Александра на звук проворачивающегося ключа в прихожую не выглянула. Как и предвиделось. За плотно прикрытой Димкиной дверью было тихо. Раздевшись, Колодников с лицом озабоченным и решительным прошел в комнату и бросил на стол слегка подмокшую пачку газет.
– Ну, с заметкой той я, кажется, разобрался, – сказал он просто и устало. – Ты извини, что я так долго… С этими журналистами, знаешь, начнешь говорить – потом не развяжешься…
Александра, как всегда, восседала в кресле под торшером и с каменным лицом читала «Новый завет». Позвоночник прям, как шомпол, губы сердито поджаты.
– Сегодня воскресенье, – процедила она, с омерзением оглядев гуляку поверх очков. – Редакции все закрыты…
Интересно, а Нестор Иванович Махно очки носил?.. Скорее всего, нет… Впрочем, если и носил, то не такие, а круглые, на манер пенсне… Революционер…
– Ну, правильно, – невозмутимо согласился Алексей. – Встретил у киоска Пашу Глотова. Да ты его помнишь, наверное. Ушастый такой… А он, представь, как назло, в «Ведомостях» уже не работает…
– Представила, – ледяным тоном сообщила она. – Дальше.
Колодников непонимающе взглянул на супругу.
– В чем дело?
– Нет, ничего, продолжай, пожалуйста, я слушаю…
– Да что за черт! – взорвался он наконец. – Ты что, не понимаешь, что ли, ничего? Да меня после этой дурацкой заметки просто «заказать» могли!.. Ну что ты на меня смотришь, что ты прикидываешься?.. Я же говорил тебе сегодня про уголовную хронику в «Городских ведомостях»! Они меня там чуть ли не главарем мафии изобразили!.. Говорил или нет?
– Да ты много чего говорил. Всего не запомнишь.
Колодников набрал полную грудь воздуха и попридержал выдох, борясь с желанием – подойти и протереть ей линзы тем роковым номером «Ведомостей». Ну, хотя бы в нос сунуть!.. Нет, пожалуй, не стоит… И потом – номер-то сейчас у Паши… Или у Милы?.. Хотя, может, оно и к лучшему. По правде сказать, не изображал никто никого главарем мафии – так, намекнули… И Алексей выдохнул с видом бесконечного терпения.
– Опровержения, конечно, не будет, – сухо сообщил он. – Но обещали больше имени моего не упоминать…
– Кто?
Издевку, прозвучавшую в этом последнем вопросе, Алексей мудро пропустил мимо ушей.
– Я же говорю: журналисты из «Ведомостей»… Паша с ними созвонился, пригласил к себе… У него и поговорили…
– Журналисты или журналистки?
Колодников брезгливо покривил рот. Дескать, подозрения у вас, Александра Дмитриевна…
– Один – журналист, другая – журналистка, – ровным голосом отвечал он. – Из отдела информации, кажется…
Ход был несколько рискованый, но довольно мудрый. По причине хронического насморка Алексей запахи различал весьма слабо, а Александра своим тонким нюхом запросто могла уловить чужие духи… Ну не может же Мила не пользоваться духами, в конце-то концов!.. А так в случае чего спишем на журналистку… Из отдела информации…
– А Димы нету, что ли? – Колодников осторожно попытался сменить тему.
Александра вновь поджала губы и углубилась в «Новый завет». Алексей уже решил, что ответа не будет, когда из-под торшера прозвучало безразлично:
– У них сейчас общение…
– У кого? С кем?
Пожав плечами, Александра хлестко перевернула страничку. Колодников выругался беззвучно и – весь негодование – удалился на кухню, прихватив пару чистых листов и шариковую ручку. Можно сказать, пронесло… Вот и славно…
Зажег конфорку, поставил на огонь чайник со свистком и, подсев к кухонному столу, разложил листы. Значит, так… На левом пишем все, что видели собственные глазоньки, а на правом – все, что слышал от других… А с кого начать-то?.. С электрика или с Александры?.. Да нет, наверное, лучше с себя… С другими – потом…
Во-первых, дата… Хм… Дата… Середина марта, а вот число… Ч-черт, протокол ведь с гаишниками составляли – мог бы, кажется, запомнить… А! Вот!.. Сейчас вычислим. На следующий день директора справляли канун сорока мучеников… Весело! А когда ж он был-то, этот канун?..
Колодников оторопело уставился на девственно чистый лист, начиная сознавать, что возни на сей раз ему предстоит куда больше, чем с той дурацкой таблицей… Может, так просто и написать для начала: «На сорок мучеников…» А завтра у директоров спросить?..
