— Да, пожалуйста, — согласилась Лалита. — Деревня расположена достаточно далеко. Кажется, мы миновали ее очень давно.

— Может быть, в поисках подмоги придется идти еще дальше. Бывает, в этих крошечных деревушках не удается найти даже приличной телеги, чтобы положить больного человека.

— Будем надеяться на успех. А не захватить ли нам из коляски подушки, чтобы устроить его светлость поудобнее?

— Я разведу для вас костер, мадам. По крайней мере, вы будете в тепле и при свете, пока я добираюсь до деревни и обратно.

Нэд вынул подушки из коляски, принес их в хижину и помог Лалите устроить супруга так, чтобы на одной он сидел, а на другую мог откинуться. К этому времени в хижине воцарилась почти полная темнота, которую победил Нэд, разведя огонь. К счастью, в хижине нашлись дрова, а дровосеки предусмотрительно вывели трубу наружу.

— Господин, — обратился Нэд к хозяину, — я покину вас, чтобы сбегать за подмогой. Но я буду торопиться и вернусь поскорее.

— Спасибо, Нэд, — с трудом вымолвил лорд Ротвин.

Нэд растворился в темноте ночи, предварительно снабдив хозяев поленьями, которых должно было хватить на несколько часов.

Едва присев, Лалита заметила, что лорд Ротвин как-то неестественно сидит, зажимая рану на плече. Девушка выскользнула за дверь и через секунду вернулась, держа в руках нижнюю юбку. Разложив ее на земляном полу, она ножницами отрезала тонкую полоску. Затем Лалита сделала широкую петлю и осторожно перекинула ее через голову лорда Ротвина так, что импровизированная перевязь могла поддерживать согнутую руку в удобном положении.

— Так лучше? — участливо поинтересовалась она.

— Да вы, я вижу, опытная сиделка! — воскликнул раненый супруг.

— Я не устаю молиться, чтобы Господь надоумил меня, что следует делать, — ответила Лалита. — Моя мама очень умело перевязывала раны. Если в деревне кто-то заболевал, особенно дети, всегда посылали за ней. Мне приходилось ей помогать, но выхаживать больного самостоятельно еще не доводилось.

— Я вам очень признателен за заботу, — поблагодарил девушку лорд Ротвин.

Лалита несмело взглянула на супруга и произнесла неуверенно:

— Это я виновата… в том, что произошло с вами. Чем я, могу возместить вам потерю лошадей?

— Мы могли бы потерять и больше! — воскликнул лорд Ротвин.

Лалита подумала, что супруг имеет в виду то, что разбойники могли лишить их жизни. Но вдруг Лалита припомнила страх, испытанный ею, когда один из них властно взял ее за руку и чуть не принудил к путешествию.

— Ничего. Все в порядке, — спокойно произнес лорд Ротвин, будто прочитав ее мысли. — Все уже позади. Нам осталось только стойко дождаться Нэда, который, Бог даст, вернется с подмогой. Я предлагаю вам сесть поближе ко мне, тогда мы оба сможем накрыться пледом.

— Да, конечно, — согласилась Лалита. — Это очень разумно.

Девушка осторожно присела рядом с супругом, едва сдерживая дрожь от одного прикосновения к мужчине. Вот она сидит, прижавшись к нему, а ведь всего несколько часов назад она думала о том, что попрощалась с ним навсегда, думала Лалита. Сердце ее было преисполнено благодарности к лорду Ротвину.

— Боюсь, мы пропустили наш обед, а ведь для нас он должен был стать не просто трапезой! — хитро заметил лорд Ротвин.

— Тем не менее я счастлива и его отсутствием, — мудро заметила Лалита.

— Вы очень храбрая женщина, — шепотом сделал ей комплимент сэр Ротвин, — но я боюсь, что прошедшие события утомили вас, поэтому я хотел бы, чтобы вы подкрепили себя глотком бренди.

Сперва Лалита хотела отказаться, но потом решила, что спорить было бы некстати: супруг был ранен, и ей следовало бы поступать так, как он того желает. Кроме того, она подумала, что боль не отпускает его, и было бы неплохо, чтобы хороший глоток бренди сделал бы и он сам.

Лалита сделала несколько глоточков и почувствовала, как огненная влага обожгла внутренности. Алкоголь развеял страхи, которые вызвали у нее разбойники. Отпив из бутылки еще раз, Лалита передала ее лорду Ротвину. Он опустошил бутылку более чем наполовину, и Лалита закрыла ее пробкой.

