– Почему же на Санкт-Петербурге он не согласился взять нас с собой?

– Я сам был бы рад знать ответ на этот вопрос.

Мэйлор немного помолчал.

– Это сообщение может быть и ловушкой. Седрик немного поразмыслил, взвешивая все возможные варианты.

– Нет, – решительно произнес он, – все можно было сделать проще. С момента нашего прибытия было много удобных случаев устранить нас. Нет, это сообщение должно быть от Дейли Ламы. Другого я просто не могу представить.

– Почему он не установил личный контакт с нами? Это было бы намного проще.

– Вероятно, это опасно. Или он не хочет. Мне всегда было трудно понять, что происходит в его голове.

Мэйлор кивнул и пробормотал что-то вроде согласия.

– Прекрасно, – сказал он, – и что мы теперь будем делать?

– То, что он сказал. Ждать дальнейших указаний.

– А если они не последуют? Если он не хочет, чтобы мы ему мешали?

Этого боялся и Седрик.

– Давайте спать, – сказал он. – Ночной период начался. Завтра напряженный день.

Шерил никогда не думала, что придет в себя и ее выбросит на берег жизни. В первый момент она решила, что это обман, фантазия ее погибающего духа, но боль и истощение, наполнявшие каждую клеточку ее тела, говорили о другом. Эти ощущения были слишком реальны.

Она открыла глаза, и на это ушли все ее силы. Где-то над собой она увидела стену или потолок из грубого темного камня (на большее она была не способна), но приносящий боль яркий свет, так мучивший сетчатку ее глаз во время допроса, исчез. Царила приятная, легкая полутьма. Блаженство!

Со стоном она пошевелила своими конечностями. И почувствовала, что больше не прикована и что лежит она на спине. Подстилка была твердой, и прохлада проникала сквозь ткань комбинезона. К другому восприятию и физической активности она была не способна. Вся ее мускулатура окоченела и болела, как после судороги, а когда Шерил пыталась повернуться или напрячься, все ее тело взрывалось болью.

Какая-то тень попала в поле ее зрения, она была расплывчатой, так что Шерил не могла определить, кто это.

– Пожалуйста, не волнуйтесь, – успокаивающе произнес чей-то голос. – Вы в безопасности. И добавил после короткой паузы:

– Это первое.

Голос показался Шерил знакомым, но она не могла определить, кому он принадлежал. Ее память представляла собой жидкий желеобразный сгусток, который дрожал и расплывался. Но все же он вызвал у нее определенные чувства и впечатления. Неприятные. Они заставили ее подумать о человеке, не отличавшемся остроумием и не умеющем держать язык за зубами. “Конечно, – подумала она, – это не может быть никто другой”.

– Набтаал, это ты? – хотела сказать она, но получился только сиплый хрип. Набтаал, как оказалось, понял ее.

– Да, это я, – сказал он. – О мой Бог, как я рад, что ты наконец пришла в себя! Я уже подумал, тебе не удастся выйти из состояния, в котором тебя доставили сюда.

– Где... где?

– Нет, не пытайся говорить. Лежи спокойно. Пройдет еще несколько часов, прежде чем ты сможешь двигаться. На, попей немножко. Но осторожно.

Шерил почувствовала, как его рука подняла ее голову. Одна бы она не справилась. Что-то тронуло ее губы, и она почувствовала, как прохладная жидкость побежала по ее горлу. Это была вода. Чистая, прозрачная вода – драгоценнейшая жидкость Вселенной!

Она пила жадно, захлебываясь, кашляя, почти давясь. Затем она стала осторожнее и пила маленькими, размеренными глотками. Она чувствовала, как с каждой каплей жизнь возвращается к ней. Когда она напилась, Набтаал осторожно опустил ее голову на подушку.

– Спа... спасибо, – выдохнула она и некоторое время просто лежала, стараясь собрать остаток сил. Их хватило только на несколько слов:

– Где мы?

