— Простите, я забыл представиться, — на самом деле просто не было возможности, — меня зовут Арчибальд. Арчибальд Веем. Лучше просто по имени. — Он обаятельно и чуть смущенно улыбнулся. — Так привычнее.

Фраза отчего-то вызвала легкое замешательство у друзей, но потом они все же справились с этим внезапно и непонятно откуда взявшимся чувством и уточнили еще и про прежнего владельца шкатулки.

— Да-да, конечно. Эта замечательная вещица принадлежала одной даме. Орге Бернцы. Да-да, именно так ее звали. Она уже достаточно давно продала мне ее. Не помню уже почему. Вернее, пусть она лучше сама вам расскажет. Она живет… — Хозяин магазинчика подробно рассказал, как найти женщину, — Если, конечно, не переехала, но, думаю, там вам в любом случае скажут, где ее искать… Интереснейшая история была с этой шкатулкой, — вдруг мечтательно улыбнулся мужчина, — да-да, очень. Но лучше вам будет услышать ее от той, кто имеет куда больше прав, равно как и сведений. Я же могу что-то и напутать.

Парни попытались выспросить все же эту историю, но антиквар держался, загадочной улыбкой лишь разжигая интерес молодых людей. Скоро разговор застопорился, и стало ясно, что пришло время прощаться, тем более уже очень хотелось двигаться дальше.

— Кстати, еще одно… — Златко уже почти прошел половину пути до двери, но обернулся и пристально посмотрел на владельца лавочки. Выглядеть это могло I [робирающе, но Бэррину явно пока не хватало резкости в чертах лица и жесткости во взгляде для подобного эффекта, — В шкатулке лежала монета. Это вы ее туда положили или она прилагалась к шкатулке?

— Монета? — удивился мужчина. — Нет, — мотнул он головой, — я тут ни при чем. Очевидно, Михэль положил ее туда, я ее не осматривал, кроме как внешне, после того как он заплатил деньги. А что за монета?

Но Синекрылый пробурчал что-то невнятное, попрощался и наконец вышел из магазинчика. Его друзья последовали за ним.

На улице было свежо и тепло одновременно. Солнце еще не поднялось достаточно высоко и не жарило, а грело. Невыразимо приятное ощущение. Простое, понятное, привычное и от этого еще более замечательное. Вся компания невольно подняла лица, подставляя их солнечным лучам.

— Куда сначала? — поинтересовался тролль, — К книготорговцу или к этой тетке?

— Даме, Грым, даме, — поправил Бэррин, — Сначала, думаю, надо наведаться в книжный магазин. Ума не приложу, зачем этому Михэлю посылать мне такой подарок.

— Может, его попросила какая-то твоя поклонница? — невинно — очень-очень невинно — спросила Дэй.

— Какая еще поклонница? — возмутился Златко.

— Та-а-ай-ная! — в один голос провозгласили Ива и гаргулья. И засмеялись. Нет, самым что ни на есть гнусным образом заржали.

Бэррин скрипнул зубами, понимая, что девушкам было за что мстить.

— Зато какая оригинальная поклонница, — пришел на выручку другу Грым. — Такие подарки дарит… Видать, немало знает о нашем Синекрылом. Ха! Синекрылый, ты ее еще не видел, а уже бегаешь за ней, — И он тоже засмеялся. — Но ради девушки с таким воображением и хитростью стоит и напрячься, а?

Златко скривился еще больше. С надеждой посмотрел на Калли. То же сделали и все остальные. А эльф будто не замечал всеобщего внимания.

— А ты что скажешь, ушастый? — Грым толкнул Светлого в бок. Тот вздрогнул и удивленно посмотрел на тролля, — Что скажешь, говорю? — повторил тот.

— Какие у него необычные волосы, — честно сказал Калли.

Гром с этого чистого синего неба не поразил бы друзей так, как это высказывание.

— У кого? — попытался вникнуть в хитросплетения эльфийской мысли Грым, — Ушастый, ты вообще о чем?

Светлый немного похлопал ресницами, в свою очередь не понимая, что от него требуется.

— Я про этого Арчибальда, — Он старательно выговорил все звуки имени, — Волосы… совершенно потрясающие.

— Обычные волосы, — пожал грозными плечами тролль, — Пепельные.

— Да, — кивнул Златко, довольный переключением на другую тему, — Не самые часто встречающиеся, но все равно вполне естественные.

