— Меня это меньше всего интересует, — вежливо сказал мистер Кику.

— Да? — Секретарь слегка смутился. — Я имел в виду, туда, где обитают самые обычные политики вроде меня, которые держат руку на пульсе… хотя, должен признать, у меня нет ваших способностей. Понимаете?

— В этой работе найдется применение талантам любого из нас, сэр. Но продолжим. Упоминание о «Друзьях Луммокса», возможно, проскочило мимо меня, не оставив следа в памяти.

— Возможно. Я ни в коем случае не критикую ваше отношение к работе. Что говорить, она достаточно тяжела… космос требует постоянного внимания. Но что касается истории с этим «ДЛ» — мы были вынуждены принять участие в какой-то глупой историк на западной окраине. Вы должны знать о ней, потому что посылали туда кого-то из своих ребят — и дело это было связано с какой-то…. м-м-м… хорушией Луммокс. Приговор суда… то есть, н а ш приговор, можете вы уточнить, требовал уничтожить животное. Кстати, Генри, добьетесь ли вы когда-нибудь дисциплины от своих работников?

— Нет, сэр.

— В чем дело?

— Он не проявил недисциплинированности, сэр. Исходя из имеющихся данных, он был совершенно прав.

— Я смотрю на это по-другому… Лучше перешлите это дело в мой офис. Я хочу лично ознакомиться с ним.

— Сэр, — мягко спросил Кику, — не думаете ли вы упрекнуть меня в пренебрежении административной дисциплиной?

— Что? Я всего лишь хочу просмотреть дело.

— Ибо в таком случае вы можете тотчас же получить мое прошение об отставке. Если я не могу больше исполнять свои обязанности…

— Что вы имеете в виду? Генри, не торопитесь. — Секретарь побарабанил пальцами по столу мистера Кику. — Успокойтесь, человече, и давайте откровенно поговорим друг с другом. Я понимаю, что ваши ребята, стоит вам захотеть, представят любое дело так, как вам выгодно… и завтра мне уже в политике делать будет нечего. Но пока я тащу этот груз, я буду настаивать на соблюдении дисциплины. Имею я на это право?

— Да… право вы имеете.

— Не говоря уж об ответственности. Возможно, вы и правы относительно этого работника, кто бы он ни был… вы обычно правы, в противном случае, у нас бы все застопорилось. Но когда я считаю необходимым ознакомиться с каким-то делом, это мое право. Если я считаю, что вы должны подписать какой-то документ, вы его подписываете, потому что я прошу вас это сделать. Если же не прошу, то держитесь в определенных рамках. Я достаточно ясно выразился?

— Яснее некуда. Я поторопился, мистер Секретарь. Досье с делом будет на вашем столе.

— И во-вторых, не волнуйтесь. Если речь идет об одном из ваших любимчиков…

— У меня нет любимчиков, мистер Макклюр. Я ко всем отношусь одинаково, невзирая на личности.

— Иногда мне кажется, что вы ненавидите сами себя. Итак, на чем мы остановились? Ах, да! Так вот, когда мы оказались впутаны в эту ужасную историю с хорушиями, миссис Мургатройд увидела шанс для неплохого дела. Конечно, она увидела в нем и возможность оживить свою собственную программу, но это к делу не относится. Так или иначе, Пигги стала рассказывать всем малышам об этих ужасах и обратилась к ним с просьбой писать и вступать в ряды «Друзей Луммокса». В первые двадцать четыре часа было получено три миллиона посланий. А теперь половина ребятишек нашего континента и Бог знает сколько еще во всех остальных местах входят в число «Друзей Луммокса» и умоляют спасти его от преследований.

— Ее, — поправил мистер Кику.

— Что?

— Прошу прощения. Думаю, что в данном случае ни одно из местоимений не является верным. У хрошии шесть различных полов. Вы можете звать Луммокса «он» или «она», но, в сущности, нам нужно какое-то новое слово. Но имеет ли это значение?

