Выбравшись из-за бревна, около которого спала, Джон потянулась, зевнула и поплелась к ближайшему кусту жимолости. Ей не удавалось, как брату, заколдовать ягоды, и приходилось довольствоваться тем, что было. Хорошо еще, что кусты росли по берегам реки, у нее еще остались припасы, подаренные Фламбо, так что можно было не тратить время на поиски пищи.

Джон нашла несколько круглых камешков, как раз подходящие для пращи. Теперь ей просто не терпелось помериться силами с бирвером.

Настало время отплытия. Джон погрустнела. Как же она устала… Никогда, никогда ей не добраться до столицы! А даже если удастся проникнуть в город — ни оружия, ни армии у Джон нет. Только праща.

Джон с каждой минутой все больше жалела себя и теряла последнюю надежду. Зачем она всю жизнь стремилась выказать какой-то дурацкий героизм? Сама мысль о том, чтобы добраться туда вовремя, обмануть стражников, проникнуть в подземелье и спасти брата казалась нелепым бредом. Ее поймают, узнают, кто она и потом…

Может, признать, что задача ей не по силам, и отказаться?!

Вытерев с губ ягодный сок, Джон поглядела на воду. И тут сердце ее подпрыгнуло как летающая рыба.

Лодка! Маленькая лодка, в которой сидел мужчина. С кормы свисали лески двух удочек. Суденышко подошло ближе; Джон заметила морщинистое лицо и седые волосы.

Может, попросить подвезти? Тогда она успеет вовремя. А потом… Ну что ж, побеспокоится, когда время придет. Карта у нее есть, спасибо Хелн. Надежда вновь вспыхнула в душе девушки.

— Поймал что-нибудь? — окликнула она.

Гребец приложил ладонь к большому уху.

— Что?

Он оказался почти глухим. Может, не стоит вообще затевать все это? Пусть плывет своей дорогой. Но Джон не знала, сколько времени еще придется провести на реке. Хоть бы что-нибудь узнать!

Уключины громко заскрипели. Старик подгреб ближе. Джон ждала, придумывая, что сказать.

Лодка ударилась о берег; старик поднял на девушку слезящиеся глаза.

— Что? — повторил он.

— Я спросила, сэр, далеко ли до столицы?

— Столица вон там, парень — прошептал он, показывая на противоположный берег.

Джон моргнула. Утренний туман все еще нависал над землей.

Подумать только, еще немного, и она могла бы проплыть мимо столицы!

— О, спасибо, — поблагодарила она.

Сомнения снова охватили девушку. Ведь она еще не решила, как перехитрить стражников! Хочет ли она так рисковать? И есть ли хоть какой-нибудь шанс?

Старик, нахмурившись, задумчиво оглядывал девушку.

— Ты, случайно, не из тех мальчиков, которых продают на аукционе, а парень?

Джон встрепенулась. Она совсем забыла о своем наряде и о том, что по-прежнему оставалась собственностью мерзкого карлика, а старик, конечно, принял ее за мальчишку.

— Я никому не принадлежу и ничья не собственность, — ответила Джон, решив, что в общем, не лжет. Ее незаконно похитили, привезли на Рынок Мальчиков, так что и продавать не имели права! И уж конечно, никаким мальчиком Джон не была!

— Значит, и не из работников?

— Каких работников?

— Каких работников? Да ты, значит, совсем издалека? Дворцовых работников! Ты служат не меньше дюжины мальчиков — косят траву, подстригают деревья, чинят дорожки. Значит, ты не из них?

— Нет, — промямлила Джон, боясь, что наткнулась на королевского агента. Но нет, вряд ли. Старик едва был в силах грести, не говоря уж о том, чтобы схватить беглого мальчишку.

— Ну, даже если ты и проданный в рабство, я тебя не осуждаю. Грязное это дело, детьми торговать! Грязное!

— Правда, — согласилась Джон, чувствуя как полегчало на душе. Может, ей опять повезло!

— Моего внука продали. Маленького тощего парнишку. Его зовут Томми. Томми Йокс.

Рот Джон сам собой открылся. Томми? Здесь? Тот мальчик, что не выдал ее на Рынке, а потом позвал стражников и не дал другим ее изнасиловать? И это его дед? Только он мог помочь ей незамеченной пробраться в подземелье!

— Я… я знаю Томми, — призналась Джон.

— Знаешь? Правда?

