Ах ты тварь!

— Что?! — Мила в недоумении. Ощущаю, что масло давно уже впиталось! Его мерзкие руки трогали мои ягодицы с трением, не скользили! Значит я отключилась надолго!! Передергивает в отвращении.

— Он… он! — Начинаю, задыхаясь. Щеки кровью наливаются. Мурашки по телу бегают, внизу все сжимается. — Сам ей скажи!

Парень меняется в лице. Становится податливым и печальным.

— Простите госпожа, я не хотел напугать, полотенце упало, я понял, и вы…

— Врешь! — Кричу.

— Эй, Карен, ты лапал ее?! — Взвинтилась вдруг моя подруга, назвав этого ублюдка по имени.

— Нет! Что вы! Не в коем случае, госпожа, простите, если доставил неудобства.

В комнату влетает здоровенный качок в черной обтягивающей майке. Парень сжимается.

— Что тут за шум?!

— Зови администратора, — командует подруга важно.

— Не надо администратора! — Восклицает урод по имени Карен. — У меня мама инвалид на иждивении, кормить надо, не надо жалоб, я вам деньги верну за сеанс. Вдвойне верну, простите только!

— Простим? — Спрашивает вдруг меня охранник. Щенячий взгляд парня так омерзителен.

— Нет! Администратора! — Настаиваю.

Приходит помятая женщина лет сорока пяти, пока охранник общается по понятиям с массажистом.

— Он трогал меня, — заявляю, набравшись решимости и собравшись с мыслями. — Едва не надругался.

— Пшел вон! — Рявкнула женщина, что на миг мне стало жалко мужчину. Но лишь на миг. С победным видом проводила его взглядом. Мразь эту кареглазую.

Оделась без душа, наспех, ждала подругу на улице, как раз такси подошло. Скорее из этого притона с извращенцами! Разлетелись мы с подругой по домам на не очень хорошей ноте. Мила хмурая, я тоже вся зажатая, будто меня изнасиловали. Хотя по ощущениям все в порядке, нигде ничего не саднит. И как хорошо, что миновало.

На часах четыре утра, и мама не спит. А я без зазрения совести, игнорируя ее иду в ванную. Щелкает автоматический датчик.

— Обмен данными отключен, — раздается электронное. Облом хакерам, что любят подсматривать за личной жизнью. Блокировка нанопередачи и интернета в туалетной комнате.

— Я волновалось, — раздается за дверью. — А ты выключила входящие.

— Прости мам, я случайно, когда в салоне была, — выкрутилась. На кухне зажужжал термопод. Нравоучений не будет, камень с плеч.

— Тебе посылка, — говорит мама, судя по всему, из той же кухни. Квартирка у нас маленькая.

— Знаю.

Скидываю вечернее платье, которое нужно стирать. Масло на нем в любом случае осталось. Лиф новый жалко, его тоже бы постирать. Но скорее всего испорчу товарный вид. Жаба душит, радует, что есть еще куча новых. Мне срочно в душ, смыть всю эту мерзость, след его лап. Стягиваю трусики, кидая их в корзину грязного белья.

Соски необычно тверды, как камень. Еще снимая лиф, почувствовала укол от трений внизу живота. Он мне подмешал афродизиака в масло! Скорее смыть! Голову не стала, прическу за тысячу кредитов жалко. Косметику… потом. Не до нее, новые нанотехнологии, никаких неудобств с этим делом. Можно даже спать.

Выхожу из душа, посвежевшая и несколько возбужденная. В большое зеркало смотрит нереально красивая и сексуальная девушка. Гляжу на нее и хочу. Стыдно себе в этом признаться, я возбуждаюсь от себя самой. Люблю себя. Захотелось снова лиф надеть розовый, в нем я просто нереальна. Натягиваю, получая приятное от трения все еще упругих сосков. Вроде и не чувствуется масла от ткани. В зеркало на меня смотрит голубоглазая блондинка с прической в косы и челочкой тоненьким изгибом до гладенькой щеки, игривый такой.

Румянец и тонкие черты лица. Я нереальна. Ни один ублюдок недостоин касаться меня. Сейчас массажист, наверное, дрочит. Фу, мерзость. А о чем он думает? Сколько времени он смотрел туда? Пусть. Это лучшее, что у тебя было, о большем забудь, тварь.

