Пару секунд в командном центре стоит тишина, пока я не решаюсь задать давно мучающий меня вопрос:

- Томас, как ты оказался в капсуле с черным ящиком на руках?

Губа мужчины едва заметно дергается

- Повстанцы с легкостью пробили защиту корабля, - с неохотой рассказывает он. - Капитан Тиван приказал мне уходить.

О-да! Это в духе Ти - спасать других, не спасая себя.

Плюс ко всему существовал протокол, по которому спасались наиболее ценные члены команды, коими всегда были Иридии. Но почему Томас так легко согласился с тем, чтобы сбежать и бросить корабль и всю команду на произвол судьбы?

Ведь корабль без Иридия глух, слеп и не может защищаться по максимуму.

- Как ты мог бросить его? - обвинительно тыкая в сторону экранов.

Я зла, и если бы Томас сейчас находился рядом, то, возможно, влепила ему пощечину или еще что похуже.

- Как ты могла бросить его? - с вызовом возвращает мне шпильку мужчина.

Я сдуваюсь, словно воздушный шарик, из которого выпустили гелий.

- Он видел?

- Да, - кивает Томас. - За час до нападения.

Эта новость словно выбивает опору у меня под ногами.

Великая Вселенная! Боюсь вообразить, каких дел может натворить сейчас Тиван!

- Адмирал Блейз! - вновь включается в разговор Ганзо. - Наши корабли просканировали весь сектор, но так и не нашли кораблей повстанцев. Скорее всего, они ушли куда-то в другое место.

В другое место? Но куда?! Космос бескраен!

Решительно сжав руки в кулаки, я резко разворачиваюсь на каблуках и иду к выходу.

- Дочь! Ты куда?

- Искать Тайруса! - на ходу отвечаю я, уже покидая командный центр и торопливо ступая на капитанский мостик.

Я вернусь в 'жуткую' комнату. Засуну свой страх перед флоатинг-камерой так глубоко в черную дыру, как только смогу.

Я сделаю все, чтобы найти его корабль.

Корабль плакал... Одинокий и покинутый своим Иридием, раненный и оккупированный повстанцами, он замер в пространстве и тихо скулил от боли и одиночества.

'Не волнуйся, маленький', - мысленно шепнула я ему, резко распахнула глаза и приподнялась, чтобы держать лицо над уровнем иридия.

Чтобы расплавить самый редкий во всей Вселенной металл, требовалась температура свыше двух тысяч градусов по Цельсию. Мне хватило пары минут и волевого желания.

Сделав глубокий вдох, я тянусь рукой в сторону бортика импровизированной ванны и на ощупь ищу углубление, в котором находится кнопка.

- Все в порядке? - встревоженно интересуется отец, едва крышка камеры отъезжает в сторону.

- Нет, - честно признаюсь я, резко садясь и торопливо покидая флоатинг-камеру.

Может, у меня и получилось засунуть свой страх куда подальше ради спасения Ти, но до полной победы еще очень далеко.

Отец протягивает свою руку, помогая перелезть через высокий бортик, и обнимает за плечи.

- Нашла? - напряженно спрашивает он.

- Да, - еле слышно отвечаю я, едва стоя на ногах от нахлынувшей на меня усталости.

К нам подходит стоящий неподалеку Ганзо и протягивает планшет с картой сектора. Я торопливо сверяюсь с картинкой звездного неба, которую видела рядом с кораблем, и уверенно тыкаю пальцем в точку на экране.

- Они в этом секторе, - стараюсь, чтобы мой голос не дрожал. - Я видела два корабля повстанцев, которые буксируют корабль Ти. Плюс еще один корабль найцев, движется немного впереди. Четвертый корабль ушел вот в этом направлении.

- Хорошо, - одобрительно кивает папа. - Ганзо, проводите Оксаду в мою каюту и распорядитесь по поводы формы для нее.

Я открываю было рот, чтобы возмутиться и встать в позу, но чувствую, как слипаются от усталости глаза.

- Дочь, у тебя семнадцать минут, чтобы отдохнуть и переодеться, - тихо говорит адмирал Блейз. - Как только мы достигнем сектора, я тебя позову.

