– Марита, взвар будешь?

– Что?

– Ну ягоды варенные. В воде. Взвар. Будешь? И пирог есть еще. Отрезать? Жаль, мало, парням хватит поужинать, а вот завтра испечь надо бы, а печи тут нет. Архант-Ри, конечно, обещал, что огня нам добудет, но не знаю…

На пушинку Марита отвлеклась от чириканья землевички, потревоженная дивным видением "дракон печет лепешки".

Посмотреть бы…

– И Сину полегче стало…

Вот и хорошо. В конце концов, зартханец не виноват, что из-за него ей снились такие невместные ее положению сны. Не виноват, что жил в такой недостойной обстановке. Хорошо, что он поправится, и…

Погодите-ка. Что это она говорила про парней?!

– Каким парням хватит?!

– Что? – глаза у простолюдинки стали круглыми, как новомодное изобретение – пуговички. Оказывается, Марита нечаянно голос повысила. Девушка выдохнула и попробовала еще раз, поспокойней.

– Ты про каких парней сейчас говорила?

– Так про остальных, – удивленно проговорила девчонка. – Дан, Клод… Ну, Тир, наверное, позже прилетит – дракон за раз больше двух с трудом подымает.

Да что же это такое?! Марита вновь ощутила непреодолимое желание выругаться и горячо сожалела, что самым эмоциональным выражением в ее словаре было "тупица скудоумный".

Ну как вы оцените умственный уровень этой сельчанки, господа? Про лепешки она, видите ли, сказала. Про Сина этого – извольте послушать! Про дракона…

А выбрать время, дабы сообщить про грядущее прибытие Тира и Дана – не соизволила!

Божья пара…

А она, как нарочно, выглядит совершенной замарашкой!

Дан все еще прощался с своей лесной дикаркой. Девица старалась не выдавать себя, улыбалась даже, но ее руки уже третий раз, будто сами собой, оказывались у Дана на плечах… Златоградец о чем-то шептал ей на ухо, время от времени оглядываясь на Клода и Стимия. И успокаивающе махал рукой: сейчас, мол, сейчас…

Тир отвел глаза от парочки и демонстративно стал осматривать небо. В обещанного дракона, несмотря ни на что, верилось не особо.

Тир был молод, но по опыту, пусть не отцовскому, невеликому, уже знал: нельзя думать, что бывает только обычное. Бывает разное. Лесовики могут забыть о привычных наскоках с деревьев и погнать на ночной лагерь зверье, в тихой с виду речке может обнаружиться донный змей, что руку откусит в одну пушинку… бывает так, что ты оказываешься магом, и вся жизнь рушится… Словом, Тир никогда не спешил говорить "Этого не может быть, потому что этого быть не может).

Но даже для него дракон – это уже слишком. То есть живой дракон, разумный и готовый помочь. Да еще прозрачный.

Главное, разумный. Узнать от него про магов, раз уж он такой знающий… покопаться в этом Синтарине, может, отыщется что-то полезное. А не отыщется, так развалины не жалко. Хоть будет где потренировать свой "дар". Орден поплатится за все. За все!

Другие его не понимают. Клод успокаивает. Дан пошучивает – ему б все шутить. Стимий тот вообще…

Никто не терял столько, сколько он. И не вышний венец ему дался, не королевские милости, не в этом дело. Но отец, которого наверняка убили эти орденские крысы… но опороченное имя семьи, но камера в крепости и визиты отче Лисия…

Тир уже привычно скрипнул зубами, отрешаясь от навязчивых воспоминаний. Он отомстит. Но говорят, месть получается лишь тогда, когда успела созреть.

– Эй, ты что к этому дереву прилип, за смолянку принял или муравьями любуешься? – Дан наконец отослал свою дикарочку и сейчас весело ухмылялся, закидывая на спину мешок. Весельчак, Злиш его побери. Самоуверенный купеческий сынок с его вечными шуточками раздражал даже сильней Стимия, именно потому Тир не ответил. Разберутся позже.

Позже.

