Среди эльдарцев рассказывают, что люди пришли в мир во время тьмы Моргота и поэтому оказались в большинстве своем сволочами. Но были и такие, что отвернулись от зла и отправились на Запад, ибо там был свет – под светом, наверное, имеется в виду благородное фосфорецирование глаз последователей Феанора и Фингольфина, а так же и все, что связано с их историей. Прямо скажем – еще тот получился светоч.

С кем поведешься – с тем и наберешься, причем того же самого. Друзья эльфов или, как их называли, Эдайн, сплошь и рядом оказывались поймаными в сети невеселой судьбы богами проклятого нольдора, и страдали от этого неимоверно. Но, как остроумно однажды подметил Хурин, день все-таки пришел снова.

Моргот был ликвидирован, эльфы возвращены к ногам великих, а для эдайна было выделено вознаграждение в размере:

а) Мудрости – в обьеме энциклопедии Брокгауз-Ефрон.

б) Долгожительства – по пятсот лет на человека в среднем.

в) Силы – до хрена.

г) Островов благоустроеных с фонтанами и клумбами – одна штука.

д) Керенками – полтора метра. Отсчитав дары, Манве сказал:

– Но учтите ребята, что сверх этого – ни-ни. Одного полуэльфа, на Валинор забредшего, я нашел куда пихнуть, но если за ним толпы попрут, получится нехорошо.

Так начал свою жизнь народ Нуменора, который поначалу был настолько светел, что даже снискал себе гордое прозвище серых эльфов. В соответствие с этим названием нуменорцы стали величественными и красивыми, а так же по примеру натуральных эльфов резко снизили рождаемость. Вообще эльфообразность и эльфоподобность процветала вплоть до того, что каждый король придумывал себе имя покрасивше, переводил его на эльфийский и с тех пор так и именовался. Хорошо жилось в Нуменоре!

В то же время оставшиеся в Средиземье народы предались злу и пороку, которые в свое время посеял Моргот. (Семена без потерь перележали войну – и вот пожалуйста, инда взопрели озимые). Короли на материке были один другого гаже, и люди под их руководством быстро опускались и глупели. Дошло до того, что когда нуменорцам вздумалось навестить старые места, на берегу их встретили абсолютные папуасы, которых пришлось заново обучать сеять зерно и рубить лес.

Распределеные по лесоповалам люди быстро поумнели вновь и стали жить лучше, а нуменорцы же от этого возгордились невероятно. Принимая эффектные позы, они красовались перед друг другом, восклицая:

– Ах какие мы! Ух какие мы! Прямо эльфы, ни дать не взять, прямо жалко, что такая красота и светлизна не остается в мире навечно. А и вправду, чего бы нам вечно-то не жить?

Эльфы живут – и ничего, валар тоже у себя там, всю жизнь как на спецдаче. Вот как соберемся, да как двинем на Валинор, тамошнего воздуху дохнем и обессмертимся.

Как уже сказано, нуменорцы были друзьми эльфов, а эльфы были, соответственно, друзьями закадычными для нуменорцев, но дружба дружбой, а служба службой, и заложили эльфы нуменорцев, совестью не мучаясь. Манве послал следователя с профилактической беседой, но бестолку. Королю N 13, правившему тогда, как-то вдруг очень не захотелось помирать, так что увещеваний на тему «каждому – свое» он не слушал. И с тех пор все нуменорские короли с приближением старости мечтали отдалить время смерти, да и остальные жители тоже переняли эти настроения. Самым подлым образом они хотели жить, а когда все же помирали, то обижались при этом чрезвычайно.

И стало убывать блаженство Нуменора – осознав, что жизнь дается человеку лишь однажды, и прожить ее надо так, чтоб не было стыдно за мелкое и незаметное прошлое, ударились нуменорцы в пьянство и разврат, грабежи и насилия. И лишь немногие, по прежнему считавшие эльфов своими друзьями, не принимали участия в безобразиях и украдкой таскали цветы на гору, на заброшеную вертолетную площадку, которую Манве когда-то обьявил святым местом Эру Илюватора.

А короли все сменяли друг друга на троне Нуменора, и каждый новый был могущественнее и глупее предыдущего. Дошло до того, что некий Ар-Фаразон (судя по имени – нечто среднее между фараоном и фармазоном) на склоне лет пошел воевать Саурона, который без лишней суеты сдался в плен. Естественно, что всего лишь за три года Саурон смог окончательно испортить и так уже подгнивший Нуменор и превратил страну в злобное тоталитарное государство, в котором процветали агрессивность, гегемонизм, реваншизм и антиваларизм. Ар-Фаразон покорял страны Средземья, а когда там покорять было уже нечего, услужливый Саурон обратил взор своего престарелого друга на новую цель. И покрыли корабли все море, и загремели трубы – бедовый стракан двинулся завоевывать Валинор.

С веками и тысячелетиями, прошедшими от начала времен, храктер валар значительно смягчился. Они сквозь пальцы смотрели на порочный образ жизни нумернорцев и на то, что они творили в Средиземье под руководством Саурона (А творили нумерцы там такое…). Наверное Ар-Фаразону и этот поход сошел бы с рук, если б он направлялся куда-нибудь еще, но тут было задето кровное. Манве воздел руки и возопил к господу, а Эру Илюватор тряхнул стариной – грох, бабах, и не стало боле на свете ни Нуменора, ни нуменорцев. Только друг эльфов Элендил со своей первичной ячейкой смогли спастись и приплыть в Средиземье, везя с собою кой-какие полезные мелочи, а среди них – росток белого дерева. Этот тонкий прутик пророс из плода, который дало нуменорское дерево, которое в свою очередь было потомком эльфийского белого дерева, а оно являлось упрощенной копией серебристого дерева еще тех времен. Менее просветленные люди, узнав эту историю, поминали поговорку про «нашему забору двоюродный плетень», но друзья эльфов прямо-таки благоговели перед растением.

А Валинор был окончательно изьят из мира и перенесен куда-то в другое измерение (отражение, параллельный мир, альтернативную реальность, или еще что-то в этом роде) и лишь изредка смертные моряки милостью валар забредали в те края и перед смертью успевали увидеть что-то такое ну очень эдакое. Но возвратиться оттуда не случилось из них еще никому.