— Я, между прочим, после работы, — слегка огрызнулась. А чего к голодному человеку приставать! Сначала накорми-напои, потом уж комментируй и с вопросами лезь.

— Набьёшь пузо, танцевать-то как будешь?

— Моё пузо, что хочу то и делаю! Вы сюда танцевать пришли, так и танцуйте, а я есть хочу! — демонстративно начала усердно поглощать какую-то смесь именуемую салатом.

На вкус ничего, вполне съёдобно, но много не съешь. Теперь я понимаю, почему в таких местах порции с гулькин нос. Во-первых, такой порцайкой не наешься, а значит, точно ещё чего-нибудь закажешь, во-вторых, накапанные по краям заправка или соус, в зависимости от блюда, только тарелку пачкают, а чтоб в это что-то макнуть, за этой каплей погоняешься… Рр-р-р! С чего во мне раздражение нарастает? Или с голодухи, или из-за незапланированного похода бог весть куда. Вытащили! Спасибо им большое, я б сейчас с Малышом гуляла, свежим воздухом дышала, а потом мои малышонки меня бы убаюкивали… Нет, хорошо, что Малыш может в корытце все проблемы оставить, но его, это самое корытце, потом мыть… Пуша быстро унитаз освоила, ей всякие кошачьи туалеты не по нраву. Я в первые дни пугалась — котёнок в туалет не ходит! А потом её застукала за важным делом восседающей на унитазе. Умница моя! Тьфу! За едой о туалете…

Показалась? Вроде Антон… Нет, это он ей теперь на каждом шагу мерещится, наваждение какое-то! Притащили веселить, так веселите — нечего отлынивать, ваша ж идея была! Сидят, переглядываются, к салату и прочим радостям жизни даже не прикоснулись, фигуры что ли блюдут… Ну, и пусть! Мне соблазнять некого, за параметрами следить не для кого — Малыш и Пуша мне любой рады! Люша по Пуше, наверное, скучает, да и с малышом они общий язык нашли…

— Ты неделю что ли на голодной диете сидела?

— Это вы специалистки по диетам, а мне как-то не до этих извратов!

— Чем же ты таким важным занята!

— Детьми!

— Что? Какими детьми? Ты о чём? Дашка, колись, что за дети? Тихушница, рассказывай!

Закудахтали наперебой! А то они не в курсе, да не поверю! Не знаю, но уверена, что подружки знают больше, чем стараются показать. Зачем им это только надо?

— Нет, вы мне дружно в прошлые посиделки мозг выносили, поэтому отчитывайтесь о прошедшем периоде! — я уселась по удобней, отодвинула тарелку и уставилась на них, для солидности стараясь не мигать.

— Скажешь, что наши проблемы тебя волнуют?

— Сдурели! Не волновали б, тогда с какого перепугу спрашивала бы?

— Ну, конечно… Не звонила, на звонки не отвечала, а теперь, оказывается, это признаки того, что за подруг переживала…

В чём-то они, безусловно, правы, но… Не рассказывать же им, что я, похоже, влюбилась, да не в того, то есть в чём-то повторила их ошибки, пошла, так сказать, по их проторенным дорожкам… Да! Влюбилась, чёрт бы меня побрал, а кто бы не влюбился? Только толку-то… Мне-то на самом деле ещё похуже, чем им! Объект под носом живёт, поэтому приходится прилагать усилия, чтоб с нахлынувшей любовью справиться. Не ревмя же реветь девчонкам в трубку, плачась на судьбу и безответность чувств. Слезами в этом деле не поможешь, так чего запасы соплей напрасно тратить!

— Не хотите рассказывать, как хотите, — резюмировала я, — Чего сюда-то притащили?

— С тебя пример берём! — надулись дружно, — Мы её на концерт живой музыки позвали, а она… Неблагодарная ты, Дашка!..

— Позвали? Это теперь так называется? А я-то думала, что мне ультиматум был выдвинут!

— А тебя иначе вытащишь? — парировали Лерка с Юлькой, а Тамарка с Татьяной важно кивали, подтверждая слова этих красоток, — Наверняка, сидишь вечерами в обнимку с книжками и вздыхаешь по поводу чужих чувств, чужой любви.

— И что?

— Мы, может, и ошибки делаем, но любить не боимся, а ты спряталась за страницами и жуёшь — пережёвываешь то, что герои переживают…

— Завидно?

— Ничуть! Жалко тебя!

Фр-р-р! Развлекли, называется!.. Развернуться и уйти!

— И нечего обижаться, кто тебе ещё правду скажет, кроме нас! Дашка, не дуйся, лопнешь! Мы же тебе добра желаем!..

