— Обманщик! — выкрикнула девушка в отчаянии, вспомнив ловкую тактику, завлекшую ее в ловушку.

— Вовсе нет, я честно заплачу, — заверил Стивен, оседлав ее и прижимая коленями руки.

Не глядя, он нащупал подол юбки и задрал его насколько смог, а когда Тэра закричала, заткнул ей рот поцелуем. Вот когда она прокляла свой бунтарский нрав. Надо было прислушаться к словам Стоуна. Теперь ей грозило настоящее изнасилование, и оно было платой за строптивость.

Мария Оранте сбросила с плеч блузку и повернулась к постели, чтобы окинуть взглядом красавчика ковбоя, которого ей посчастливилось залучить к себе на этот вечер. Он лежал на белом покрывале прямо в пыльных сапогах, как и положено настоящему мужчине, пыхал сигарой и время от времени прикладывался к бутылке с бренди. Это было зрелище хоть куда, и Мария поспешила подойти ближе, чтобы рассеянный взгляд ковбоя упал на ее прозрачную нижнюю рубашку.

Ее уловка была достойна лучших результатов. Похоже, она могла бы — целый час стоять перед ним вообще без одежды и при этом остаться незамеченной. Мария нахмурилась. Мужчина с таким аппетитом, как Стоун, обычно не нуждается в поощрении.

Возможно, путь был долог, и он устал, хотя прежде за ним такого не водилось. Мария сделала еще одну попытку, окликнув гостя.

Только тут Стоун вышел из глубоких и не слишком радостных раздумий, поднялся и выпрямился во весь свой внушительный рост перед привлекательной мексиканкой, с которой его связывало давнее знакомство. Мария имела все необходимое для того, чтобы изгнать Тэру из его мыслей, так как была полной ее противоположностью. Тэра сама вынудила его к этому, думал он с горечью, вот пусть и сидит одна, пока он будет нежиться с красоткой. Мария знает, как его ублажить, с ней легко и просто, никаких обязательств.

Стоун положил руки на смуглые плечи. Мария поднялась на цыпочки и потянулась к его губам. Поцелуй говорил, что она измучит его любовью, насытит до отвала, заставит попросить пощады. Стоун закрыл глаза и вдруг испытал очень странное чувство. Все было не так, все было чужое: запах, ощущение кожи под пальцами, вкус губ. Прикасаясь к Тэре, он невольно вспоминал шелк, а это был скорее бархат, и вкус был не медовым, а винным, терпким. Прядь волос коснулась руки, тяжелая и жесткая, ничуть не похожая на невесомую пряжу, и Стоун знал: открыв глаза, он увидит не бледное золото, а вороново крыло. Из чистого упрямства он заставил себя ответить на поцелуй, но вложить в него страсть было не в его силах. Ему казалось, что между ним и женщиной, которую он держал в объятиях, парит призрак с фиалковыми глазами, полными упрека. Но Мария была ни в чем не виновата, по обыкновению щедро она предложила себя, виноват был только он сам, потому что хотел воспользоваться ее щедростью для того, чтобы забыть другую, более желанную женщину.

Когда он возвратился в свою комнату, та была пуста. Дамбу прорвало, и проклятия полились неудержимым потоком. Отведя душу, Стоун привалился к стене, обессилев от пережитого приступа ярости. Что еще пришло в голову этой, бестолковой девчонке? Разумеется, она сбежала только потому, что он приказал ей не высовывать носа наружу! Черт его дернул сболтнуть это! Стоун огляделся, надеясь увидеть записку и сознавая, как нелепа его надежда. Белокурая бестолочь отправилась навстречу неприятностям, не оставив и намека на то, где ее искать.

Какого черта он не остался у Марии? Лежал бы сейчас в постели с женщиной, готовой на все, чтобы его порадовать, так нет же, придется прочесать всю Таскозу, в которой затерялась строптивая Тэра Уинслоу. И зачем только Господь создал женщину? Наверное, чтобы мужчина ненароком не соскучился.

Тэра изнемогла в неравной борьбе и ненадолго впала в оцепенение, собираясь с силами для новых рывков и метаний. Все ее юбки были задраны до самой талии, верх корсажа надорван, и похотливые руки насильника уже успели обшарить ее тело. Однако ему до сих пор не удалось овладеть Тэрой, и злость смешалась в нем с вожделением. Он никак не мог понять, чем не угодил потаскушке, подобранной в ресторане.

