Поиск по метке: Политика

"Сладкая хаш" - это яблоко с нежной и удивительно сладкой мякотью, но названная в честь этого сорта Хаш Макгиллен Пятая, по мужу Тэкери, железная женщина, чья жизнь частенько бывала горькой. Работая как одержимая, она возродила славу сада своих предков, создала собственную яблочную империю и легенду - о яблоках, о долине, о себе самой… Но рукотворному раю нестарой еще вдовы грозит опасность: взрослый сын Хаш привез домой девушку, которая - ни много ни мало - президентская дочь, и вместе с ней в жизнь энергичной и неробкой садовницы врывается чуждый ей мир большой политики, больших амбиций и безжалостного всеобщего внимания, жадного до чужих тайн и давно похороненных секретов… Как олицетворение этого враждебного Хаш мира появился полковник Николас Якобек, специалист по "особым операциям", племянник президента, опасный человек с репутацией безжалостного убийцы, посланный, чтобы причинить боль Хаш и ее близким. Ей бы испугаться молчаливого полковника, которому плевать на высокие материи, но почему-то с первой же встречи у Хаш возникло чувство, что Якобек именно ее искал всю свою жизнь, а она всю жизнь ждала, чтобы он ее нашел…

Еще раз о России. Как же без нее...

Власть. Что такое власть? Как ее получить и как ее можно потерять? Из чего она состоит и как она исчезает? Почему одного политика люди уважают и слушают, а другого презирают и выгоняют? Ответы на эти и многие другие вопросы – в новой книге Николая Старикова, автора 14 бестселлеров (в том числе «Геополитика. Как это делается», «Национализация рубля – путь к свободе России», «Шерше ля нефть» и др.). • Что такое Физика, Химия и Метафизика власти. • Почему, имея внешние признаки власти, ее регалии, можно не иметь реальной власти. • Нарушая какие правила, Хрущев и Горбачев свою власть разрушали и размывали. • Понимая какие правила, Путин свою власть приобретал и укреплял. В книге масса исторических примеров. Неизвестные факты. Но главное не это. Главное – власть. И понимание того, как она устроена. Это нужно знать всем, ведь от власти зависит жизнь каждого. Сомневаетесь? Посмотрите на Украину…

Under the above title M. Jusserand presents the American public with a series of seven studies and addresses which are dedicated in graceful fashion to the thirteen original states. The reputation of the author as a scholar, a statesman, and a master of English style will ensure the volume careful attention, which will not be misplaced. Much new and interesting material has been here collected and interpreted by M. Jusserand to whom the task has evidently been a labor of love. The first three sections, entitled “Rochambeau in America,” “L’Enfant and the federal city,” and “Washington and the French,” comprise nearly four-fifths of the entire volume and are, as the author suggests, compilations of various speeches delivered at different times during the thirteen years of the ambassador's mission here. They deal with the history of the official French cooperation with the American forces during the concluding years of the revolution, with the attitude of Washington toward France and his personal friendships with the leaders and with some very interesting details connected with the establishment of our national capital. The material is largely drawn from the store of Franco-American correspondence, published and unpublished, and from a number of works many of which are familiar only to historians of the period. M. Jusserand is explicit in his citations and one is much impressed with the fruitfulness of the field for further investigation. Americans generally do not feel that Rochambeau is as romantic a figure as the gallant Lafayette but in the first article we learn how effective his force was in a military way to the final outcome because of the way it kept Clinton inactive in New York, preventing reinforcements to Cornwallis, and because of the encouragement it gave to the Americans and by the part it played at Yorktown. Stress is laid upon the operations of the French fleet under De Grasse, who is noted as “the single one of the leaders to whom no memorial has been dedicated.” Many other slightly known figures are done a tardy justice and we are given details as to the later years of the French commander. The space devoted to Major L’Enfant contains much information that is valuable concerning the planning of the national capital. One sympathizes with the ambitions of the engineer, regrets the neglect which he suffered, due in part to his temperamental nature, and welcomes the vindication his ideas received at the hands of the committee of 1902 which declared for a return in all respects to the original plan. Washington is presented in a new light for the third section is centered about his relations toward the French and his changes in view as time passed. From a distrust derived from his experiences in the colonial wars and a suspicion of French motives during the early years of the revolution, Washington seems to have come to a wholehearted acceptance of his allies and a sincere friendship for their leaders which is manifest in his correspondence. Various instances of his keen political observation are quoted and much space is devoted to an account of French tributes at the time of Washington’s death. The fourth essay, devoted to Abraham Lincoln, aims to throw new light upon French public opinion during our civil war. While it contains a eulogy of Lincoln and reviews his life, the chief stress is laid upon the real sympathy of the French people with the cause of the north, no matter what the attitude of Napoleon III may have been. M. Jusserand quotes among other things the letter of Gasparin to Lincoln, the efforts of Frenchmen like the Comte de Paris, General de Trobriand and others, the medal sent to Mrs. Lincoln and a host of tributes coming from all classes and factions to support his view. We must confess ignorance that such a feeling for Lincoln existed among the French people. The last three portions are short addresses, given as delivered, upon accepting the Franklin medal, on Furness, the Shakesperean scholar, and upon “From war to peace.” The last was delivered in 1910 and is almost prophetic in view of recent events. The purpose of the volume if we may hazard a guess, is to add to the keen sympathy felt in America for France by reminding us of her part in our history and by showing how her ideals correspond with our own. This thread pervades everything and, if it is a work of propaganda, it is distinguished by good taste and fortified by fact. The author is conspicuously cordial toward England and the English leaders. He repeatedly refers to the lack of national hostility and the friendship of Rochambeau and Cornwallis. No Englishman comes in for criticism, not even the infamous Tarleton. Quite a contrary attitude is manifest in his reference to Frederick the Great, whose regard for Washington is frequently asserted; he reminds us that Prussia refused us formal aid and he indulges in sarcasm at the expense of the Hessians. The object is apparently to show France, England, and America linked together by a common ideal. One cannot help wondering at the scant attention shown to Lafayette, probably in order to bring Rochambeau into prominence. Well-written, interesting, accurate (save for the slight pro-English touch), the work of M. Jusserand cannot fail to stimulate American feeling for France. ________________________________________ Review by: H. R. Brush The Mississippi Valley Historical Review Vol. 4, No. 1 (Jun., 1917), pp. 112-114

