В самом центре зала высилось огромное сооружение, похожее на церковные врата.

— Господи, что это за триумфальная арка? — спросила она.

— Наш новый пресс, рассчитанный на усилие в шестнадцать тысяч тонн, — горделиво ответил Усманов. — Собираемся выращивать на нем ювелирные алмазы.

Он подвел Песцову к конструкции у окна, которая тоже оказалась прессом, но менее мощным. Обслуживала его миловидная полная женщина в белом халате.

— Наш лучший аппаратчик, — представил Марат. — Специально приспособлена для работы в аварийных ситуациях.

— У вас и аварии бывают?

— Нет, что вы! Мы соблюдаем технику безопасности… Как дела, Светик? — поспешно обратился к аппаратчице Марат. — Когда кончаешь цикл?

— Камера уже остыла, — громко ответила та, перекрикивая низкий вибрирующий гул, который наполнял зал. — Через десять минут снимаю давление.

— Вам повезло. — Усманов обернулся к Валерии. — Сейчас увидите наши алмазы.

— Прямо здесь они растут?

— Прямо здесь. Мы набиваем вот такое широкое кольцо, — показал Усманов, — шихтой, слоями графита и металла. Устанавливаем его в стальную полусферу, а сверху герметично прикрываем другой полусферой. Затем создаем нужное давление — поднимаем температуру до необходимого уровня. Металл давится и растворяет в себе графит. В созданных условиях растворимость алмаза меньше, чем растворимость графита. Поэтому он и начинает кристаллизоваться, как сахар из чая.

— И до каких размеров?

— Сейчас увидите…

Миловидная Светлана наклонилась над пультом и принялась нажимать на разноцветные кнопки. В средней части установки дрогнула массивная округлая плита, медленно пошла вверх и остановилась. Светлана задвинула ее вглубь. В центре лежал черный камешек, похожий на уголь. Усманов взял его, ушел куда-то и через минуту вернулся, неся в руках угловатые обломки. Рассмотрел их, щуря и без того узкие глаза. Протянул Песцовой.

— Вот они, наши алмазы.

Валерия наклонилась, предвкушая ослепительный блеск сияние, как в Алмазном фонде, но увидела только темную плотную массу, в которой чернели меленькие зернышки.

— Не вижу…

— Да вот же они, — показал ногтем Марат. — Черные кубики.

— Такие мелкие? — разочарованно протянула Песцова.

— А вы хотели бы величиной с алмаз «Шах»? — Усманов нахмурился. — Размеры самых крупных искусственных алмазов не превышают пяти миллиметров.

— Простите, я думала, что алмазы должны играть всеми цветами радуги.

— Играют только ювелирные камни. А мы выращиваем технические алмазы — для абразивных кругов, буровых коронок, пил, сверл и так далее. Вот запустим эту махину, — Марат кивнул на триумфальную арку, — тогда и ослепим вас радугой.

— Марат Магжанович, а вопрос о происхождении алмазов в природе уже разрешен?

— Давайте выйдем на воздух, здесь несколько шумно.

Они поблагодарили Светлану и снова окунулись в солнце и зелень.

— Дело в том, — Марат говорил и поглаживал коротко остриженную голову, — что алмаз стабилен только при огромных давлениях и температурах. Стоит понизить эти параметр как он становится неустойчивым и может превратиться в графит. Однако такое неустойчивое равновесие длится тысячелетия, чем мы и пользуемся, — Марат помолчал, соображая, доходят ли его научные рассуждения до Песцовой. — До сих пор происхождение алмазов для ученых загадочно. Некоторые считают, что они образуются при внедрении магмы в углеродсодержащие пласты. Другие — что они кристаллизуются на огромной глубине из кимберлитового расплава. Находят алмазы и в метеоритах, на что особенно упирает наш директор… Если бы знать, как растут алмазы в естественных условиях, мы бы давно завалили рынок бриллиантами.

— Я читала, что самый крупный из найденных алмазов весит полкилограмма.

— Да, знаменитый «Куллинан» весил шестьсот граммов. К сожалению, при огранке его разрезали на несколько кусков.

