Дальше Совет пошел по накатанному тысячелетием сценарию. Наверное, даже на том, самом первом Большом Совете, собранном Даррианом Всемогущим, решались те же самые проблемы.

Свары, свары, свары…

Границы Мируны были «незаконно потеснены», целостность Империи «оказалась под угрозой великой», ибо Тахил и Новер, а точнее, их наместники вступили в «единопротивный сговор», а значит, «сеют раздор и смуту». Конунг Новерский яростно отказывался от «подлых наветов», не забывая поносить «рассадник хмарной скверны» – Порреону. Наместник последней припоминал сальгрийцам отхваченные в «скорбные дни Второго Пришествия» рудники и, как следствие, «безоружность аки беззащитность пред ордами хмарной нежити». Представитель Сальгрии, ухмылялся в седые усы, обещал помочь «соседу нашему ближайшему» оружием, а плату за него взять, только лишь «благотворительностью не унизить». На это герцог Ландрийский тотчас заметил, что прошлогодняя соседская поддержка оружием вверенной ему провинции больше напоминала грабеж на большой дороге, чем честную торговлю, не говоря уже о благотворительности. Ландрии поспешили напомнить о ее возмутительном завышении цен на вина. Конечно же в этом оказались виноваты грабительские пограничные пошлины Орландона и Керны, не говоря уж о Телене…

В общем, присутствующие развлекались, как могли.

Один Император с тоской молча выслушивал (уже и не упомнить в который раз) и в уме начерно прикидывал, во что обойдутся имперской казне межпровинциальные дрязги в нынешнем году.

– Вступительная речь была просто бесподобна! – саркастически прошептала Лия, слегка наклоняясь к мужу и отвлекая того от подсчетов, сколько потребуется золота на кампанию зачистки Порреонских болот и вообще стоит ли эта «волкодлачья шкура» выделки.

Император скрипнул зубами – не хватало еще препираться с какой-то там иллюзией, к тому же на глазах у Большого Совета!

Он опять вернулся к мыслям о Порреоне. Проблему нужно-таки решать: вампиры наглее с каждым годом…

– Давно не слышала, чтобы говорили так лаконично, четко и по делу, – продолжила хохмить Императрица, окончательно перерубив мужу нить размышлений.

– Я старался, – еле слышно процедил Дэрриш. – Рад, что вам моя речь пришлась по сердцу, драгоценная супруга.

– Ну как же мне могла не понравиться божественная мудрость, изрекаемая устами Всеблагого Императора. – Упершись локтем в золоченый подлокотник, а кулаком в упрямый подбородок, Лия с насмешкой во взгляде смотрела на Дэрриша.

«Божественный предок, за что мне это! Мало проблем с Велиссой, теперь еще с женой разбирайся! И даже не с женой, а с ее иллюзией». – Настроение Императора и так было не очень, а тут вообще испортилось дальше некуда.

Он перевел мрачный взгляд на герцогиню Рианскую. Велисса была единственной женщиной в Совете. После смерти старого герцога три года назад она получила это место по одной простой причине. Даже двум. Девушку прочили в невесты наследнику, а в родственницах у нее – сама ална Конхола. Остальные наместники и аристократы рианы терпели такое положение вещей, так как думали, что это все временно. Велисса выйдет замуж, ей станет не до политики, вот место и освободится. Зачем портить отношения с будущей Императрицей?

Фаворитка же – совсем другое дело. Пристрастия императоров так переменчивы…

Герцогиня поймала взгляд Дэрриша и расцвела влюбленной улыбкой.

«Эта тоже хороша! Устроила тут представление! Правильно Аксий говорит, все беды от женщин», – Император холодно отвернулся.

Улыбка Велиссы из обольстительной стала почти жалкой. Происходящее не укрылось ни от одного человека в зале. На многих лицах без труда можно было прочесть нескрываемое злорадство. Сочувствовали же опальной герцогине единицы.

Совет меж тем шел своим чередом. Жаркие споры набирали обороты. От мелких междоусобных дрязг стали переходить к действительно важным вопросам.

– А не пора ли нам обсудить ситуацию с Сумеречными Землями, высокородные? – оборвал пререкания членов Совета командный голос конунга Иданского. – Вместо того чтобы убивать время на всякую чушь, которую спокойно можно решить и за пределами Большого Совета.