Добра… Чтоб потом в туалете у них на плече, или плечах… рыдала. Мне и так хорошо! Что они ко мне привязались? И так на душе кошки скребутся…аж выть хочется, а они ещё добавляют!

— Да-аш, ты чего? Мы ж не хотели тебя обидеть… Мы так старались…

Чего они там старались? Танька Юльку толкнула в бок, думала, что не замечу?

— Ну-ка, рассказывайте, заговорщицы, что вы там старались! Или уйду! — пригрозила с самым серьёзным видом.

— Ну, что, будем рассказывать или погодим немножко, — обратилась к остальным Лерка.

— Может, чуть позже, — предложила нерешительно Тамара.

— Чего тянуть-то? Рассказывайте! Я не шучу, точно уйду, — чуть приподнимаясь, подтолкнула к решению замолчавших девчонок.

— Ну, уйти, положим, не получится! — раздалось за моей спиной, — Больше не спрячешься!

Мне и оборачиваться не надо, чтобы понять, кто там стоит. Антон. А он здесь как оказался.

— Вы? Ваша работа? — с негодованием оглядела притихших разом подруг.

— Они ни при чём. Моя идея! Будем при свидетелях разговаривать или…

— Заговорщицы, предательницы… — прошипела, а пару лестных слов про себя добавила, но думаю, что они поняли.

— He-а, не предательницы и не заговорщицы, а верные подруги, которые о тебе думают, раз ты сама не хочешь или боишься, — неожиданно рявкнула за всех самая нерешительная в нашей компании Юлька. У меня даже глаза на лоб полезли!.. Ничего себе, как она изменилась после того, как Олежку послала… — Антон, привет! А ребята где? Мы ж еле-еле эту затворницу вытащили, а вы опаздываете, — попеняла Антону в продолжении тирады.

Так… Круг подозреваемых в сговоре растёт с каждой минутой! Чего от них ещё ожидать? И не ускользнуть, потому что Антон мне руки на плечи положил. Вроде и не держит, а не уйти…

— Ребята на месте. Спасибо, что Дашу привели и удержали, а то она залезла в панцирь и не выколупывается, даже дежурство около подъезда не помогает…

А он дежурил? Когда это? Стоп, значит, эти подруженьки в курсе, что мы в одном подъезде обретаемся, хотя, может, и не знают… Ну, он у моего подъезда в засаде сидит, а сам в другом месте, в другом подъезде, доме живёт… Ага, в засаде! Смешно!.. У нас около подъезда и спрятаться-то негде, ну, летом, предположим, куда ни шло, а сейчас-то…

— Недогадливая ж ты, Даринка… Антон голову сломал… — начала было Тамарка, но резко замолчала, да и девчонки на неё зашикали…

— Даш, дай слово, что я сейчас уйду ненадолго, а ты не сбежишь! — попросил Антон, продолжая удерживать меня на месте.

— Вот ещё!..

— Ну, пеняй на себя!..

Оказаться прилюдно вверх тормашками, то бишь пятой точкой вверх, а головой вниз, это то, чего я совсем не ожидала! Но оказалась именно в таком положении… в одно мгновение! Ёлки-палки… Ой, а если юбка задралась? Это в каком же я неприглядном виде в самом центре зала этого клуба? После такого, путь сюда мне закрыт на веки вечные… Такое позорище…

Антон водрузил меня себе на плечо, неандерталец фигов, и потащил куда- то!.. Мне ж даже не видно, куда, потому что «передвигаюсь» выдающейся точкой вперёд, а девки радостно зааплодировали, заразы. И все, кто был в зале подхватили…

Гад, дикарь, мерзавец, что он себе позволяет? Куда он меня тащит? И ведь «помогите!» не закричишь, только в ещё более дурацкое положение себя поставишь…

Сцена? Меня приволокли на сцену? Меня?.. Да я как огня боюсь публичности… Растрёпанная, красная как варёный рак, одетая чёрте как, водружённая на какой-то стул типа барного, с которого и не слезешь… Хороша!.. Картинка со стороны — не я! Цирк уехал, а клоуна забыли!

— Только не плачь, пожалуйста… — прошептал мне на ухо этот изверг, усадив на этот постамент, отодвигаясь…

А что уже видно, что у меня слёзы на глазах? Я не успела возразить, как зазвучала музыка и направленные лучи софитов ослепили… Немного адаптировавшись заметила, что зал погрузился в темноту, а на сцене с микрофоном в руках Антон, его же друзья и извлекают мелодию, играя на музыкальных инструментов. От волнения пропустила первые слова, собственно, оглушил меня припев, в стиле рэп.