Пять убийств позавчерашней ночью. Четверо пострадавших – из группировки Архитектора. Личность пятого не установлена. Избиты, порезаны и подстрелены еще четырнадцать человек, в их числе – глава совета директоров и охранник скандально известного инвестиционного фонда «Россиянин». Все преступления совершены в различных частях Центрального района около полуночи…

– Ну что ты читаешь? Что ты читаешь? – прозвучал сзади с насмешливой укоризной знакомый голос, и Колодников, обернувшись, увидел сутулого и узколицего Пашу Глотова, в прошлом – сокурсника, а ныне – заведующего отделом «Городских ведомостей».

– Привет, – сказал Паша. – Ты чего это макулатуры накупил? Денег, что ли, некуда девать?

– Та-ак… – вместо приветствия молвил Колодников, зловеще глядя ему в глаза и медленно сворачивая газеты в тугую дубинку. – Вот кого я сейчас убивать буду…

– Прямо здесь? – с легкой тревогой полюбопытствовал тот. – Может, лучше стрелку забьем?.. Кстати, а в чем проблемы?

– Вы что ж, сукины дети? – в сердцах сказал Алексей. – Совсем уже нюх потеряли? На своих кидаетесь? Я с ним, понимаешь, чуть ли не на одном горшке сидел, а он меня теперь в уголовную хронику вставляет!..

– Погоди-погоди! – ошеломленно перебил его Паша Глотов. – Кто тебя куда вставил? Ты о чем вообще?..

– "Ведомости" ваши. Во вчерашнем номере…

– Нет уж, пардоньте! – с достоинством отвечал Паша. – «Ведомости» уже месяц как не мои!.. Вот так замочат сгоряча, не разобравшись…

– А! Так ты ушел, что ли, от них? – сообразил Алексей.

– Я ж тебе говорю: месяц назад. Я теперь, старик, заместитель редактора газеты «Спокойной ночи».

Колодников заморгал.

– "Спокойной ночи"?

– Классное название, скажи? – просиял Паша. – Погоди, дай срок, «Вечерку» за пояс заткнем. А чем тебя «Ведомости»-то обидели? Ах, да!.. Уголовная хроника… Что? Убил кого-нибудь?

– Да если бы!

– Хм… – Паша озадаченно огладил выдающийся хрящеватый нос. – В каком, ты говоришь, номере?

– Во вчерашнем…

– Странно… – усомнился Паша. – Вчерашний я, вроде, просматривал… Не было тебя там…

– Да фамилии-то не было, – с досадой сказал Колодников. – Написали: программист, проживающий в том же доме…

Паша Глотов вытаращил глаза, потом заржал.

– Кто? Ты программист? Да ты ж полгода назад дисплей с плейбоем путал!..

– Полтора, – проскрипел Алексей. – А полгода назад я уже верстал вовсю…

Худое Пашино лицо состояло в основном из носа и ушей. Остальное как-то не воспринималось. Лицо журналиста. Чутье и слух…

– Ты сейчас никуда не торопишься? – спросил вдруг Паша.

– А что?

– Да хотелось бы поподробнее об этой заметке… Ляп какой-нибудь?

– Всего-навсего объявили главарем мафии, – холодно сообщил Колодников.

Заместитель редактора присвистнул.

– Слушай… – сказал он. – По пивку вроде холодновато будет… А что если по кофейку, а? Тут бар неплохой через квартал… Кстати, вчерашний этот номер «Ведомостей» у тебя с собой?

Колодников взялся за карман куртки. Кажется, газету он оставил на столе у опера… А, нет! Оказывается, забрал…

– С собой, – буркнул Алексей. – Вот она. Только имей в виду, деньги я все потратил на желтую прессу…

Бар «У Оксаны» и впрямь оказался приятным местечком. За стойкой хозяйничали два долговязых молодых человека со скучающими нагловатыми глазами, похожие, как близнецы. Кто из них был Оксаной, неясно. В одиночку Алексей ни за что бы не переступил порог подобного заведения. Бары, как и кабинеты, его почему-то всегда отпугивали…

– То есть, газета у вас совсем новая?.. – соображая, уточнил Колодников, когда они, взяв по чашке, расположились за угловым столиком.

Паша тронул губами кофе и нашел его слишком горячим.

– С иголочки, – подтвердил он. – Только-только зарегистрировали.

– Верстальщик нужен? – прямо спросил Алексей, вспомнив, что фонд, судя по всему, доживает последние дни.

Паша Глотов решительно помотал головой. То есть носом и ушами.