— О нет, — почти по-женски махнул рукой Светлый и даже скривил личико, — Я же эльф. Мы видим куда больше оттенков и нюансов цвета. Они не пепельные. Они… почти серебряные… Никогда бы не подумал, что в природе может существовать такой цвет.

— Но есть же те же эльфы, или феи… или еще какие тварюшки, в смысле существа, — вкрадчиво произнес Грым, жутко довольный злым взглядом, который получил от Калли, — Может, в нем какая-то необычная кровь есть.

— Может, — сквозь зубы проговорил эльф. И отвернулся. — Если мы собираемся до вечера еще куда-нибудь успеть, то предлагаю сдвинуться наконец-то с места.

То, что он как раз всех и тормозил своей задумчивостью, Светлым, разумеется, не учитывалось.

Девушка была очень хороша. Пухленькая, черненькая, кудрявая, она улыбалась невероятно мило, обнажая жемчужные зубки и играя кокетливо-веселым взглядом. Одетая в простое и очень симпатичное платье, она, несомненно, являлась одной из причин небывалой популярности магазинчика. Другой причиной было то, что тут можно было найти многие редкие книги, которые в иных местах города не встречались. Кроме того, эта лавка была необычайно уютной. За исключением собственно книг в ней продавались и выставлялись всевозможные маленькие вещицы, вроде тонкого рисунка подставок или прессов. Были тут и куклы, и игрушечные экипажи, и корабли. На одной стене, вернее, на полках, которые подле нее стояли, была представлена целая коллекция масок: от простых, закрывающих только верхнюю часть лица, до настоящих произведений искусства — на все лицо, расписанных под различных персонажей. Некоторые образцы больше напоминали ритуальные принадлежности, чем что-то созданное для забавы. В самых неожиданных местах магазина висели чучела голов зверей, рога, кое-где были даже оружие и флаги. Совершенно разные, эти вещи создавали единую атмосферу чего-то уютного и занимательного. Сюда хотелось зайти, здесь хотелось осмотреться, а когда взгляд касался книг, то уйти без одной из них казалось совершенно невозможным. Хотя все же первое, что привлекало внимание, была искроглазая девушка за прилавком.

— Какие… щечки! — выдал Грым, покосившись на подруг. Вид у обеих был недовольный. Правда, потом Ива повернулась к нему и шепнула:

— Аппетитная, да? И грудь, и попка, и щечки. Ишь как глазками стреляет! И как цвет платья подобран! Нравятся мне вот такие: и красавица, и сразу характер виден, то, что он веселый! — Травница прошла дальше, а тролль посмотрел ей вслед с невольным восхищением. Знахарка это отлично почувствовала и удовлетворенно улыбнулась, благо сейчас ее приятели не видели этого. Но Златко с Калли все равно ухмыльнулись.

Однако потом сразу переключились на объект обсуждения. С трех сторон подвалили к ней и начали расспрашивать про Михэля. Все оказалось до банального просто. Михэль был хозяином этого магазина и работодателем девушки. Правда, сейчас он отсутствовал. Вроде как поехал за новыми книгами.

— У нас же маленький магазин. Хозяин, я да Таплир, он у нас вроде грузчика-продавца и боги знают кого еще. Но всеми закупками, как и большинством организационных дел, занимается Михэль. Я вот с покупателями в основном общаюсь. Покупки заворачиваю, продаю, собственно. Но когда хозяин на месте, он обычно это делает, а я на подхвате. Ну и… — Девушка мило улыбнулась и не стала пояснять очевидное — рекламные цели. — Сами понимаете. Но вот сегодня его нет. А у вас к нему дело? Может, я могу чем-то помочь?

Признаваться симпатичной продавщице парни не стали, так что, побродив немного по магазину и выбрав еще пару книг, удалились, напоследок спросив, когда хозяин планирует появиться.

Как ни хотелось мужской половине их компании еще немного покрутиться возле красотки, но пришлось уйти из лавки и направиться на другой конец города. Туда, где жила дама, несколько лет назад продавшая шкатулку в магазин Арчибальда.

Район, где они обитали, производил на редкость благостное впечатление. Все чистое, светлое и какое-то достойное. Удивляло только то, что жители этих нескольких улиц были почти сплошь пожилого возраста. Это резко бросалось в глаза и немного угнетало, хотя не совсем понятно почему. Наверное, потому, что старость, которую они видели, не всегда была похожа на этот добропорядочный и ухоженный район. Однако в большинстве своем люди здесь походили на свои дома — опрятные и крепкие, несмотря ни на что.