— Вы так много знаете об алмазах…

— Работа такая. — Усманов не заметил лести. — Кстати, средневековых арабов глупости о происхождении алмазов волновали. Они считали, что все ныне существующие драгоценные камни добыты Александром Македонским — по-восточному. Искандаром Зуль-Карнайном — в Долине Алмазов. Долину охраняли пестрые змеи, взгляд которых обращал людей в камень. Но Искандар перехитрил змей. Он приказал воинам нести перед собой отполированные щиты. Змеи смотрели на себя, как в зеркало, и падали замертво. Войска вошли в долину и попали в зону вечного мрака. Они медленно продвигались вперед, то и дело спотыкаясь о лежащие повсюду камни. Зуль-Карнайн сказал: «Это камни сожаления. Те, кто подберет их, и те, кто пренебрежет ими, будут равно удручены». Ну, дальнейшее вы уже поняли. Камни оказались алмазами, и одни воины жалели, что не взяли их, а другие — что взяли мало.

— Как интересно! — Валерия тряхнула распущенными волосами. — Вы обещали рассказать о надписях на алмазе «Шах».

Усманов взглянул на часы.

— К сожалению, у меня через пять минут семинар.

— Тогда я приду завтра, можно?

— Завтра суббота.

— В понедельник?

— Договорились. В понедельник утром я вас жду.

Песцова кокетливо улыбнулась, поправила лямку магнитофона на плече и пошла в сторону главного корпуса. Марат посмотрел ей вслед, отметил гибкость стана и упругость походки.

«Вах, какую девушку послал мне аллах! — подумал он саркастически. — Небось кто-нибудь уже доложил Ирине о нашем рандеву». И заспешил к себе на семинар.

Обещая рассказать историю «Шаха», Марат надеялся на Ферсмана. Года три назад, готовясь к сдаче кандидатского минимума, он довольно внимательно пролистал объемистую монографию. В конце книги, помнится, приводилось научное описание исторических алмазов «Шах» и «Орлов». Вот пусть основоположник геохимии и поможет блеснуть эрудицией перед представителем прессы.

После окончания семинара Марат набрал внутренний номер телефона жены.

— Мать, сходи, пожалуйста, в библиотеку и возьми книгу «Кристаллография алмаза».

— Хорошо… — Голос Ирины удивительно похож на голос сына. — С кем это ты прогуливался по двору?

— Мною, как всегда, интересуется пресса! Домой идем вовремя?

— Да. Не забудь зайти, я в буфете набрала молока и огурцов.

— Обязанности свои знаю, — недовольно пробурчал Марат. Было не по-весеннему жарко. Пока они добрались до своего микрорайона, Марат основательно взмок. Дома он немедленно полез под душ, а потом, остывший и умиротворенный, залег на диване. С привычной гордостью окинул взглядом две стенки стеллажей с книгами и уткнулся в ферсмановские алмазы, по обыкновению мысленно комментируя прочитанное.

— Итак, форма «Шаха» настолько загадочна, что его даже отказывались считать алмазом… При чем здесь форма? Ничем не царапается — значит, алмаз! Вес 88,7 карата… Ого! Это почти восемнадцать граммов! Цвет — белая вода [9]с желтоватым оттенком от примесей железа… Ну, это вряд ли. Скорее всего цвет связан со структурной примесью азота. Камень поразительной чистоты и безукоризненной прозрачности. Имеет форму удлиненной призмы, притупленной на концах пирамидальными плоскостями… Впрочем, Ферсман прав, форма алмаза необычна. В природе и в лаборатории алмазы растут в виде кубиков или правильных восьмигранников-октаэдров… Грани октаэдра (ага, все-таки и в «Шахе» нашлись эти грани!) мягко-округлые. Самая широкая грань разделена на длинные узкие фацеты [10], одна из которых недоработана и исштрихована. Камень охвачен бороздой, прорезанной на глубину полмиллиметра… Зачем?… Блеск алмаза поражает. Скульптура поверхности целиком сохранилась в виде нежночешуйчатого строения… Ох и эпитеты позволяют себе классики!.. Весь кристалл пронизан мельчайшими пластинками двойников, которые едва вырисовываются на поверхности граней в виде тончайших дуг… Углядел-таки!