– Нет пока… Первый номер я сам верстал. Даже не первый – нулевой. Вот найдем денежку – тогда… Туго сейчас со спонсорами… – Паша вдруг затосковал, закручинился. – Нам бы скандальчик какой для начала… – вздохнул он. – Надо, надо о себе заявить. Что-нибудь, знаешь, этакое, без политики и в то же время наше, городское…

– Ну, например? – полюбопытствовал Алексей, осторожно пробуя кофе. Кофе был отменный.

Глотов хмыкнул, поскреб в затылке.

– Ну вот, помнишь, одно время сенсации косяком шли? То геологи до ада добурились, то крысы-мутанты на поезд в метро напали… Что-нибудь в этом роде, но на материале нашей области… Скажем, так: по слухам (или там по неофициальным данным), в связи с загрязнением окружающей среды расшатался генный аппарат у каракурта…

– Какие ж у нас каракурты? – не понял Алексей.

– Не, старик, вот тут ты не прав. Наша область как раз входит в ареал каракуртов – самым краешком… Так вот, якобы, в связи с экологическим кризисом каракурт скрестился, ну, скажем, с обыкновенным рыжим тараканом. И получился гибрид…

– Таракурт, – усмехнувшись, подсказал Алексей.

– Блеск! – восхитился Паша. – Старик, ты, я гляжу, по-прежнему силен в каламбурах!.. Какого черта ты не подался в журналистику? Ну классно же!.. Таракурт! С виду таракан тараканом, а укус смертелен… Данные проверяются… Представляешь, сенсация?..

– Лавры Орсона Уэллса не дают тебе спать? – Колодников скривил рот. – Ты это серьезно или как?..

– Да нет, конечно! Я же говорю: в порядке бреда… Но что-нибудь в таком вот роде, понимаешь?.. У тебя никаких мыслей на этот счет не возникает?

– У меня мысли сейчас об одном… – Колодников похлопал себя по карману куртки. – Вот…

– А! Да! Кстати!.. – оживился Паша. – Давай ее сюда! Что они там напортачили-то?..

Алексей извлек поистершуюся на складках газету и отдал Паше Глотову. Тот прочел и шевельнул хрящеватыми ушами.

– Ну и что тут не так? Кроме программиста, конечно…

– Все не так, – сказал Алексей. – И лай, и грохот, и гильзы… Я-то знаю! До сих пор вон в ментовку таскают – как свидетеля… Пока…

– Погоди!.. Какой лай? А! Автоматный…

– Не было никакого лая, – упрямо повторил Алексей. – И грохота не было. И ни единой гильзы не нашли. Я ведь там понятым был… А опер говорит, что и пуль нету! Дырки в телах есть, а пуль нету…

– Мистика какая-то… – осторожно заметил Паша.

– Мистика? – ядовито переспросил Алексей. – Это еще не мистика!.. Это, брат, сухие факты. А ты бы вот послушал, о чем во дворе шепчутся! Вот где мистика… Отрицательная энергия, привидения чекистов…

– Чекистов?.. – Паша встрепенулся. Нос и уши его были теперь чутко наставлены на собеседника. – Постой-постой… Верно! Проходил у нас такой материал. Как раз после первого путча. Шурик Харитонов делал… Знаю, потому что вел номер. Правда, мистики там у него никакой не было – так, на сталинизме чуток потоптался… Прямо во дворе расстреливали?

– В арке, – поправил Алексей. – Или во всех четырех… Не знаю.

– А отрицательная энергия? – жадно спросил Паша.

– Ну, видишь ли… – Колодников замялся. – Я вообще-то в этой самой биоэнергетике не силен… Или как там она называется?.. Словом, архитектура у нас порочная, и в арках скапливается отрицательная энергия. Если хочешь, даже начертить могу, мне объясняли… Ну и вот, значит, в этих, стало быть, энергетических пучках возникают привидения и начинают всех мочить. После ноля часов…

Паша Глотов медленно откинулся на спинку стула. Серые близко посаженные глаза его на миг стали незрячими.

– Слушай… – поколебавшись, вполне серьезно проговорил он. – А ведь это, кажется, как раз то, что нужно… Главное – вовремя. Сейчас все только об этих разборках и талдычат. В «Вечерке» вон Герка Присягин статью слепил «Мафия или спецназ?» – не читал еще?.. Тоже, конечно, бред, но ты посмотри: тут же с утра все номера расхватали…

Колодников перебрал отложенные на край стола свежие газеты. Действительно, «Вечерки» среди них не было.