Unsre beiden Schatten sahn wie einer aus;

dass wir so lieb uns hatten, das sah man gleich daraus.

Und alle Leute solln es sehn,

wenn wir bei der Laterne stehn

wie einst, Lili Marleen.[21]

– Надо же, какой ты у нас музыкальный, – сказал Кривокрасов.

Мелодия продолжала наплывать, печальная, чуть загадочная. Назаров замолчал, приподнялся и, привязав к стволу автомата носовой платок, замахал им.

– Вы чего, товарищ капитан? – испуганно прошептал Войтюк.

– Поговорить хочу. Похоже, у нас с немцами общий враг.

– Саш, – позвал его Кривокрасов, – ты, никак, союзника ищешь?

– Угадал, – ответил Назаров, – по отдельности эти твари нас сомнут, – он посмотрел в ту сторону, где залегли остатки десанта, – эх, черт, немецкий-то я подзабыл. Ну, да ладно: Ej, der Musiker, zu uns in die Gefangenschaft zu gehen! [22]

Гармошка смолкла, метрах в двадцати от Назарова мелькнуло кепи.

– Besser du [23], – голос у немца был хрипловатый, будто простуженный.

– Ich biete an, die Verhandlungen zu beginnen [24], – крикнул Назаров.

– Ich bin einverstanden [25].

– Ну, вот, другое дело, – Назаров отвязал платок, передал автомат Войтюку и, поправив фуражку, поднялся из расщелины.

– Может, я с вами, товарищ капитан? – предложил старшина.

– Нет, тут надо один на один, – сказал Назаров, изучая глазами поднявшуюся из-за камней фигуру в серо-зеленом комбинезоне, – ты лучше смотри, – он кивнул в сторону ворот, – как бы опять не полезли. Ладно, пошел я.

Поправив ремень на ватнике, он не спеша двинулся к немцу. Тот легко поднялся из укрытия и зашагал навстречу. Высокого роста, в хорошо подогнанной форме, он шел мягко, осторожно выбирая дорогу среди трещин в камне. Вместо каски у него на голове была кепи с эмблемой альпийских стрелков.

Не доходя нескольких шагов до немца, Назаров остановился, кинул руку к козырьку:

– Капитан Назаров.

– Major Noiberg, – у немца было сухое аскетичное лицо, чуть насмешливые глаза. Чисто выбритый подбородок заставил Назарова вспомнить, что сам он три дня не брился.

– Ich sage deutsch schlecht, du wei? franzosische die Sprache? [26] – медленно, подбирая слова, сказал он.

Немец кивнул.

– Einst wu? ich die franzosische Sprache. [27]

– Так это совсем другое дело, – обрадовался Назаров, переходя на французский.

– Действительно, – подтвердил майор, – ваш немецкий, мягко говоря, не слишком понятен. Прежде, чем мы начнем переговоры, один вопрос, капитан.

– Прошу вас?

– Откуда вы знаете эту песенку?

– От своих немецких товарищей. Хотя, по правде, я бы предпочел, чтобы вы сыграли «О, Белла, чао».

Немец приподнял брови.

– Воевали в Испании?

– Три с лишним года.

– Надо же так встретиться, – усмехнулся майор, – мне тоже довелось побывать там. Однако, к делу, если вы не возражаете. Что вы хотите нам предложить?

– Сдаваться вы, конечно, не собираетесь?

– Вы удивительно догадливы.

– Тогда сложилась патовая ситуация. У вас не более пяти человек…

– У вас тоже вряд ли больше.

– Но, похоже, у нас общий враг. Вы видели что-то подобное, – Назаров кивнул в сторону обугленных чудовищ.

– Как-то я перебрал абсента в Париже, и ночью ко мне явилось нечто похожее, – заявил майор.

– Мне тоже довелось попробовать полынную водку, однако обошлось без последствий. Давайте начистоту?

– Давайте.

– Я знаю, зачем вы появились на архипелаге, майор, но, видимо, и ваши, и наши ученые мужи здорово ошиблись. Война между жителями Земли – это нечто привычное. Мы воюем, как только поднялись с четверенек и взяли в руки палку. Но это…

– Вы правы, капитан. Споры между нашими странами мы кое-как разрешим, однако здесь может возникнуть угроза планетарного масштаба. Согласны?

– Согласен, – кивнул Назаров.