— Вам теплее? — поинтересовался раненый.

— Мне хорошо. Мы должны беспокоиться о вас. Девушка встала, чтобы подбросить в огонь несколько поленьев, а вернувшись на место, обнаружила, что лорд Ротвин сполз немного вниз и теперь почти лежал на подушках.

— Самое разумное, что мы можем сделать, — позевывая, заметил он, — это немного соснуть.

— Давайте попробуем, — согласилась Лалита.

Потомок пиратов прикрыл глаза, и Лалита повернула голову в его сторону, чтобы повнимательнее рассмотреть любимое лицо в свете костра. Как он красив, думала девушка. Какое счастье, что она находится рядом с ним и не должна расставаться с ним навсегда. Но что случилось там, в замке? Что он сказал Софи и почему он отправился догонять ее, Лалиту?

Добрая дюжина вопросов, на которые у девушки не было ответов, вертелась в ее несчастной, усталой головке, но было не время задавать их. Сейчас ей следовало просто благодарить Господа за то, что он вернул ей мужчину, в которого она была влюблена.

Я люблю вас, хотелось произнести ей во весь голос, но вместо этого она без устали повторяла эти слова про себя. Я люблю вас! Люблю вас!

Лалита проснулась оттого, что в спальню тихо вошла служанка и раздвинула шторы. Не шевелясь, девушка одними глазами следила за тем, как солнечный луч пробрался в комнату и осветил все ее уголки. Вслед за служанкой в комнату вошла Нэтти, неся с собой поводок и ошейник для собаки, так что Лалита могла отправляться в сад гулять с Монархом.

Девушка прикрыла глаза и подсчитала, что прошло примерно около недели с тех пор, как она и лорд Ротвин приехали в Лондон. После того как Нэд вернулся в хижину с подмогой и каретой для перевозки раненого, они сперва отправились в лондонский особняк лорда Ротвина, затем намеревались снова переехать в замок.

Светало, когда она услышала шаги, приближающиеся к хижине. Супруг спал, и Лалита тихонечко, чтобы излишне не будоражить его, сказала:

— Нэд вернулся.

Открыв глаза, лорд Ротвин осознал, что голова его покоится на груди супруги и что Лалита сжимает его в своих объятиях. Засыпая вечером, он позволил себе расслабиться и принять удобное положение, чтобы не было больно плечу. Сон его не был спокоен, лорд Ротвин ворочался и стонал. Лалита не знала, что ей следует предпринять, чтобы облегчить страдания супруга, поэтому она просто села как можно ближе к нему и со страхом наблюдала, чтобы он, ворочаясь, не повредил себе и без того кровоточащее плечо. Неожиданно его светлость повернулся к ней лицом, и Лалита непроизвольно обняла его. Он положил голову ей на грудь, как будто долго искал именно это положение тела, и успокоился. Сперва Лалита боялась не только пошевелиться, но и дышать, но затем близость любимого мужчины пробудила в ней странные, не изведанные доселе чувства. Она любила его всем сердцем, но то, что Лалита почувствовала по отношению к супругу, было вовсе не любовью к красивому и мужественному человеку. В ее чувстве было много материнского: странного желания защитить и уберечь его. Ей хотелось заслонить его собой от одиночества, от горя и неприятностей.

Лалита крепко и бережно сжимала возлюбленного в объятиях. Слегка наклонив голову, она смогла губами прикоснуться к его волосам. Они были на удивление мягкими и шелковистыми.

Он никогда не узнает об этом, думала Лалита, но, когда он окончательно потеряет всякий интерес к ней, она сможет жить этим воспоминанием.

Руки ее затекли и онемели, но Лалита боялась пошевелиться, чтобы не прервать чуткий сон возлюбленного. Она переживала волшебное чувство, которое казалось ей наградой за все страдания, перенесенные за последние годы. Ни один человек, даже Софи, не смог бы лишить ее этих волшебных мгновений, воспоминание о которых она сохранит до конца дней своих!

Проснувшись и поняв, в какой двусмысленной позе он лежит, лорд Ротвин помедлил ровно секунду: едва у двери послышались шаги Нэда, как его светлость, превозмогая боль, выпрямился и сел.