«Единственный нормальный человек в этом зверинце», – с неожиданной теплотой подумал Дэрриш, глядя на бывшего наставника.

Испросив слова, хаад Джерии грузно поднялся с места.

– Но достойно ли мудрейшим мужьям Великой Империи тратить драгоценнейшее время свое на то, что нельзя изменить? Мудрость Совета небезгранична, о высокочтимый Сигуд. Не будет ли более разумным обсудить вопросы, имеющие конкретные пути решения?

– Недостойно отсиживаться по провинциям! – рявкнул наместник Идана. – Переждать хотите? Думаете, пусть Север мается, а до наших мягкотелых провинций хмарная зараза не доползет?!

Конунги Ивила и Новера в согласии огладили серебристые бороды. Наместник Порреоны сердито фыркнул, однако спорить не стал. Император также был согласен с иданцем – полностью и безоговорочно.

– Ну наконец-то что-то забавное, – пробормотала Императрица, чуть подаваясь вперед.

– К хмари такие забавы, – проворчал Дэрриш. – Вместе с прогнившей политикой.

Эх, сейчас бы на коня и в поход! Подальше от двора и интриг, назойливых придворных и обязанностей. Куда-нибудь в гущу событий, туда, где в жаре схватки тело не рассуждает, а действует. Как в старые добрые времена, в Разделяющих горах, когда его еще не называли ни Императорском Высочеством, тем более Величеством, а побратимы по крылатому отряду звали просто – Вороном. Сейчас же, кроме Эста Сотворителя и Велиссы, никто не рискует обратиться и просто по имени. Даже навязанная Пророчеством жена…

– Как бы не так, – уже спокойнее продолжил глава Идана. – Сумерки никогда не довольствуются малым – они пожирают все. Стоит ли ждать Третьего Пришествия или, может, необходимо объединить силы и выжечь скверну, пока она не расползлась?

Под напором конунга джерийский наместник плюхнулся обратно в кресло. Тотчас встал другой.

– А не кажется ли вам, благородный Сигуд, если сие великое деяние можно было бы свершить, его бы давно устроили? – по залу храмовым елеем растекся голос шана Лавимы. – Как вы собираетесь сражаться, когда до Сумеречных Земель доходят три корабля из десяти, а возвращается из них хорошо хотя бы один? Рассчитываете потопить в Великом Разломе весь имперский флот? То-то порадуются Вольные острова, присоединяя Хакар…

На нижнем ярусе дружественная делегация возмущенно зароптала, а выше уровнем побагровел хакарский наместник. Император вскинул бровь, делая знак секретарю выделить в протокольном свитке последнее высказывание. Дабы после Совета не забыть о взыскании в казну виры с провинции Лавима соразмерно несдержанности ее наместника.

– Я ни в коем случае не желал обидеть гостей нашей прекрасной Империи, – заюлил выступающий, – а всего лишь указал на возможное развитие событий. Необдуманные решения грозят самому святому – целостности Тилана.

Конунг Иданский смерил оппонента тяжелым взглядом.

– Целостности Империи грозит как раз наше бездействие. Тесно Сумеркам в загонах, расползается нежить по тиланским землям, сжирая целые поселения. Поднажмет Хмарь, разойдутся скрепы на перевалах, что делать будете, высокородные?

Ни один шепоток не нарушил повисшую в зале мертвую тишину.

– Возможность обойти Великий Разлом есть. – Конунг оглядел притихших людей. – Но хватит ли нам духа поступиться гордостью и воспользоваться ей?

В ответ на это, в противоположность прошлому вопросу, гомон возбужденных голосов поднялся чуть ли не к самому потолку.

– Что же это за таинственная возможность, Сигуд? – Любопытство никому не чуждо. Даже венценосным особам божественного происхождения.

– Ничего таинственного, мой Император. Ответ давно у нас перед глазами, – поклонился наместник Идана.

Дэрриш нахмурился. Да, Сигуд был одним из его наставников, но подобному обращению не место в Зале Совета.

– Нам нужен прямой ответ, а не простонародная игра в угадайку, наместник.