– В таком случае предлагаю объединить усилия: вы не стреляете в нас, мы в вас.

– Идет. Однако, рано или поздно к нам подойдет помощь, что тогда будете делать?

– Сначала надо ее дождаться, не так ли? Я думаю что это, – он посмотрел в сторону «золотых врат», – была всего лишь разведка боем. Если они полезут кучей, мы не удержимся.

– По мнению руководителя нашего проекта, «врата» должны закрыться через несколько минут. У меня есть предложение. Там, за «вратами» находится дорогой мне человек. Я пойду туда…

– Проще пустить себе пулю в лоб.

– Я пойду туда, а вы примете командование – со своими людьми я переговорю, и продержитесь, сколько возможно.

Майор улыбнулся.

– Женщина?

– Да.

– Вы настоящий рыцарь, капитан.

– Идите к черту. Так что, договорились?

Позади раздались крики. Назаров оглянулся. Из «золотых врат» выпала Лада Белозерская. Поднявшись, она поднялась и пошатываясь побежала прочь. Назаров бросился к ней.

– Лада!

Девушка остановилась, отвела с лица растрепавшиеся волосы. На виске кровоточила ссадина, глаза были совершенно безумные. Назаров схватил ее за плечи, прижал, почувствовав, как она дрожит.

– Саша…, Сашенька, не пускайте их сюда, ни за что не пускайте…

– Тихо, тихо, конечно не пустим, – он повел ее к спускавшимся навстречу Межевому и Войтюку.

– Недолго, теперь недолго, – бормотала Лада, – врата закроются, потому, что я ушла, сбежала…, там страшно, там не люди…

– Да, я уже понял, – сказал Назаров.

Они поднялись повыше. Назаров увидел стоящую рядом с Кривокрасовым Марию Санджиеву.

– А вы откуда взялись?

– Ветром принесло, – отрезала Мария, – идите сюда, Лада. Присядьте вот здесь. Ну-ка, мужчины, оставьте нас, – скомандовала она.

Кривокрасов подхватил Назарова под руку, отвел в сторону.

– Лучше не спорь. Она только что из лагеря пришла, говорит, лагерь бомбили. Они с Умаровым издалека видели. Похоже, наши самолеты. Умаров услышал стрельбу и побежал сюда.

– Он успел вовремя. Как же это мы самолеты пропустили, хотя, не до этого было.

– Что немец сказал.

– Согласился, что надо держать оборону. Лада говорит – врата вот-вот захлопнутся. Надо продержаться.

– Попробуем.

Дрогнула земля, застонала под тяжестью извергающихся из «врат». Дружно ударили автоматы, хлопнули разрывы гранат, но на этот раз чудовищ было слишком много. Стремительно поднявшись к позициям немцев, они уже хозяйничали там. Автоматы захлебывались один за другим. Назаров мельком увидел поднявшуюся навстречу чудищам фигуру майора, с занесенной гранатой. Закричал Иван Межевой, пронзенный длинными когтями, старшина метался, как сумасшедший, ухватив винтовку за ствол, будто дубину, пока его не смяли туши чудовищ.

Назаров и Кривокрасов били из автоматов в упор, пока не кончились патроны. Кривокрасов рванул из кобуры «ТТ», встал, как в тире, выпуская пули одну за другой в оскаленные пасти, в глаза… Удар мощной лапы бросил его на скалу, Назаров, стреляя на ходу, бросился к нему…

Лада видела, как сомкнулись над ними тела чудовищ, закричала, попыталась вскочить, но сильная рука отшвырнула ее назад.

– Сиди, Лада, моя очередь.

Мария Санджиева шагнула навстречу обступавшим их тварям, внезапный порыв ветра взметнул ее волосы, окутал голову черным ореолом. Она подняла руки, направляя скрюченные пальцы в сторону чудовищ. Воздух сгустился вокруг нее, словно волна холода побежала по направлению к «вратам». Один за другим, на глазах потрясенной Лады, чудовища оседали на землю, распадаясь зловонными кусками. Чудовищный смрад падали окутал все вокруг, в глазах у девушки помутилось. Как сквозь туман она увидела, что Мария обернулась к ней… Нет, это была не она. Расширенные угольно черные глаза без белков светились зеленым огнем, волосы вились змеями, губы истончились, превращая злую усмешку в гримасу ярости.