Наши деньги были на исходе, и пришло время мне оценить ситуацию, обдумать вместе с Джерри, как быть дальше, и главное, следить за нашими скромными расходами. У Джерри были пока что всего два пристрастия – сигареты и чай, и я твердо настроилась не лишать его этих удовольствий. Прежде всего требовалось найти для Джерри какую-то работу. Все его попытки устроиться куда-нибудь в Англии оказались тщетными, и мы решили поискать что-нибудь за пределами страны, например в Африке, в каком-нибудь из тамошних охотничьих хозяйств, а то и вовсе эмигрировать в Австралию. Поскольку нам было не по карману покупать газеты, где обычно печатаются официальные объявления, мы ежедневно совершали паломничество в читальный зал Центральной библиотеки. Выбор мест для человека вроде Джерри – без высшего образования, без опыта в коммерции – был весьма невелик, но мы надеялись, что в конце концов найдется что-то связанное с животными. В частности, записывали названия и адреса всех зоопарков Австралии, Америки и Канады и разослали кучу писем с изложением немалых для столь молодого человека заслуг в данной области. Потянулись недели томительного ожидания ответов. Как ни странно, далеко не все зоопарки удосужились подтвердить получение наших писем, а те немногие, что все-таки ответили, ничего не могли предложить. Словом, почтовые расходы пришлось списать в убыток. Однако я не пала духом, только злилась, и мы продолжали штудировать газеты. В это время один из прежних партнеров Джерри спросил нас, не возьмемся ли мы присматривать за его зверинцем в Маргейте. Платить нам жалованье он не мог, однако взялся обеспечить кров и стол и покрыть расходы на проезд. Даррел был только рад возможности снова работать с животными.
– Кстати, – сказал он, – это и для тебя будет полезной практикой.
– Но я ровным счетом ничего не смыслю в содержании животных, – возразила я.
– Ничего, быстро научишься.
Зверинец составлял одну из частей приморской ярмарки, кроме собственно зверей он включал в себя аквариум. И вот уже я по горло занята чисткой бананов и апельсинов, извлечением косточек из вишни, кормлением детенышей. Словом, я на собственном опыте познавала, как это непросто – ухаживать за животными. Теперь-то я понимаю всю справедливость слов о том, что нет хуже пребывать в учении у собственного мужа. Он ни в чем не давал мне спуску[24].
– Никак не могу очистить дно этой клетки от навоза, – жаловалась я.
– А ты поработай руками, – следовал совет.
И хотя работа была утомительная и нудная, эти три недели много дали мне, я даже вошла во вкус ухода за дикими животными. Впрочем, я не стала горевать, когда пришло время возвращаться в Борнмут.
В свободные минуты между резкой фруктов и чисткой клеток я могла сосредоточиться на размышлениях о нашем будущем, и постепенно у меня начала созревать одна идея. Ларри Даррел преуспевал на литературном поприще и всячески поощрял Джерри взяться за перо. Если один брат мог зарабатывать деньги писательством, почему бы другому не попытаться сделать то же? И началась операция "Пила". Бедный Джерри, я принялась изо дня в день уговаривать его написать что-нибудь для кого-нибудь.
– Я не умею писать, во всяком случае так, как пишет Ларри.
– Откуда ты можешь знать, что не умеешь, пока не попробовал?
И, доведенный до отчаяния, Джерри Даррел стал делать какие-то наброски.
– Нет, в самом деле, о чем мне писать?
– Пиши о твоих путешествиях.
– Полно, кому это интересно?
– Мне интересно, так что валяй, пиши.
Вскоре в Англию должен был приехать Ларри со своей женой Евой. Она ждала ребенка и предпочитала рожать в Англии, а не в Югославии. Сама мысль о встрече с семейным гением внушала мне благоговение, должна, однако, признать, что он оказался куда симпатичнее, чем я предполагала. Маленького роста, коренастый, типичный Даррел с даррелловским юмором и обаянием, но с более изысканными манерами. Он и Ева отнеслись ко мне весьма радушно, и Ларри был очень озабочен тем, что Джерри никак не может найти работу.
– Почему бы тебе не написать книгу про эти твои ужасные путешествия и не заработать на этом? Англичане обожают истории про пушистых зверьков и про джунгли. Нет ничего проще – ты располагаешь подходящим материалом и возможностями.