– Ты кое-что обронил…
– А?.. – Алексей вскинул голову – и не поверил своим глазам. Стоящая в дверном проеме Александра – улыбалась.
– Обронил, говорю, кое-что, – повторила супруга чуть ли не ласково.
– Что?.. – У Алексея оборвалось сердце.
– Вот… – сказала она и положила на край кухонного стола визитную карточку фирмы «Эдем».
Зависла пауза. Озадаченно сдвинув брови, Алексей смотрел на прямоугольничек плотной фотобумаги, где пылкий брюнет лобзал запрокинутое выпуклое горлышко блондинки. Справа – игривым слитным почерком: «Позвони мне!» А внизу – номер телефона…
Секунды три лицо Колодникова было удивительно тупым – сам почувствовал. Потом вдруг прояснилось.
– А-а… – протянул он облегченно. – Это… Ну, видишь ли…
– Вручили в подземном переходе… – тихонько подсказала Александра, с пониманием глядя на супруга.
Тот даже несколько растерялся.
– Н-ну, почему же обязательно в подземном?.. – с недоумением возразил он. – Вовсе даже и не в переходе, а на перекрестке… Угол Крупской и Луначарского… Стоял там такой, знаешь, рыжеватый молодой человек… всем раздавал…
– Рыжеватый?..
– Д-да… с усами…
– Мерзавец, – нежно сказала Колодникову супруга. Словно в любви призналась. Повернулась и ушла в комнату.
С ошарашенным видом Алексей взглянул на холодильник, на посудную полку, потом вскинул плечи и слегка развел руками. Дескать, ну хоть вы подтвердите… В чем виноват-то? Принял, не глядя, рекламку на перекрестке… И что ж, на плаху теперь из-за этого?..
Сердчишко, однако, радостно трепыхнулось. Про телефонный номер не было сказано ни слова. Стало быть, Милиного телефона она и впрямь не знает…
Схватил визитную карточку и устремился за Александрой.
– Саш… – обескураженно проговорил он, останавливаясь в дверях. Супруга стояла, уткнувшись лицом в гардину. – Саш, ну что за придурь такая?.. Ну, ладно, доверия нет, но логика-то, черт возьми! Логика быть должна?.. Это же реклама публичного дома! Откуда у меня такие деньги? Ты соображаешь вообще, сколько у них один час стоит?..
Александра изумленно оглянулась.
– И сколько же? – осведомилась она, гадливо разглядывая мужа.
– Сто восемьдесят тысяч! – сгоряча отчеканил Алексей. Тут же вспыхнул и заорал: – И нечего на меня так смотреть! Это охранники о ценах толковали – потому и знаю!..
Возмущение Колодникова было тем более искренним, что слова его содержали правду и только правду: действительно, два охранника – мулатик Леша и тот слоноподобный верзила, которого отметелили. за компанию с Сергеем Григорьевичем – беседовали при нем однажды на эту тему… Нет-нет, ни один из них девочек на дом тоже никогда не вызывал – так, чесали языки, поражаясь: сколько ж это у людей денег – при таких-то ценах!..
– А я, главное, еще удивляюсь, – со сдавленным смешком заметила Александра. – Гребут миллионы, а зарплату задерживают… Конечно, с такими расходами в зарплату разве уложишься!.. А уж врал-то, врал! Журналисты, редакция…
– Врал?.. – прохрипел Алексей, чувствуя, как темнеет в глазах. – О Глотове?.. О Паше Глотове – врал?.. Да я ему, можно сказать, теперь жизнью обязан, Паше!.. Мужа вот-вот застрелят, взорвут, а ей хоть бы хны! Хоть бы обеспокоилась разок – для приличия!.. Ненавидишь же! Смотришь – как солдат на вошь! Как Ленин на буржуазию! Ты взгляни, взгляни в зеркало на себя, взгляни!..
С пеной у рта, с перекошенными на переносице очками Алексей подскочил к попятившейся супруге и, ухватив за хрупкое плечо, в самом деле попытался подтащить поближе к стоящему в углу трельяжу.
– Пусти! – взвизгнула Александра. – Сейчас соседей позову!..
– А-а, боишься? – прямо в лицо ей прорычал разъяренный Колодников. – Правильно делаешь, что боишься!.. Ты его подальше обходи, зеркало!.. Махно!.. Махно!.. Ты же Махно вылитый!.. Ненависть одна! Ничего, кроме ненависти!..