Мысль дурная в голову лезет. Смотрю на живот и скольжу взглядом на кису. Трехдневная щетина. Ой, растяпа, не побрила перед клубом. И он видел это?! Помешалась на своем натурале, надо удалить волосы с помощью нано, и дело с концом. А я брею вибрабритвой, кремочком мажу. Мне нравится ухаживать за своей кисой.

Массажист… А что он там рассматривал? На меня уставились горящие глаза из зеркала. Снова снимаю лиф. Нет, у меня определенно классная грудь, особенно такая возбужденная.

Мамино зеркальце хватаю с полочки. Я просто посмотрю, как это выглядит, не более. Старая добрая чугунная ванна. Включаю воду в раковине, чтобы мама чего зря не подумала. Ложусь в нагретую от душа ванную. Поворачиваюсь поперек, перекидываю ноги через бортик. Голову ниже, попу выше. Не зря я ходила около года на йогу, шпагат едва не дотягиваю. А тут просто березка в ванной. Таз выше головы, ноги назад к груди согнутые в коленях для баланса. Что я с собой делаю… сама с себя удивляюсь. Но это предвкушение толкает дальше. Беру зеркало мамино размером с две ладошки и подставляю под углом, как нужно.

Шум воды, льющейся из крана, дает комфорт и ощущение домашнего уюта, полного интима и индивидуального недосягаемого пространства. Мое таинство, мои эксперименты.

— Объемный свет, — командую шепотом и в зеркале появляется моя растопыривая попа. Никогда не видела свой анус. Тело знаю, да и киску изучала, отодвигая половые губы и с опаской разглядывая красные стенки полости. А вот дырочку попы нет. Белые растянутые ягодицы, сделавшиеся больше, идеальная кожа без единого прыщика. А в середине, в углублении крохотная розовая дырочка, напоминающая губки «пю» в уменьшенном варианте. Такая беззащитная… такая простая и в то же время привлекательная. Моя анальная дырочка. И никакой пигментации вокруг, все идеально, все от природы. Мой изящный каньончик переходит в сомкнутые половые губы. Их эта тварь тоже видела, край, немного, но видела…

Сжимаю сфинктер. Так забавно получается. Свободной рукой натягиваю кожу на ягодице, создавая легкую деформацию анального колечка. Немного открываю его, размыкая. И нет в этом ничего такого. Я просто изучаю свое тело, свое собственное. Подбираюсь пальцем ближе, между ног ощущаю томное блаженство, предвкушение. Ближе… палец трогает нежную дырочку, оттягивая ее немного в сторону. Касание, палец вверх, снова касание. Такое ощущение, будто чувствую биение сердца, отдающее туда. Страшно подумать, что массажист мог трогать анус, пока спала. Тварь распускала руки и рот. Этот извращенец смотрел и наслаждался беззащитностью моей анальной дырочки.

Увидел, значит, надругался. Урод… ненавижу его.

Новые желания. Двигаюсь к киске, половые губы с этой точки зрения тоже мне не знакомы. Раздвигаю, тоненькая блестящая слюнка тянется внутри. Черт возьми, да я довольно возбуждена. Возвращаю тело в нормальное положение, скрипя и получая дискомфорт. Но желание сильнее. Новое, похотливое. Я хочу испытать кое — что, но не знаю как. Озарение приходит быстро: фен! С функцией холодной сушки, режим струи! Хватаю его и возвращаюсь в прежнее положение березки поперек ванной. Ноги расставляю шире, мне нравятся мои проступающие сухожилия от киски. Нащупываю заветную точечку в киске. Она уже набухла. Раньше делала это с помощью душа. Теперь я нажимаю на кнопочку рукояти, и фен выдает тоненькую холодную струю на мой анус. Немного круговых движений, перенаправляя, играя, создавая тот самый эффект. Пальчик трогает клитор. Пять секунд… А — ах! Дыхание перехватывает! Улетаю в неистовое блаженство, едва не выронив фен. Еще немного и поворачиваюсь вдоль ванной, пускаю воду и здесь. Никогда еще я не испытывала такого сильного оргазма.

Передергивает вдруг. Сжимаю бедра. Что со мной? Раньше никогда такого не делала.

— Доча? — Мама стучится в дверь по старой привычке. — Ты там не заснула?

— Нет мам! Выхожу! — Подрываюсь, как ошпаренная. Фен падает с бортика на коврик. Вытираюсь и иду в кроватку, ощущая себя похотливой проституткой.

Мягким одеялом укрывает меня мама. Нежности хочется, ласки. Меж бедер сжимаю складки одеяла. До чего ж стыдно.