Джерри явно не был настроен обсуждать этот вопрос, однако он чувствовал, как я сверлю его взглядом.
– Может быть, я и впрямь мог бы написать книгу о моих трех путешествиях, но мне страшно подумать, что из этого выйдет.
– Дружище, ты что – серьезно говоришь о том, чтобы посвятить трем путешествиям одну книгу? – ужаснулся Ларри. – Ты с ума сошел. Уверен, каждого путешествия хватит на отдельную книгу.
– Прости, Ларри, но я не могу с тобой согласиться. Ты забываешь, у меня в этом деле нет никакого опыта. Одно дело – ты, тебе нравится это занятие, и ты уже не один год пишешь книги, а для меня даже письма писать великий труд. Спроси маму – много ли писем я писал ей, когда путешествовал?
– Это совсем разные вещи. Как бы то ни было, почему бы тебе не попробовать? Я готов прочесть несколько первых глав и сказать свое мнение, хотя я не очень-то разбираюсь в книгах про животных. А еще я охотно свяжу тебя с моим издательством "Фейбер энд Фейбер". И послушай мой совет, не связывайся с литературными агентами, они только обманут тебя, наживутся на тебе и присвоят себе все заслуги, когда твои книги станут пользоваться успехом.
Было совершенно очевидно, что Джерри не спешит воспользоваться разумными благими советами брата, но я продолжала настаивать, чтобы он сделал хотя бы попытку. Несколько дней спустя мы услышали по радио чей-то нудный рассказ о жизни в Западной Африке. Глядя на стонущего от негодования Даррела, я сказала:
– Если тебе кажется, что ты мог бы сделать это лучше, почему бы не предложить Би-би-си свой рассказ о Западной Африке?
– Так ведь это не то, о чем говорит Ларри.
– Конечно, но пусть это будет стартом, и ты хоть что-то заработаешь, – не сдавалась я.
– И вообще, что я такого могу написать для радио?
Я разозлилась.
– Знаешь, Джерри, не будь таким малодушным, сделай хотя бы одну попытку. С каким удовольствием я часами слушаю твои рассказы про африканцев и про зверей, которых ты ловил, попробуй поделиться своими наблюдениями с радиослушателями. Ну, обещай мне. Все лучше, чем просто сидеть тут и тухнуть.
Несколько дней мы не возвращались к этой теме, потом я услышала, как Джерри спрашивает Марго – не может ли кто-нибудь из ее друзей одолжить ему пишущую машинку.
– У Джека, помню, есть старая машинка. Спроси его, когда появится, – ответила она. – Если он поймет, что ты надеешься что-то заработать с ее помощью, наверно, не откажет.
На Даррела вдруг что-то нашло, он решительно не мог ждать, когда появится Джек, машинка требовалась ему немедленно. Прокат обошелся бы в 30 шиллингов за неделю, у нас не было таких денег, и пришлось расстаться с некоторыми книгами из библиотеки Джерри, среди которых были довольно ценные экземпляры. Эта операция подстегнула Даррела, и он принялся делать кое-какие заметки о своих африканских путешествиях, выбирая эпизоды, могущие пригодиться для радио.
– Нашел, – важно объявил он однажды утром. – Напишу про волосатую лягушку, как я поймал ее. Остается только узнать, сколько слов входит в пятнадцатиминутный текст.
– Наверно, это можно как-то выяснить.
Мы знали, что где-то в доме должен быть принадлежавший в прошлом Ларри "Ежегодник писателя и художника", и в конце концов миссис Даррел обнаружила его среди книг, которые она взяла с собой, перебираясь к Лесли. Заключив себя в стенах нашей комнатушки, Даррел принялся творить на пробу, и по мере того, как была готова очередная страница "Охоты на волосатую лягушку", она поступала ко мне на предмет одобрения и исправления многочисленных орфографических ошибок. Просто удивительно, как скверно было у членов семейства Даррелов с правописанием, несмотря на то что они обучались в привилегированных частных школах. И миссис Даррел по праву хвасталась, что пишет правильнее своих получивших дорогое образование чад, хотя сама она училась в маленькой американской школе в Индии.