— Пусти меня! Пусти! Пусти! — хрипела она снова и снова, как только он убирал руку, зажимавшую ей рот.

Таким образом Стивену приходилось работать одной рукой, и он разрывался между необходимостью расстегнуть брюки и продолжать волнующее ощупывание. Однако при всем этом он ухитрился по-прежнему держать девушку плененной, и, как бы она ни рвалась, освободиться не удавалось ни на мгновение. Она чувствовала, что теряет последние силы, более того, может потерять сознание. Это означало бы полную победу насильника.

И вдруг все кончилось в мгновение ока. Что-то черное, какой-то гигантский сгусток тени, проявился в окружающей тьме, и Стивен Йетс отлетел в сторону подобно мешку с тряпьем. Тэре не сразу удалось опомниться и одернуть одежду, а когда она наконец сумела приподняться, первое, что ей бросилось в глаза, были работающие кулаки. Неудачливый насильник только охал и повизгивал при каждом ударе. Девушка не сделала никакой попытки прекратить избиение, наоборот, невольная мстительная улыбка искривила ее распухшие губы. «Добро должно быть с кулаками», — подумала она и слабо засмеялась. Звук ее смеха заставил Стоуна рывком поднять Стивена на ноги, наполовину оторвав ворот его рубашки.

— Убирайся, пока я тебя не убил! — прорычал он. Йетс боком поскакал вдоль глухой стены здания, торопясь как можно скорее убраться на безопасное расстояние от исчадия ада, едва не превратившего его в котлету. Впервые у него забрезжила мысль, что блондинка была, пожалуй, все-таки не потаскухой.

Тэра подобрала пистолет и совсем уже собралась рассыпаться в благодарностях, но подавилась первым же словом, когда увидела выражение лица своего спасителя. Он наклонился, и она невольно шарахнулась, уверенная, что достанется и ей. Однако Стоун просто помог ей подняться (надо сказать, довольно грубо) и сразу отдернул руку. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Тэра при этом чувствовала себя как приговоренная к расстрелу. Она не раз видела Стоуна в ярости и полагала, что ее уже ничто не удивит, особенно после сцены в кухне Берна. Но на этот раз ярость была обузданной и от этого еще более пугающей, он мог взорваться в любой момент. Ожидание становилось невыносимым. Лучше бы перед ней возник огнедышащий дракон с тремя головами!

Стоун сделал быстрое, как молния, движение и впился ей в руку повыше локтя, да так, что Тэра зашипела от боли. Нечего было и мечтать вырваться, когда он поволок ее за собой вон из переулка. Тэра сочла за лучшее не вступать в пререкания.

Стоун едва различал дорогу в красном тумане, застлавшем глаза. Как он был взбешен! Девчонка не знала, что была на волосок от оплеухи, и он все еще не был уверен, .что этим не кончится. Таскоза — городок не настолько маленький, чтобы прочесать его за пару минут, и он вполне мог опоздать. Что за идиотка! Здесь то и дело случалось всякое, а уж если под руку попадалась особа, достаточно безмозглая, чтобы гулять сама по себе, с ней не церемонились. Бывало, собиралась очередь порезвиться с такой вот дурехой. Во время поисков Тэра виделась Стоуну многократно изнасилованной и убитой, непременно убитой, чтобы дружок, кто бы он ни был, не узнал, кому мстить за подружку.

— Куда ты меня тащишь? — робко спросила Тэра, перебив ужасный ход его мыслей, и попыталась высвободить руку.

Очевидно, она уже достаточно пришла в себя для нового приступа строптивости, но Стоун поклялся, что на этот раз номер не пройдет.

— В свое время узнаешь, — отрезал он и продолжал путь.

Стоун не только не выпустил ее руки, но даже не замедлил шага, вынуждая девушку поспевать за ним бегом.

— Но сколько мне так бежать?. Что на тебя нашло, Стоун? — не унималась Тэра.

— Если я начну объяснять, ты, как всегда, начнешь пререкаться, а времени осталось не так уж много, — бросил он на ходу, не повернув головы.

У Тэры были приятные подозрения… но Стоун протащил ее мимо постоялого двора с его зазывно освещенными окнами. Тут уж девушка встревожилась всерьез.