Меня тянет упрямо качнуть головой и категорично заявить: 'Нет!', но к счастью в процесс вовремя подключается разум.

В данный момент, я еле стою на ногах и ничем помочь больше не могу. Мне действительно нужен отдых, чтобы потом быть в первых рядах.

- Хорошо...

Отец бережно передает меня Ганзо, и я буквально повисаю, держась одной рукой за плечо мужчины.

Правильность своего решения я начинаю осознавать уже через пару шагов по коридору. Хотя это даже шагами сложно назвать - не придерживай меня мужчина за талию, я бы рухнула, как подкошенная, и осталась лежать на полу, не в силах подняться.

- Мда... - красноречиво издает Ганзо, наблюдая, с каким трудом я переставляю ногами. - Оксада, вы позволите?

Не дожидаясь моего согласия, офицер ловко подхватывает меня на руки и широким шагом несет в сторону лифта. Прикрыв глаза, я мысленно пытаюсь вспомнить, носил ли хоть раз меня на руках Ти.

Выходит, что нет...

'Мы так много не успели...' - думаю я и проваливаюсь в сон.

***

- Нет! - рявкнул адмирал Блейз.

- Да! - рявкнула я в ответ.

- И думать забудь! - отчеканил мужчина.

- И не подумаю! - гордо вскинула я подбородок.

Присутствующие при нашей с отцом перепалке офицеры тактично сделали вид, что оглохли, ослепли и вообще дюже заняты.

Вот умеет же папулик подбирать личный состав!

- Оксада, в шаттле только семь мест! - вновь повторяет адмирал Блейз.

- Я единственная, кто может управлять кораблем в отсутствии Томаса! - эдак ненавязчиво напоминаю очевидное.

Отец категорично качает головой.

- Тебя могут ранить!

- Все, кто есть на борту звездолета, могут умереть, если я не пойду!

- Ты - не все! - оглушительно громко рявкает отец и бьет по подлокотнику, не в силах сдержаться.

Я скрещиваю руки и упрямо поджимаю губы.

О том, что мы почти нагнали повстанцев, захвативших корабль Ти, я поняла задолго до того, как Ганзо пришел за мной в каюту отца. По какой-то непонятной причине 'живой' пластик корабля Тивана настойчиво звал меня, а не своего хозяина - Томаса.

Причина столь странно поведения пластика стала понятна, как только я поднялась на капитанский мостик и услышала, как капитан Хабстер докладывает отцу о резком ухудшении состояния Томаса.

Из-за стазиса, в который его погрузили и достаточно резко вывели, у Томаса начало отказывать сердце, и теперь Иридий лежал в больничном блоке, подключенный к аппаратам.

- Он не может участвовать в операции, адмирал, - закончил свой доклад Хабстер.

Естественно, я тут же полюбопытствовала, о какой операции идет речь, предложила свою кандидатуру и нарвалась на скандал.

- Дочь, пойми...

- Нет, это ты пойми меня, пап! - перебиваю я офицера. - Если с Ти что-то случится, я просто не смогу простить себя, зная, что могла помочь, но сидела на месте.

- Оксада...

- Нет, папа! Другого Иридия, связанного с кораблем Тивана, у тебя нет, значит, я лечу, и это больше не обсуждается!

Вот это да! И с каких это пор у меня такой командный голос прорезался?

- Адмирал Блейз, - осторожно вклинивается Ганзо, - экипаж скомпонован. Все ждут только седьмого.

Отец тяжело вздыхает, поднимается из своего кресла и заключает меня в объятья.

- Только не делай глупой, - дает он последние наставления. - Я очень хочу дождаться внуков.

Обняв мужчину в ответ, я быстро и как-то немного неловко целую его в щеку.

- Обещаю! - произношу так, словно даю торжественную клятву, и торопливо отстраняюсь.

- Спускайся на площадку третьего уровня, - распоряжается адмирал Блейз, вновь возвращаюсь на место. - Предупредить капитанов всех кораблей о готовности. Начнут строго по моей команде...

***

- Слушаем меня внимательно! - в голосе офицера слышится металл. - От наших действий будут зависеть жизни плененных.