Он отлепился от дерева, закинул на плечи свой мешок и пошел замыкающим, на всякий случай просматривая лес. Кто знает этот Орден… Клод вон недавно расспрашивал Стимия про дары магов, оказалось, бывают всякие. Есть и такие, что след могут вынюхать, и такие, что могут заставить тебя лечь и лапки сложить – берите и вяжите кто хочет. Правда, в той крепости их не было, но ведь телепорты, пропасть их побери, тоже где-то есть.

Не время сейчас ругаться со златоградцем.

К тому же такой шутник в отряде никогда не бывает лишним. У таких все выходит как-то легко, работа движется быстро, и не ссорится никто. А у них как-никак отряд, хоть и временный, и без командира.

Отряд… Тиру показалось, что он ухватил за хвост какую-то важную мысль, но тут по прогалине впереди скользнула тень…

Что это? Тир бросил короткий взгляд на свой маленький отряд, но кажется, больше никто ничего не заметил. Дан как раз рассказывал Клоду что-то смешное, Стимий пил из небольшого кожаного меха. Может, и самому Тиру показалось?

Не показалось. Чуть потемнели на пушинку листья, слишком резкий порыв ветра колыхнул кроны. Неспроста! Опыт затяжкой войны с лесовиками всколыхнул память, толкнул сердце, напомнив что в лесу случайностей не бывает!

Не бывает!

Тир мгновенно рванул вперед, вскидывая лук.

И опустил.

Тень на лесной прогалине действительно была. И она сгустилась в считанные пушинки, обрисовав радужными красками распахнутые крылья и крупное, но изящное тело. Дракон склонил голову, словно представляясь, и в упор взглянул золотыми глазами.

Тир замер под этим взглядом… руки сами собой опустили лук.

Он слышал дижонские романсеро о драконоборцах, и сейчас вспомнились именно они – при полном и диком непонимании, как можно поднять руку на ТАКОЕ?

– Архант-Ри, – пророкотал над поляной негромкий голос. – Приветствую вас… делатели. Думаю, Лата вас предупредила?

Глядя на метания Мариты, Латка тоже, кажется, заволновалась о своем внешнем виде. Но ей хорошо. Что она понимает… Умылась, свежее платье надела, косу переплела – и все. И только смотрит круглыми глазами, как Марита мается с шнуровкой и прической. Зеркало крохотное, заколок всего три, опиата для губ нет.

Да ничего нет.

В конце концов, девушка решила примириться с недостатками своего облика. Она выглядит достойно и сообразно положению дамы в беде, а что до красоты и очарования… так ведь они, маги, уже видели друг друга в самых разных видах и обстоятельствах. Припомнив некоторые из обстоятельств, Марита схватилась за воду – остудить заалевшие щеки. Дан, например, часто не спал по ночам…

Узнала бы мать, что видит дочь по ночам…

Девушка невесело улыбнулась. И что, если б узнала? Теперь все равно! И она будет вести себя как хочет сама, а не по чьей-то воле! Марита усмехнулась, мстительно улыбнулась и, поднявшись с места, прошла к уголку Сина. Присела рядом. Потрогала горячий лоб. Вот так. Она никому ничем не обязана!

Бывший раб открыл глаза – темные…

– Хочешь пить?

– Х-х…

– Будем считать, хочешь. А ну-ка, осторожно давай…

И надо ж было дракону приземлиться именно в эту пушинку!

Марита заслышала новые голоса как раз, когда выползала (иначе не скажешь!) из уголка Сина. Причем самой недостойной частью вперед!

– О, а это Лата! А Марита где?

– А она вон там! – чистосердечно сообщила простодушная сельчанка. – С Сином!

Ой, да что она несет! Ведь они могут подумать. Марита притормозила и попробовала заползти обратно, но поздно – Латка, судя по всему, ее заметила.

– Вон, видите, лезет, лезет!

Убила б Латку за такие представления!

До темноты парни успели многое. Познакомиться (сначала Дан и Тир, потом Клод и Стимий), обустроиться на новом месте, сотворить что-то вроде второго настила, облазить все развалины, поругаться (Латка не очень поняла в чем там дело – но поругались Тир и взрослый мужчина, которого звали Стимий), помириться, вылечить Сина (это Клод), поохотиться и приволочь в лагерь козу (Дан и Тир) и снова поругаться… На этот раз поцапались Дан и Марита. Дан что-то непонятное пошутил, а она рассердилась…