– Я получил от тебя весточку, Брайен, и отловил несколько туатар для ваших съемок. Хочешь посмотреть на них? – спросил он Джерри.

Чтобы Даррел да не захотел!

Ровесники древних рептилий, туатары почти без изменений дожили до наших дней, у них даже сохранился теменной глаз, расположенный между двумя настоящими глазами. К счастью, они уцелели на раде прибрежных островов Новой Зеландии и, подобно другим представителям новозеландской фауны, тщательно охраняются, хотя местные власти не считают, что им грозит вымирание.

Билл Райт отвел нас к маленькому сараю, распахнул дверь, и мы увидели неимоверное множество туатар, притом совершенно непохожих на их сородичей, знакомых нам по зоопаркам. Бросалась в глаза яркая окраска – зеленовато-бурое туловище со светлыми пятнами и беловатым гребнем вдоль спины. Билл поднял одну туатару и протянул Джерри, который принял ее так, будто она была сделана из стекловолокна, а рептилия спокойно примостилась на его ладонях, ничуть не возражая против того, чтобы ее рассматривали так близко.

– Правда, Крис, они великолепны? – восторженно произнес Джерри. – Какие чудесные краски! В зоопарках такого не увидишь, и я подозреваю, что все дело в повышенной температуре в террариумах. Если мне удастся в следующем году приобрести пару туатар, построю для них особый павильон, постараюсь создать подобие их природной среды, буду следить за температурой и не сомневаюсь, что они приживутся.

Он принялся горячо обсуждать с Биллом Райтом, как лучше содержать в неволе туатар, и эта беседа грозила затянуться на весь день, не напомни им Крис, что мы прибыли для съемок.

– Отложите вашу дискуссию до вечера, – предложил наш продюсер, – когда начнет темнеть.

Туатары вели себя образцово, как будто желали выглядеть возможно лучше на телеэкранах. Там же, на Бразерс, мы сняли белокрылых пингвинов, обитающих рядом с туатарами. Однако впечатление от этих прелестных птиц было испорчено тем, что они всю ночь напролет хрипло голосили под полом домика, где для нас были поставлены раскладушки. Даже Джерри не нашел добрых слов для участников этого хора.

Ничто не сравнится с обильным завтраком, когда вы уписываете бекон, яйца и бобы, запивая их горячим кофе и любуясь восходом солнца. Вы проникаетесь чувством полного удовлетворения, даже самодовольства. Правда, ветер со вчерашнего дня переменился, и погода не сулила ничего хорошего.

– Сомневаюсь, придет ли за нами катер сегодня, – покачал головой Брайен. – Владельцы малых судов не любят такие волны.

– Вот и выдерживай график, – произнес Крис с легкой укоризной.

Ближайшие часы мы тревожно обозревали море и наконец увидели, как наш катер приближается, сражаясь с волнами. Джим застонал:

– Похоже, сегодня мне не обойтись без пилюль от морской болезни.

Спуск в сети на качающуюся палубу катера прошел не так нервозно, как подъем накануне, и вскоре мы расположились в тесной кабине, идя курсом на Уайт-Рокс.

– Как по-твоему, Брайен, сумеем мы подойти к скалам? – спросил Джерри.

– Капитан готов попытаться.

Джим, Брайен, Крис и Джерри отправились на шлюпке на остров, мне же выпала сомнительная привилегия оставаться на катере. Беднягу Джима сильно укачало, тем не менее он взобрался на скалу и снял великолепные кадры королевских бакланов. Вернувшись на катер, он тяжело опустился на скамейку и крепко уснул.

Хотя в бухте Королевы Шарлотты не было такого сильного волнения, думаю, все мы были только рады покинуть катер и ощутить под ногами твердую почву. Позднее Брайен рассказал, что, по словам капитана катера, тот ни за что не стал бы выходить в море, если бы знал, что делается в проливе. Не скажу, чтобы эта новость утешила меня.

Следующим местом захода был Крайстчерч; здесь нам предстояло посетить лесопитомник, которым заведовал ревностный борец за охрану природы Джон Холэвей. Мы вновь увидели, какой ущерб наносят растительности опоссумы, однако должны были, не задерживаясь, продолжить путь до Данидина, к гнездовью королевских альбатросов, охраняемому сотрудником Управления природных ресурсов Стеном Шарпом.