Опасно долго всматриваться в историю — в ответ она взглянет компроматом: когда действия правительства разрушают экономику, оно нуждается в идеологическом обосновании своей невообразимой ценности — "патриотическом воспитании духовности". И вот спойлеры к этому сценарию близкого будущего, в преддверии которого министр финансов с миллиардером — уже на митингах, а визирь-президент исповедует учение православного неофашиста-мистика...   NB: С 2006-го, когда была написана статья, смоделированные события исправно становятся реальностью — вплоть до заголовка: http://lenta.ru/photo/2012/03/04/streets/

Юридический переворот после Победы над фашизмом замалчивается пропагандой неспроста: было раз и навсегда установлено, что люди отвечают в первую очередь перед человечеством, как особым субъектом и носителем прав, и только потом уже — перед законами страны. И где же, при таком раскладе, место "национальной идее"?..

В ваших руках – одна из первых попыток осмыслить трагические события, на наших глазах разворачивающиеся в восточных областях Украины. За считаные месяцы спокойный трудолюбивый Донбасс превратился в арену жестоких сражений, ковровых бомбардировок, взаимного уничтожения двух непримиримых сторон. Донецк, Луганск, Мариуполь, Горловка, Славянск, Амвросиевка, Старобешево, Пески, Снежное, Лутугино, Углегорск, Дебальцево… Никому прежде не известные донбасские города и села не сходят с экранов телевизоров и газетных полос. В центре кровавого хаоса, уже унесшего тысячи жизней, – несчастные жители региона, еще недавно и не подозревавшие, какая горькая доля ждет их родной дом. Автор книги – профессиональный историк, житель Донбасса и свидетель событий – попытался восстановить их хронологию, дать, насколько это возможно, объективный анализ происходящему, не навешивая ярлыков и избегая многочисленных штампов из средств массовой информации. В работе рассмотрено состояние и развитие вооруженных сил противоборствующих сторон, их тактических приемов. Хронологически исследование намеренно завершено сентябрем 2014 г., когда с подписанием минских соглашений закончилась первая фаза противостояния. Остается надеяться, что скоро будет перевернута последняя страница этой необъявленной войны и ей будет дана всесторонняя и объективная оценка.

В своей нашумевшей в западной интеллектуальной и на­учной среде книге профессор социологии Уорикского универ­ситета (Великобритания) Колин Крауч утверждает, что упадок общественных классов, которые сделали возможной массовую политику, и распространение глобального капитализма приве­ли к возникновению замкнутого политического класса, больше заинтересованного в создании связей с влиятельными бизнес-группами, чем в проведении политических программ, отвечаю­щих интересам простых граждан. Он показывает, что в ряде от­ношений политика начала XXI века возвращает нас к политике XIX столетия, которая определялась игрой, разыгрываемой между элитами. Тем не менее, по утверждению Крауча, опыт XX века по-прежнему остается значимым и сохраняет возможности для возрождения политики.Книга предназначена политологам, историкам, философам и социологам.

Еврейские погромы ставят на острие обвинений монархистов. От решения вопроса о природе погромов зависит очень многое в обоюдной оценке русских монархистов и их националитичесео идеологии, и иносущной еврейской культуры. Незаслуженно негативное, агрессивное отношение к генералу П.Н. Краснову и другим монархистам во многом вызвано неверными представлениями о погромах и неразборчивостью поверхностных мнений. Важным является наблюдение закономености в том, что подобно тому как основной движущей силой февральского переворота 1917 г. становились студенты и евреи, они же организвывали массовые крестьянские погромы в 1902 г., и они же, будучи самыми активными террористами в 1905 г., становились жертвами погромов, направленных в равной степени против студентов, как и против евреев.

Всего пять-семь лет назад наши СМИ преподносили то, за что боролся автор этой книги, как несоответствующее современным представлениям об экономике и основным тенденциям мирового развития. С течением времени и особенно теперь — после нападения США на Ирак — актуальность изложенного в этой книге становится все более очевидной. Так же, как и значимость для страны того, что, несмотря на явную несопоставимость сил, все-таки удалось сделать — не дать принести в жертву сиюминутной корысти долгосрочные интересы России. Но цена вопроса такова, что история не закончена...

Алексей Константинович Пушков — политолог, профессор МГИМО, журналист и писатель, ведущий популярной телевизионной программы «Постскриптум» — в США и Канаде считается одним из главных врагов. Вместе с другими ведущими политиками России он включен в санкционный список. В своей книге Алексей Пушков показывает, как «перезагрузка» в российско?американских отношениях сменилась новой холодной войной, напоминает основные ее этапы и приводит картину изменившейся международной обстановки. Что касается санкций против нашей страны, говорит Пушков, они нужны прежде всего тем людям в США, которые готовы заменить Обаму: для них санкции — это козырь в политической игре. Образ жесткого политика, который не церемонится с врагами США и врагами демократии, сейчас намного популярнее в Соединенных Штатах, чем образ «дипломата» или «переговорщика». Однако эти люди крупно просчитаются, продолжает Пушков: в «санкционной войне» больше всего пострадают сами США. Он доказывает свою позицию, опираясь на конкретные примеры…