— Во всяком случае, не для меня, — согласился Макклюр. — Но если бы мы в самом деле вынесли Луммоксу смертный приговор, я верю, что эти детишки начали бы революцию. Честное слово. Я уже не говорю просто о поклонниках, о фанах Пигги-Вигги. Но Бейла Мургатройд хочет во что бы то ни стало нам помочь. Значит, она проинтервьюирует нас, и я отвечу на основные вопросы, а вы уточните детали. Ну, словом, все, касающееся того, как Департамент защищает права наших негуманоидных друзей, и о том, что все обязаны проявлять терпимость… наша обычная линия. Потом Пигги-Вигги спросит вас, что случилось с Луммоксом, а вы расскажете малышам, что Луммокс на самом деле оказался заколдованным принцем… или принцессой… и как Луммокс улетит к себе домой в небо. Это будет сногсшибательно. Это все, что вы должны будете сделать, — добавил Макклюр. — Они сделают снимок, как Луммокс поднимается в корабль и делает на прощание ручкой. А мы съедим по тарелке «Ханки» — не беспокойтесь, я уж позабочусь, чтобы ваша тарелка была пуста! — а Пигги-Вигги споет своего «Жаворонка». Конец. Займет все это не больше двадцати минут, но мы сделаем большое дело для Департамента, 0'кей?

— Нет.

— Ну, Генри… Ладно, вы можете не есть эти «Ханки».

— Нет.

— Генри, вы невозможный человек. Разве вы не согласны, что это наше прямое дело — помогать детям осознавать их ответственность и учить, как правильно поступать в наш сложный век, век Сообщества Цивилизаций?

— Нет, сэр, не согласен. Это дело родителей и учителей, а не правительства. Департамент делает больше, чем в его силах. Перед лицом растущих ксенологических проблем. — И про себя мистер Кику добавил: даже, если бы я согласился, все равно бы не ел эти «Ханки»!

— Хм-м-м… Довольно узкий подход. Генри. Бюрократический, позволю себе сказать. Вы прекрасно знаете, что во всей этой истории мы чувствовали себя, как на горячей сковородке, тем более, что нас подогревали со всех сторон — вопило «Общество за Сохранение Статус-кво», а Лига «Сохраним Землю для Людей» прямо накидывалось на нас.

Совету пришлось нелегко. И вот у нас появляется возможность настроить общественное мнение против этих любителей бить горшки, а вы отказываетесь нам помогать. Вам никогда не приходилось иметь дело с типами из Статус-Кво и шутами из «Земли для Людей» — потому что именно я оберегал вас.

— Простите, сэр. Но вам не стоит тратить на них время. Вне всякого сомнения, вы знаете, что за спинами этих шумных организаций кроются чисто денежные интересы. Пусть с ними борются люди и организации, придерживающиеся противоположной экономической ориентации — импортеры, владельцы транспортных линий, ученые. Наше дело — международные отношения. Если на нас будут оказывать давление различные группы, мы выпустим на них группы специалистов по общественному мнению; для этого они и существуют.

— А кто же я, как не тот самый высококвалифицированный специалист? — гневно спросил Макклюр. — И у меня нет никаких иллюзий относительно этой чертовой работы.

— Неправда, сэр. Вы берете на себя политическую ответственность. Я же стараюсь держаться в стороне от нее — насколько мне позволяет моя работа.

— Ха! Политикой заправляете именно вы. А потом пришпориваете меня. Я начинаю это понимать.

— Простите, сэр. Насколько я понимаю, все занимаются политикой… даже швейцар в пределах своих возможностей. Это неизбежно. Я стараюсь делать свою работу. Личный секретарь мистера Кику обратился к нему:

— Мистер Кику, у вас ли Секретарь? Его ждет миссис Бейла Мургатройд.

— Сейчас буду, — отозвался мистер Макклюр.

— Милдред, — тихо добавил мистер Кику, — посмотрите, чтобы ею занялись. Мы немного задерживаемся.

— Да, сэр. Помощник Секретаря позаботится о ней.

— Отлично.

— Задерживаться мы не будем, — сказал Макклюр мистеру Кику. — Не хотите, как хотите… хотя вы меня разочаровали. Но я не могу заставлять ее ждать.

— Садитесь, мистер Секретарь.

— Что?

— Садитесь, сэр. Есть вещи, из-за которых даже могущественная миссис Мургатройд должна подождать. Большая беда свалилась нам на голову. Вы должны предстать перед Советом, зная о ней… возможно, нам придется собрать специальную сессию уже сегодня вечером.

— Что? Почему вы мне ничего не говорили?

— Я как раз прикидывал, как вам сообщить об этом, когда вы вошли. И последние несколько минут я уже не раз пытался дать вам понять, что у Департамента есть куда более важные дела, чем продавать «Ханки».