Найджел задумался над своим последним вопросом. Он все еще крутил его так и сяк, когда его раздумья нарушил раскат грома. Он спрятал бумажку, подошел к окну. На небесах угасали последние проблески света. Найджел отошел от окна, молча приоткрыл дверь, выглянул в коридор, затем проскользнул в комнату напротив – в ту самую, которая, как сказала ему Ванесса, обычно отводилась для гостей. Там никого не было. Стараясь не шуметь, Найджел открыл окно и присел на вделанный в подоконник диванчик. Буря наступала с этой стороны, с севера. Густо-синие облака, темнее самой ночи, толкаясь, громоздились друг на друга и образовывали неустойчивые горы, которые, казалось, при первом же ударе молнии повалятся, опрокидываясь, друг на друга. Ночь затаила дыхание, а потом выпустила его одним мощным жарким выдохом, который поднял бурю в листве каштана. Из-за массива черных туч выскользнула стрела молнии, и от нее сотряслись небеса, на которых на мгновение выступили гигантские конструкции, хребты, башни и вершины могучих грозовых гор. Молнии сверкали все чаще и скоро превратились в непрерывную серию сполохов, которые пронзали и сотрясали истерзанное небо. Подобно колесам тяжело груженной телеги, несущейся под уклон по булыжной мостовой, на дом накатывались удары грома.

Найджел проверил, на месте ли фонарик. Он был уверен, что этой ночью непременно что-то произойдет, и полагал даже, что знает, что это будет. Он все чаще посматривал теперь на правое крыло дома, где располагались помещения для прислуги. Найджел ждал уже довольно долго, высунув голову из окна, и его по очереди слепили то молния, то наступавшая после нее кромешная темень.

Но вот он уловил, как медленно-медленно приоткрывается дверь – правда, не в крыле для прислуги, а прямо под ним, на первом этаже. В ту ночь он был не единственным наблюдателем в Плаш-Мидоу. Человек, который приоткрыл дверь внизу, стоял неподвижно и не предпринимал никаких попыток сойти с места. Должно быть, он замер на пороге, смотрел во двор и выжидал. Прошло почти пять минут. Найджел не мог избавиться от чувства, что человек внизу рванется вперед после седьмой вспышки молнии, чтобы проскочить через свободное пространство в наступившей тьме и остаться таким образом незамеченным, – как мальчишка на пляже, рассчитывающий точный момент между двумя морскими волнами, чтобы успеть выхватить из-под воды выброшенное штормом на берег сокровище.

Потом наконец дверь в крыле для прислуги открылась. В следующее мгновение вспышка небесного света осветила фигуру человека, бегущего, пригнувшись, через двор. Он бежал буквально со всех ног, широко, по-крабьи расставляя ноги, если только можно представить себе краба, который бежит со скоростью человека; один раз он подпрыгнул, как охотничья собака, преследующая добычу, и тогда Найджел увидел, что на спине у него болтается какой-то предмет. Человеком этим был Финни Блэк – тут сомневаться не приходилось. А предмет у него на спине, такая круглая штука, свисавшая с его плеч, когда ее осветила следующая вспышка молнии, был похож на огромного паука, вцепившегося в спину карлика…

В следующий момент жуткую фигуру поглотила очередная волна темноты; слышался только топот бегущих ног. Когда двор снова озарился молнией, он был пуст и неподвижен, разве что шевелились нижние ветки огромного каштана. Найджел пробежал по коридору и быстро спустился по лестнице. Новый удар грома расколол небо над Плаш-Мидоу. Выбежав из дома, Найджел увидел, что через двор несется еще одна фигура. Она была значительно крупнее, чем Финни Блэк; несомненно, это был наблюдатель с первого этажа.

Обежав вокруг амбарчика, Найджел неслышно приблизился к каштану. Он слышал голос, ласково зовущий в темноте под деревом:

– Финни! Слезай вниз, Финни! Это я, здесь больше никого нет!

Это был голос Джанет Ситон, и пронзительная печаль пронизывала каждое слово ее мольбы.

Сверху раздался какой-то шум, который тут же потонул в грохоте громового раската. В наступившей затем тишине отчетливо звучали умоляющие нотки в голосе миссис Джанет Ситон.

