Женщина вновь усмехнулась, на этот раз теплее.

— Вы прямо как Михэль. Так же все выпытываете.

— Михэль? — разом выпалили молодые маги.

— Я имею в виду одного книготорговца, — прищурилась пожилая дама. — Вижу, вам уже знакомо это имя. Мы говорим об одном человеке?

Златко медленно кивнул:

— Кажется, да. А вы его откуда знаете?

— Что-то на этом Михэле все сходится, — ворчал Синекрылый. Они вышли из дома госпожи Бернцы и вновь направились в книжный магазин, — И тут засветился, и там.

— Пока это ничего не доказывает, — покачала головой Дэй, — И запросто может быть элементарным совпадением. Вполне естественно, что, покупая старинные книги у госпожи Бернцы, он интересовался историями, которые с ними связаны.

— Но почему он отправил мне — мне! — шкатулку?

— Наверняка этому найдется разумное объяснение, — произнес Калли. — По крайней мере, придумать подобное не составит труда. Задача в том, чтобы увидеть истинный мотив. Ухватиться за кончик нити этого клубка. Мы уже не раз говорили о том, что просто так мало что случается. Не думаю, будто это элементарная ошибка. Меня еще волнует вопрос о безопасности.

— Ты о демонах? — Златко, как всегда, понимал эльфа лучше всех.

— Именно. Не знаю, насколько верны те слухи, о которых нам поведала госпожа Бернцы, все-таки людская молва любит все непонятное объяснять происками существ Хаоса и темных сил, но даже в наговорах может оказаться крупица истины. Именно такая вероятность меня и беспокоит.

— Мне кажется, пока преждевременно говорить об опасности, — покачал головой Синекрылый, — У нас почти нет никаких сведений.

— Это у нас их нет, — нахмурился Светлый. — В случае с демонами это всегда игра в одни ворота.

— И что ты предлагаешь? — Златко тоже сдвинул брови и, чуть повернувшись, посмотрел в синие глаза эльфа.

Тот вздохнул и пожал плечами:

— Ты же не откажешься от этой затеи… — И тут же сам поднял руку, останавливая уже готовые сорваться с губ друга слова. — Я все знаю. Мне не нужны дополнительные аргументы. Я и сам знаю, что на полпути настоящие маги не останавливаются. Да и как предотвратить беду, если мы действительно имеем дело с демонами, я пока не знаю. Просто указываю на необходимость соблюдать максимальные меры предосторожности. И особенно обращать внимание на темные силы. Выверять любой шаг, если он может привести к столкновению с демонами.

Ива невольно потерла рукой лоб. Странно, но после ситуации с Кошкой знахарка стала спокойнее реагировать на упоминание о силах Хаоса. Но приятного в этом было все равно мало, страх оставался, и пока его было слишком много. Все еще много. Ей ужасно не нравились все разговоры на эту тему, даже любые упоминания о силах Хаоса. Однако это был не повод закрывать глаза на них. Ведь именно при таком подходе вероятнее всего с ними и столкнешься. И все же это не отменяло вполне естественного желания Ивы никогда-никогда не касаться этой темы.

— Ушастый, какой же ты зануда, — рыкнул Грым, — Ладно-ладно, ты прав. Трудно с этими демонами. Попробуй их завали.

На какое-то время все замолчали, просто шли рядом по улице, и каждый был погружен в свои мысли. По большей части они не отличались веселостью. Поэтому, когда гаргулья вдруг засмеялась, вздрогнул даже тролль.

— Ты чего, клыкастая? — тут же разозлился он.

— Знаешь, что я подумала? — Дэй даже не стала реагировать на явную грубость, — Златко, ты со своей способностью и, я бы сказала, страстью влезать куда не просят, ввязываться во всевозможные расследования уже настолько известен, что, может быть, поэтому к тебе и обратились. А? — От избытка чувств она даже хлопнула приятеля по плечу. Надо заметить, гаргулья почти всегда избегала физического контакта. Насколько это возможно при таком тесном общении, — А таким способом — в смысле, что шкатулку послали — можно тебя сразу на крючок подсадить.

— Но зачем? Что я должен расследовать?

— Может, именно это исчезновение девушки?

— Это же так давно было.

— Значит, у того, кто послал тебе эту шкатулку, имеются причины считать, что даже сейчас еще можно докопаться до истины.