Девочка кивнула.

— Мы ходили в школу вместе. Я… Но тут она сообразила, что не стоит называть себя. Старик мог понять, что перед ним девочка…

— Я его друг.

— Вот это здорово!

— Действительно! А что, Томми работает во дворце?

— Приходится. Выбора у него нет.

— Знаю. Когда мальчик продан в рабство, то есть отдан в услужение.

— Ты верно сказал, парень! Именно продан! Подумать только, Королева приказывает хватать честных людей…

— Можете вы перевезти меня через реку, мистер Йокс? Мне нечем заплатить вам, но…

— Конечно, перевезу. Но лучше бы тебе там не показываться. В столице слишком много жадных рук, готовых схватить такого мальчишку, как ты, чтобы получить побольше денег. Придется тогда работать вместе с Томми, вряд ли тебе это понравится!

— Скорее всего, — согласилась Джон. — Но… но у меня там дело.

— А денег нет?

Джон затрясла головой.

— Простите, мистер Йокс. Я бы заплатил вам, если бы мог.

Йокс снова поскреб ухо.

— Может, я смогу ссудить тебе немного, чтобы ты смог увидеть Томми хоть издалека. Ведь ты хочешь это сделать?

— По крайней мере, это часть моего плана.

— Ну что ж, могу одолжить тебе радну. А если какой-нибудь стражник тебя схватит, скажи, что работаешь на меня. Я просил тебя отыскать моего внука. И перекинуться с ним парой словечек.

— Я так и сделаю, — согласилась Джон.

— Садись в лодку.

Джон не заставила себя просить дважды, и оттолкнула суденышко от берега. Старик начал грести. Напрягая глаза, Джон сумела разглядеть большое квадратное здание — королевский дворец.

Сможет ли она проникнуть туда, повидать Томми и узнать хоть что-нибудь о Келвине. Прошло уже три дня с начала путешествия, за это время могло случиться все, что угодно. А вдруг брата перевели в другую тюрьму?

Все очень неопределенно и ни в чем нельзя быть уверенной. С каждой минутой Джон нервничала все больше.

— Ну вот, мы и добрались! — окликнул старик; нос лодки мягко ударился о берег. Джон встала.

— Спасибо, мистер Йокс и…

— Вот. Возьми радну. Только обязательно разыщи меня потом, когда увидишь Томми.

— Не беспокойтесь, мистер Йокс.

Подумать только, дед такой же порядочный человек, как и внук.

— Я весь день рыбачу. А живу вон там. Всего-навсего лачуга, несколько досок, сколоченных вместе. Если негде ночевать, приходи. Днем будешь помогать мне ловить рыбу.

— Спасибо. Спасибо, мистер Йокс. У меня есть брат…

— О, так значит ты не один в этом мире.

— Нет. Не совсем.

— Тебе повезло. Но все равно, если не хочешь попасть на Рынок Мальчиков, приходи ко мне. Я помогу любому парнишке, если сумею.

— Спасибо. Спасибо, — повторила Джон. Она никогда еще не была так благодарна ни одному человеку в мире… и никогда еще не чувствовала себя такой виноватой. Старик одарил ее доверием и помощью, а она… обманывает его, скрывает свой пол и цель приезда. Но знай он все, неужели отпустил бы почти на верную смерть? Нет-нет, рисковать нельзя. Джон взяла радну, сунула ее в карман, и уже хотела было выйти из лодки.

— Вот что, — предупредил старик. — Еще слишком рано, работники сейчас в своем лагере, в конце сада. Иди вдоль стены дворца и поверни направо. Только держись подальше от стражников, и вообще от всех. Многие не задумываются схватить тебя и продать — за деньги на все готовы.

— Постараюсь быть осторожнее, — пообещала Джон.

Старик мог бы и не говорить этого. Джон боялась только, что коричневая рубашка и зеленые панталоны выдадут ее — всякий поймет, откуда она. Но было слишком поздно искать другую одежду.

Держась за борт, Джон спрыгнула на землю.

— Погоди! Так не пойдет! Куда ты? — окликнул старик.

— Что? — спросила она, застыв.

— Нужно зашить прореху в рубашке, или весь мир узнает!

Джон оглядела себя. Ворот рубашки был разорван чуть не до пояса, обнажая грудь. Джон в ужасе охнула. Должно быть острая ветка зацепилась за ткань, когда Джон прыгнула с плота!