– Слезай, слезай вниз, Финни, слезай сейчас же. И возьми это с собой, пожалуйста. Дай мне это, прошу тебя! Ведь это не твое, Финни.

Она говорила так, как уговаривают норовистую лошадь. Снова закачались нижние ветви каштана, и из них появилась фигура Финни Блока. Он с невероятной ловкостью и быстротой перескакивал с ветки на ветку. Спрыгнув с нижней ветки, он с неожиданной легкостью приземлился у ног Джанет Ситон. Вспышка молнии осветила плетеную сумку, болтавшуюся у него за плечами. В сумке, которую тут же забрала у него миссис Ситон, находилась глиняная голова ее мужа.

Найджел сделал шаг в сторону миссис Ситон.

– Вам не кажется, – произнес он, – что, раз уж он этим занялся, пусть достанет оттуда и вторую голову?

Джанет Ситон резко повернулась к нему и негромко вскрикнула. Отпрянув от Найджела, она уперлась спиной в ствол каштана.

– Что вы здесь делаете?!– воскликнула она. – Уходите немедленно! Финни! Финни! На помощь!

В следующее мгновение Найджелу пришлось вступить в отчаянную борьбу не на жизнь, а на смерть. То ли заразившись ее испугом, то ли, как собака, инстинктивно кинувшись на защиту хозяйки, Финни Блэк прыгнул на него, обхватил его талию ногами и стал тянуться к горлу. Застигнутый врасплох, Найджел от неожиданности отступил на шаг назад и, поначалу нерешительно и осторожно, попытался оторвать карлика от своей груди. У него было такое чувство, словно он борется с ребенком – таким легким было повисшее на нем тельце, – но сила у этого ребенка, как он очень быстро понял, была недюжинная. Длинные руки Финни, толстые и жилистые, как тело морского угря, дотянулись до шеи Найджела и вцепились ему в горло. На какое-то мгновение Найджел увидел прямо перед собой перекошенное, потное лицо с глазами обезумевшего младенца; по том это лицо уткнулось ему в плечо, чтобы он не мог до него достать, а мощные пальцы продолжали сжимать его горло железной хваткой.

Найджел вдруг резко рухнул на землю: ему показалось, что единственное, что он может предпринять в этом положении, – это оглушить карлика, внезапно придавив его всем своим весом. Финни охнул, ударившись о землю, и руки у него разжались. Теперь он лежал совершенно неподвижно; по-видимому, удар действительно оглушил его. Найджел начал осторожно подниматься на ноги. «Господи, – шептал он, – только бы я не сломал ему шею…» Но только он встал на колени, как карлик пришел в себя, резко перевернулся на бок, и не успел Найджел опомниться, как Финни уже сидел на его спине. Найджел коротко вскрикнул, когда мощные пальцы снова впились ему в горло. Поднявшись во весь рост, он неверным шагом рванулся к стволу дерева, чтобы из последних сил удариться о него и сбросить карлика. Но Финни вцепился в него как клещ. Как в тумане, Найджел видел силуэт Джанет Ситон, которая металась вокруг них, кудахтая, как курица, и в отчаянии рыдала, безуспешно стараясь оторвать карлика от его спины. Боль в горле стала невыносимой. В ушах непрерывно грохотало, но от чего, он не мог понять, – от раскатов грома над головой или от взрывов боли в голове. Нужно теперь опрокинуться на спину, соображал он, из последних сил цепляясь за жизнь. Послышались быстрые шаги – или это стучало его сердце? И громкий голос закричал:

– Финни! Немедленно прекрати! Слышишь? Прекрати!..

Найджел, находившийся уже в полубессознательном состоянии, почувствовал, как стальная хватка на горле ослабла; затем пальцы отпустили его шею и карлик оторвался от его спины. Найджел сел на землю и прислонился к дереву, отдуваясь и откашливаясь.

– Дорогой мой, я страшно сожалею. Что тут такое произошло? – говорил Роберт Ситон; голос его доносился откуда-то из темноты.

Над Найджелом заботливо склонились Роберт и Джанет.

– Сейчас… все будет в порядке, – прохрипел он.

– Пойду принесу бренди, – сказала миссис Ситон.

– И захвати полотенце или еще что-нибудь, смочи в холодной воде, крикнул ей вслед муж, когда она была уже у самого дома.