Королевские альбатросы – великолепные птицы, а на мысу Таиароа расположено единственное в Новой Зеландии гнездовье, посему его охраняют самым тщательным образом. Нам посчастливилось увидеть птенца, уныло восседавшего на кучке прутьев, изображающих гнездо, каким его представляют себе альбатросы. Пока мы обменивались впечатлениями, Стен спросил, не хотим ли мы поснимать желтоглазых пингвинов, чье гнездовье недалеко от Данидина тоже находилось под охраной. Эти пингвины были спасены от полного истребления благодаря решительным действиям Управления природных ресурсов – отличный пример того, как разумные меры могут помочь спасению вида, – однако УПР не удалось бы добиться успеха без поддержки общественности и местных фермеров, вызвавшихся быть общественными смотрителями заповедника. Гнездовье помещалось на берегу прелестной бухты достаточно далеко от города, чтобы проект их спасения оказался осуществимым. Спуститься на пляж было достаточно просто, и мы разошлись в разные стороны в поисках птиц.

В конце концов Даррелу удалось поймать одного из этих симпатичных пернатых с светло-желтой головой и ярко-желтыми глазами. Пока он тщательно рассматривал свой улов, Джим снимал его. Как только съемки кончились, пингвин живо взбежал вверх по склону и скрылся в своей норе.

– Такие красивые особи – большая редкость среди пингвинов, – заметил Даррел. – УПР заслуживает самой большой похвалы за спасение желтоглазых.

Стен промолчал, но по его улыбке было видно, как он рад, что мы оценили его труды.

Неохотно простившись с этим милым мягким человеком, мы направились в Национальный парк в районе озера Те Анау. Именно там надеялись мы поснимать такахе, хотя шансов на то, чтобы хоть мельком увидеть эту робкую птицу, было чрезвычайно мало. Оставив меня в роскошной правительственной гостинице на берегу озера, четверка мужчин села на маленький гидроплан, который должен был забросить их на озерко в глубине долины. Я отказалась лететь с ними по ряду причин, но главным образом потому, что надо было разобраться с полученной нами обильной почтой и отправить благодарственные письма множеству людей, оказавших нам содействие по ходу путешествия, что составляет немаловажную часть всякой экспедиции.

Все время, что мы находились в районе Те Анау, шел сильный дождь, горы были окутаны туманом. Даррел все же увидел одну такахе, но снять ее они не успели.

У нас было условлено, что я встречу участников вылазки на другом берету Те Анау. Из-за плохой погоды гидроплан не мог забрать их с верхнего озера, пришлось им пробираться вниз по крутому склону через влажный буковый лес, сжимая в руках камеры, пленку и походное снаряжение. К катеру, с которым я их встречала, вышла весьма унылая и мокрая компания. Я же, несмотря на работу с письмами, успела отдохнуть и готова была тотчас трогаться в путь, но Крис забастовал. Он жаловался, что они не увидели толком такахе, хуже того – не встретили даже ни одного горного попугая кеа, хотя нас уверяли, что их кругом видимо-невидимо.

Наслышавшись про кеа, Крис заявил, что не уедет из Новой Зеландии, пока не снимет этих птиц.

Поскольку нам уже не терпелось отплыть в Австралию, необъяснимая страсть Криса к этим "клоунам снеговых гор" грозила стать серьезной помехой для наших дальнейших планов. Новозеландцы очень тепло относятся к кеа, исключение составляют фермеры, утверждающие, будто эти птицы нападают на ягнят, чтобы полакомиться их салом. Полное отсутствие доказательств таких нападений не мешает фермерам нещадно отстреливать кеа. А потому, если не охранять этих попугаев, они могут совершенно исчезнуть в некоторых районах.

– Единственное, кроме Те Анау, место, где можно попытаться увидеть кеа – гора Кука к северу отсюда, – сказал Крису Брайен.

Сроки поджимали, а потому мы сломя голову помчались к горе Кука. Надо ли говорить, что мы не увидели там никаких кеа, и бедняга Крис совсем пал духом. Одна из горничных в тамошней гостинице услышала его сетования.