Хромая на одну ногу, он спустился по лестнице в крепость, где в ряд, вплотную друг к другу лежало дюжины две богатырей. Здесь лежал и Дьярви, у которого после удара молнии парализовало половину тела, рука, нога и даже мышцы лица на правой стороне не слушались его, и потому богатырь был недвижим. А чуть подальше расположился и Василий Колчан, руки и ноги его были целы, но теперь его даже не узнала бы родная мать. Не было длинных волос на голове, ни усов, ни бороды, ни даже бровей и ресниц. Вместо этого было красное уродливое месиво, перепачканное грязью. Грязь забилась даже в глаза, и не понятно было, видит ли ещё что-то богатырь, или до конца дней будет блуждать во тьме. Его шея, грудь, кисти рук так же покрыты ожогами. Никита невольно остановился напротив своего товарища и с болью задержал на нём взгляд. И всё же, Борису Шапкину досталось ещё больше, хоть и ужасную участь его облегчила быстрая смерть от удара.
- Жаль, что меня не было рядом в тот момент, - послышался позади грубый бас Микулы Селяниновича.
- Да нет, ты был там, где должен был быть, - отозвался Никита. - Ты действовал так, как я тебе и велел, и потому мы взяли этого проклятый город. Я уже и не надеялся.
- Но какой ценой!
- По-другому было нельзя. Я понял, что, если мы пойдём на приступ, Змей захочет убить меня. А значит, у Николы Северянина появится шанс проникнуть в город и от лица убедить священника подняться против власти колдунов.
- Мы очень рисковали. А если бы Змей был в городе, когда нам открыли ворота? А что, если бы люди Евпатия помешали бы христианам?
-Людьми Евпатия занялся мой человек в городе, - захромал Никита на улицу,- тот же, что впустил в город Николу. Не беспокойся, они живы, им дали снотворное зелье. Думаю, они уже проснулись. Это было необходимо, чтобы поднять на восстание местных христиан. Мы победили, а это самое главное.
- Разве это победа? - возразил Микула, - Змей ушёл, его колдуны и волшебники тоже. Нет сомнений, что они вернуться.
- Ну что ж, мы будем ждать их. Год, два, сколько потребуется. А потом они придут, или мы изловим их.
- Ты хочешь остаться в Змейгороде? - удивился Микула, - но мы здесь погибнем с голоду. Из-за нас никто не ведёт со Змейгородом торговлю, никто не платит ему дань.
- Это всё поправимо. У меня есть знакомые среди новгородских купцов, на первое время они снабдят нас всем необходимым. Меня сейчас больше интересует, где Пафнутий. Ты ведь не тронул его?
- Мы схватили его, но я велел не убивать, распорядился его запереть. Многие богатыри хотели его смерти, и я тоже. Спроси у Николы Северянина, где он спрятал эту собаку.
Найти Николая было не просто, но всё же богатыри вскоре выполнили приказ воеводы и притащили ещё пьяного Северянина.
- Где Пафнутий? - спросил Никита.
- Пафнутий? - спросил Николай, будто не понимая, кто его спрашивает, - не волнуйся, этот пёс ещё жив.
Богатырь не был ранен, но кольчуга его была запачкана кровью. Первым делом после взятия города он отправился в винные погреба: только вино могло помочь ему избавиться от страха.
- Отведи меня кнему, - приказал Никита.
- Отведу, если дашь похмелиться.
И Никола в один момент встряхнулся и сбросился с себя руки держащих его богатырей. Откуда-то из складки штанов он достал наполовину пустую бутылку вина и принялся пить. Никита грубо вырвал у него бутылку, пролив часть вина.
- Всё потом, и пить и есть, - произнёс воевода, - сейчас веди меня к колдуну. А вы разбудите своих товарищей, хватит им дрыхнуть. Пусть забьют скот для еды, добудут кваса и уберут все эти трупы, а то уже смердит.
И Никита вместе с Николаем отправился на поиски Пафнутия. Везде они встречали спящих или уже проснувшихся богатырей, повсюду вонь и разруха.
- Ну, рассказывай, - произнёс Никита, не замедляя шага, так, что его полупьяному спутнику время от времени приходилось за ним бежать.
- Ты оказался прав, - отвечал Николай, - к сожалению, чутьё не обмануло тебя, и христиане охотно согласились перейти на нашу сторону. А что ты сделал с Евпатием и его людьми?
- С ними всё в порядке. Мой человек опоил их сонным зельем.
- Но почему ты сразу не сказал мне? - почти прокричал Николай и встал на пути у Никиты, - почему скрыл, что купец Зиновий – твой лазутчик? Я до самого конца не знал, кто твой человек, и откроют ли нам потайной ход или прикончат прямо возле стен города.
- Так было задумано, - спокойно отвечал воевода, - Если бы тебя схватили, если бы Змей не покинул бы в ту ночь город, скорее всего утром нам бы бросили твою голову и головы твоих людей. А перед этим вас как следует допросили бы и узнали всё, что нужно. Поэтому лучше, чтобы вы ничего не знали.
- Ты посылал меня на смерть?
- Я рисковал! И не только твоей жизнью, но и своей тоже. Взгляни, что они сделали с Василием Колчаном. Я даже не знаю, сможет ли он теперь видеть. Дьярви лежит недвижимый.
- Нужно было заключать мир. Это слишком дорогая цена.
- Она будет слишком дорогой, если мы не найдём Змея и не отомстим ему. А теперь, веди меня.
И они снова пошли вперёд, увязая сапогами в грязи и время от времени стряхивая её.
- Всё-таки, удача улыбается тебе, Никита, - проговорил Николай.
- Как не тяжело мне это признавать, но главную роль сыграл Микула, и сыграл её превосходно. Его богатыри – лучшие в моём войске.
- Ему тоже повезло. Волхвы не заметили его. А они, говорят, могут смотреть глазами сторожевых псов.
- Их к тому моменту не было в городе, - произнёс Никита.
- Как ты… Ах да, Зиновий, я и забыл. И когда же ты успел всё рассчитать?
- Это не я. Это тоже заслуга Микулы. Как и план с женой Путяты. Он вспомнил, где видел раньше Ратмира, в Новгороде и придумал, как его одолеть.
- Но ты не рассчитал, что Змей вместе с колдунами покинет город.
- Я думал, что ему некуда идти. Оказалось, я ошибался. У него есть ещё одной тайное логово.
Вскоре они подошли к самой обычной избе, расположенной недалеко от городских стен. Огонь совсем не затронул её, здесь было тихо и спокойно, словно никаких сражений тут и не происходило. Никита и Николай вошли в избу и увидели лежащего в постели Пафнутия. Лицо колдуна было в синяках и ссадинах, но он был здесь ни один, рядом с ним в постели лежала женщина средних лет, лицо её так же было изуродовано синяками и кровоподтёками, а в глазах застыло выражение страха.