– В этой камере я очнулся, после того как наши преследователи схватили нас на Санкт-Петербурге II, – объяснил он ей. – Несколько часов назад сюда принесли тебя. Так как во время допросов мне не хотели ничего о тебе говорить, я стал беспокоиться. Они, видно, ужасно обращались с тобой. Ты была скорее мертвой, чем живой.

В отличие от Шерил, Набтаал производил поразительно хорошее впечатление, судя по его голосу и тону. Он тоже прошел через допросы. Но возможно, что с тех пор прошло больше времени и он уже отдохнул от напряжения.

– Тюрьма и эта камера находятся где-то в Стар Сити, – продолжал Набтаал, и Шерил была рада этому. Раньше, когда они познакомились на Луне Хадриана и когда вместе с другими бежали, его бесконечные излияния мешали ей и действовали на нервы. Сейчас ей казалось блаженством просто слушать его. – Речь идет об искусственно созданном городе где-то на отдаленном астероиде.

Как я слышал, здесь находится штаб-квартира “Сандара Стар Компани”, одного из крупнейших концернов, торгующих украшениями и драгоценными камнями, – он сделал короткую паузу. – И здесь должны находиться тайные руководители нападения на Луну Хадриана.

Шерил хотела поинтересоваться, почему он так в это уверен, но он предугадал ее вопрос.

– Это очень просто, иначе зачем они притащили нас сюда и так выжали? Они боятся нас, Шерил, это точно. Они опасаются, что мы в последний момент сорвем их замыслы, – в его голосе прозвучала ярость, которой Шерил никогда раньше не замечала. – И именно это мы и сделаем.

Шерил удивилась, откуда это он знал о Стар Сити и об остальном, о чем она еще не слышала, но не смогла произнести свой вопрос: свинцовая усталость обволокла ее, как туман, и погрузила в сон. На этот раз это был благодатный, восстанавливающий сон.

Проснувшись снова, Шерил чувствовала себя значительно лучше и сильнее. Настолько, что без посторонней помощи смогла добраться до стены и прислониться к ней спиной. Партизан сидел на корточках у противоположной стены опустив голову, с закрытыми глазами и, казалось, спал. Но как только Набтаал заметил, что она задвигалась, он вскочил на ноги.

– Спасибо, – ее шепот был слабым, как шелест бумажных листов.

– Тебе что-нибудь нужно?

Она покачала головой. Она была довольна, что могла сидеть прислонившись к стене, положив руки на колени, привыкать к тому, что жива. Холод, воспринятый сначала как блаженство, заставил ее на этот раз почувствовать легкий озноб, но это ей не очень мешало, ибо означало возвращение к жизни. Ее мускулы немного расслабились, но Шерил не переоценивала свои силы. Встать без чьей-либо помощи казалось ей большим риском. Но её способность видеть снова нормализовалась, и она могла лучше рассмотреть окрестности.

Камера, в которой они находились, была размером пять на пять метров. Никакой обстановки не было, помещение было пустым и холодным. Единственным местом, куда можно было сесть или лечь, был голый пол. Стены были темными и выглядели так, как будто были высечены грубым орудием в скале астероида. Но для Шерил, проведшей последние два года на рудниках, было ясно, что кажущиеся на первый взгляд случайными структуры невозможно соорудить без применения современной техники. Нет, здесь потрудились автоматические точные машины, а выступы, углы и неравномерности были предварительно высчитаны компьютером. Вероятно, они должны были производить впечатление допотопных камер заключения, но с какой целью (для деморализации заключенных или для удовлетворения чьей-то архитектурной страсти?}, непонятно. Этому соответствовала и кованая железная дверь, покрытая решеткой с прутьями толщиной в руку. Легкий мерцающий свет выдавал наличие наблюдения, так как вход был дополнительно экранирован высокочастотным излучающим занавесом, каждый контакт с которым мог бы стать в высшей степени неприятным. По-прежнему господствовал полумрак. В самой камере не было источника света. Скупое освещение исходило единственно от дневного света, проникающего сквозь решетчатую дверь камеры.

Набтаал предоставил Шерил время, чтобы она смогла собрать и переработать все впечатления, а затем тихим голосом поинтересовался: