На следующее утро большую часть народа как ветром смело. Я проснулась от громкой музыки, она была так хороша, так завораживающе красива. Джими Хендрикс играл The Star-Spangled Banner на своей электрогитаре. Попытки разбудить Делию и Винса ничего не дали, они были в отключке. Не дожидаясь окончания сета Джими, я схватила черный маркер, мою новоприобретенную гитару и направилась в сторону сцены.

- Прости детка, не могу пропустить, - сказал какой-то официально выглядящий парень на проходной. Ему пришлось перекрикивать музыку.

- Мои родители тут работают, а я бродила по окрестностям с папиной гитарой. Он будет ругаться на меня за то, что я сбежала. Пожалуйста, впустите обратно, пока я не попала в неприятности, - соврала я, громко крича ему.

То ли он поверил, то ли решил, что ребенок не такая уж проблема. Он пропустил меня. Я ждала Джими Хендрикса, когда он наконец спустился со сцены, потом ринулась вперед и остановила его.

- Мистер Хендрикс, не могли бы, пожалуйста, подписать мою гитару? – он не успел ответить. – Я только на этой неделе начала учиться играть.

Кажется, его это потешило, он широко улыбнулся мне. Его лицо блестело от пота, который он смахнул рукой.

- Конечно, есть ручка или что-нибудь еще?

Я протянула ему маркер. Он подписал «Глаза цыганки, Джими Хендрикс, Вудсток, 18 августа 69» прямо на спинке гитары.

- А глаза цыганки – это какие? – спросила я, пробираясь через слова его торопливого почерка.

- Как тебя зовут?

- Гвинни.

- Ну, Гвинни, это песня, которую я записал в прошлом году, но поскольку у тебя глаза самые большие и самые карие, что я когда-либо видел, думаю, сегодня эти слова о тебе.

Я адресовала ему самую широкую улыбку, какую могла.

- Спасибо вам.

Он не ответил. Просто улыбнулся и пошел. С моей подписанной гитарой я пошла обратно тем же путем, что и вошла.

- Эй, твои родители разозлятся, если ты снова вынесешь отсюда гитару отца, - сказал мне парень на проходной.

- Нет, все в порядке, мои родители там, в кемпинге, - ответила я, проходя мимо.

- Что? Ты же сказала, твои родители среди работников.

- Сказала. Простите за вранье. Но зато Джими Хендрикс подписал мою гитару! – я подняла ее, чтобы парень разглядел.

- Отличная работа, - сказал он с улыбкой.

Когда Делия и Винс окончательно протрезвели, чтобы начать собираться домой, я показала им подписанную гитару. Они не поверили в подлинность автографа. Возможно, почерк был слишком кривым, и они решили, что я подписала ее сама. Или похмелье не давало сосредоточиться.

- Да, я продала гитару, - ответила я Гриззу, глядя в пол. – Ты мне столько всего дал, я просто хотела дать что-то в ответ. Извини, что так долго, но все сделано вручную, и я никак не могла получить его вовремя на Рождество.

Он встал, посмотрел на меня сверху вниз, потом взял за руку, поднял с дивана и поймал к крепких объятиях, почти лишивших меня дыхания.

- Лучший подарок, что я когда-либо получал, Кит. Спасибо. Обожаю его и люблю тебя.

Он поцеловал меня в макушку.

- Теперь поехали вернем твою гитару обратно.

К этому времени я почти позабыла, что была жертвой похищения. Я продолжала маскироваться при выездах из мотеля, но по большей части, я допускала мысль, что обо мне позабыли. Да и ладно. Я не хотела быть найденной.

Здесь всегда появлялись и исчезали новые люди, и я изо всех сил избегала их. Я знала, кем был Гризз. Преступник. Также, как и большинство людей, с которыми он общался. Я презирала то, что мужчина, которого я любила, зарабатывал на жизнь нелегальными способами. Мне был известен только один путь, как справляться с этим, - игнорировать. Но не всегда это было легко.

Я прожила в мотеле почти год. В один из дней я услышала громкий шум снаружи у ямы, крики и улюлюканье. Люцифер и Дэмиен загавкали. Гризз вышел посмотреть, что происходит. Когда все затихло, я тоже вышла. Мне понадобилось несколько минут, чтобы оценить случившееся, и вот тогда меня накрыл ужас.

Молодая пара. Он избит, она изнасилована. Гризз просто стоял там, разговаривая с каким-то парнем, не обращая внимание на произошедшее. Псы прекратили лаять по команде Гризза, но помимо них здесь все еще раздавались крики и стоял ажиотаж. Я едва могла поверить в то, что видела.

Похоже, пару обхитрили и заманили в мотель. Сотворившим это молодые люди были ни к чему, они хотели их мотоцикл. И они, кайфа ради, выдумали забаву из молодого парня и его девушки.

Я подошла прямо к Гриззу и прервала его.

- Ты не мог бы это прекратить, пожалуйста? Ты видишь, что происходит?

Он посмотрел на меня, жестко.

- Не твоя забота, Кит. Иди обратно.

Я огляделась, ища знакомые лица, но таких не оказалось. Где был Грант, Чоудер, Мо? Я видела Монстра, но он был слишком занят собой. Должно быть, изнасиловал девушку, до моего прихода, потому что застегивал джинсы, попутно пиная парня по ребрам. Я возмутилась. Не моя забота? Да Боже правый, я стала свидетельницей изнасилования!

- Гризз, пожалуйста, прекрати это. Ради меня, я прошу остановить это.

Гризз кивнул парню, с которым говорил. Теперь я вспомнила, его звали Чико. В мотеле я приметила его один или два раза. Он не носил жилет.

- Мигель, кончай с этим, - сказал Чико одному из парней, сидевших на садовом стуле. Гризз и Чико вернулись к разговору.

Я мысленно благодарила Бога, пытаясь совладать с трясущимися ладонями. Не успела я отблагодарить Его, как на моих глазах мужчина по имени Мигель подошел к стонущей девушке, лежащей на земле. Я подскочила. Потом Мигель подошел к только что избитому парню, также лежащему на земле.

По его версии прекратить это означало пустить по пуле в голову каждого. Я только что присутствовала при первой моей казни.

Все случилось так быстро, я даже среагировать не успела. Я была в шоке, но помнила, что при этих людях истерику Гриззу лучше не закатывать.

Я быстро пошла в четвертый номер и захлопнула за собой дверь. Прислонившись к ней, я глубоко дышала и боролась с тошнотой, как вдруг дверь открылась, и я полетела спиной назад в руки к Гриззу. Он поймал меня и завел внутрь.

- Тебе не следовало выходить.

- Правда? Серьезно, Гризз? Так какого черта там произошло? Вы просто стояли, пока того парня истязали, а его девушку насиловали? – я пыталась контролировать срывающийся на крик голос. – Как ты позволил этому случиться?

- Это была не моя проблема, чтобы разбираться с ней, Кит.

- Это твоя территория, Гризз. Твои люди.

- Чико и его свора не мои люди. Мигель из его парней. Они принимали товар. Та молодежь – сопутствующие потери. Не моя проблема. И не твоя тоже, - он прошел мимо меня к дивану и сел.

Я подошла следом, руки на бедрах.

- Так ты, получается, говоришь мне, что ослепить Монстра, чтобы спасти котенка, не проблема, но останавливать расправу над двумя невинными людьми ты не станешь? Гризз, - я вставила паузу для убедительности, мое сердце колотилось, - ты кивнул, и двое человек были убиты.

- Кит, они не по моей части, чтобы разбираться с ними, - ответил он, включая телевизор. – Ты попросила прекратить. Не моя забота, как он решил это сделать. Если тебе не нравится происходящее снаружи, оставайся внутри. Поняла?

Поверить не могла. Мне казалось, что я знала другого Гризза. Сопереживающего Гризза, который спасал котят и слушал мою музыку. Кого-то, кто следил, чтобы его молодая жена каждое воскресенье посещала церковь.

Сложно поверить, какой наивной я была. В нем все это присутствовало, но я подзабыла, что не мягкостью он дошел до положения главаря. Он был тверд. Он был хладнокровен. Он был беспощаден в своем стремлении получить желаемое.

Я воспользовалась советом, и оставалась внутри так часто, насколько возможно.

Еще несколько дней я ломала голову, пытаясь придумать, могла ли я как-то иначе поступить. Разумеется, могла. Могла зайти в номер и позвонить в полицию. Но спасло бы это тех двоих? Нет.