— Ой, не могу вас слушать, — скривился Грым. — Такие идиотские предположения еще нужно было придумать! Клыкастая, у тебя просто талант ко всякого рода глупостям!

Гаргулья, не раздумывая, запустила в тролля каменным кулаком. И это было не заклинание. Она просто чуть изогнулась, чтобы достать, и ударила. Затевавшуюся драку уже привычно и почти машинально прервали Златко и Калли. Ива не удержалась и зевнула. На нее тут же недобро уставились Дэй и Грым, одновременно и очень похожими взглядами. Травница невинно улыбнулась. Ей давно хотелось проверить теорию о том, что для большинства ссор тролля и гаргульи жизненно необходимы… зрители. Они в принципе все подозревали это достаточно давно, но вот так явно использовать… Эльф и Бэррин с новым интересом посмотрели на травницу, она же сделала непонимающее, но очень милое лицо и уточнила:

— Так мы сейчас опять идем в книжный магазин? Или домой?

Двое сидели в изящной гостиной, наполненной как старинными, так и относительно современными предметами обстановки и декора. Вещи казались, да и были из разных эпох, выполнены в совершенно противоположных стилях, однако, поставленные рядом и именно в подходящих местах, они составляли единую и весьма изящную композицию. Но собеседники мало обращали внимания на обстановку. Они были поглощены новым совместным делом и распитием напитка. Судя по запаху, это был чай с какими-то — как, несомненно, отметила бы Ива, будь она здесь, — малоизвестными в этой части континента травами. Удовольствие отражалось в глазах обоих, заставляя их сверкать ярче обычного. Хотя и тот и другой пытались это скрыть. Все же это был торг, а стало быть игра, поэтому нельзя отходить от роли.

— Ну что? Как они тебе? — спросил тот, кто сидел ближе к окну и довольно щурился, ловя последние закатные лучи.

— Разве так можно говорить? — Второй сделал глоток и некоторое время молчал, оценивая вкус, впрочем, комментировать его не стал. Лишь сделал для себя пометку — изменить кое-что в рецепте, — Нужно в деле смотреть.

Первый и не ожидал другого ответа, но все равно недовольно скривился. Правда, мина не особо удалась из-за подначивающе-лукавого взгляда. Глаза у него были темные и будто подсвеченные изнутри.

— Так давай тогда устроим что-нибудь этакое.

— Испытания? — Мужчина задумчиво провел пальцем по краю чашки.

Второй захохотал.

— Мы же не боги, мой дорогой, испытания-то устраивать. Поменьше пафоса, мой друг, поменьше пафоса.

Теперь скривился второй.

— Никакого пафоса, — с нарочитым равнодушием произнес он, — И я тебе не друг! — А вот это уже резко и эмоционально. Оба эти существа слишком любили поддаваться своим страстям и желаниям, чтобы долго выдерживать мину безразличия. Перед теми, для кого не было в этом насущной необходимости.

Ответом ему был смех. Веселый и чистый. Будто второго собеседника никогда и ничто не тревожило в этой жизни.

И одновременно будто отданы были неслышные приказы: от слов этих существ закрутилась рулетка ситуаций, которые так часто принято считать судьбой.

В эту ночь шкатулку решили оставить в гостиной домика парней, а не брать в чью-либо спальню. Ее влияние на сны или общее состояние, конечно, не доказано, но очень уж подозрительны происходящие вокруг нее события. Решение было правильным, но, как часто случается с правильными решениями, не сработало. Теперь странные и жуткие сны посетили каждого из юных волшебников, спящих в этом доме. Сюжеты разнились, но в них было много общего. Кто-то кричал, полыхала боевая магия, сотрясая все вокруг, и кони, кто с всадниками, кто уже без, неслись по изборожденной взрывами равнине. Командиры громко выкрикивали приказы, и они отчего-то отдавались болью в груди. Холодная обреченность сковывала разум. Мысли по-прежнему были четкими, однако то, что они выдавали, совсем не способствовало выполнению этих громких, вывертывающих душу команд: по сути, это был просто счет шансов на выживание. И каждый из юношей понимал, что тот человек, мысли которого на эти несколько минут им удалось поймать, выполнил приказ. Офицер и воин, он не мог иначе. Только что стало платой за выполнение этого долга? Им всем думалось, будто они знают. И это знание казалось еще более страшным, чем предчувствие беды, что стало заполнять их разум совсем недавно.