Мэзера бросили в какое-то помещение. Здесь было сыро: его или везли вдоль Лэнгстоуна, или по самой реке. По беспорядочному покачиванию трудно было понять, где он находится — в повозке или на судне. Они ехали и ехали, и ехали… Когда Мэзер чуть не потерял сознание, они резко остановились. Мэзер ударился об одну из деревянных стенок и вывалился наружу — та оказалась дверцей, которую успели открыть. Терон заткнул ему за пояс корделлианский накопитель, но Мэзер не смог его достать во время поездки, чтобы развязаться. Камни. По большей части гравий. Никакой травы. Где они?

Его подхватили за плечи, и он застонал от боли — слишком долго были вывернуты и связаны руки. С его головы сорвали мешок, разрезали на ногах веревку и даже сняли с рук кандалы. Надежда на свободу сразу же исчезла: если с него не побоялись снять путы, значит, его значительно превосходят числом.

— Снег насущный, — пробормотал Мэзер: от яркого света заслезились глаза. Проморгавшись, он вскинул голову и огляделся.

Его везли в повозке — во всяком случае, какую-то часть дороги. Вокруг высились скалы, и пронзительно синие небеса резко контрастировали с унылыми серыми камнями. Мэзер мог бы решить, что они в Кларинских горах, если бы не знал: это невозможно.

Солдат, сопровождающих их, было десять. Ни Ангры, ни Терона среди них не наблюдалось. Это радовало и нервировало одновременно. Солдаты открыли еще одну дверцу и вытащили оттуда Фила. Мэзер вскочил на ноги и упал — ноги его не держали. Тогда он решительно пополз к Филу, со стоном рухнувшему на камни. Странно, но никто из солдат ему не мешал. Он приподнял Фила за плечи. Один глаз друга заплыл и не открывался, по другому стекала кровь. Других ран Мэзер не видел.

— Что они с тобой сделали? — спросил он.

Фил плакал.

— Я… сказал им… куда она ушла…

Его лицо исказилось от ужаса, когда солдаты схватили Мэзера и оттащили к одному из валунов. Сжав руки в кулаки, Мэзер развернулся и принял защитную стойку, хотя тело еще плохо слушалось. Над Филом стояли три солдата. Остальные семь столпились возле Мэзера. Один солдат бросил под ноги Филу какой-то предмет. Мэзер моргнул. Это… шакрам Миры. Фил хмуро взглянул на него, затем на Мэзера.

Ближайший к Мэзеру солдат ухмыльнулся.

— Ангра хочет, чтобы вы вернули ей шакрам. Считай это проявлением его снисходительности. А еще он хочет, чтобы ей вернули тебя.

От усталости, голода и беспокойства Мэзер соображал с таким же трудом, с каким лошадь тащится через топкое поле. Один из солдат размахнулся для удара. Мэзер уклонился, но получил кулаком в живот от другого. С хрипом согнувшись пополам, он опустился на колени. Над ним склонился солдат.

— Если выживешь, передай ей: так будет со всеми, кто пойдет против Ангры. А если не выживешь… что ж, думаю, она сама все поймет.

После этих слов он врезал ему локтем по спине, и Мэзер со стоном упал на живот. Фил всхлипнул, упав в руки солдат. Семеро против одного. Мэзер пытался отбиваться, но под градом ударов чувствовал себя абсолютно беспомощным.

Ангра знает, где Мира. И Мэзер проиграет эту схватку. Его не будет рядом с ней. Он ей не поможет.

Мэзер вскочил и бросился на ближайшего солдата. В глазах полыхнуло белым, тело парализовало. Он рухнул. Солдат бросил еще один камень. Мэзер не почувствовал ничего, кроме боли.

Жизель сошла на берег в Путнаме, а Кэридвен, Джессе и Лекана якимианцы высадили у южной границы Элриджского леса. Они снабдили их лошадьми, провизией и повелением своей королевы остановить Ангру прежде, чем тот разрушит Яким. Не оставив, правда, никаких указаний насчет того, как это сделать. С одной стороны, это было на руку Кэридвен, так как ее не связывали распоряжения Жизель. С другой стороны, она понятия не имела, как остановить Ангру. Ждать Миру в надежде на то, что у нее есть план? Выследить Ангру и устроить на него покушение?

Кэридвен делала вид, будто поглощена мыслями о грядущей войне и не замечает Джессе. Долго игнорировать его не получится, но, жар и пламя, она постарается делать это как можно дольше.

Лагерь беженцев находился всего в дне езды от Лэнгстоун, и ночевать в лесу им не пришлось. Как только солнце зашло за горизонт, они выехали из леса в Ранийские прерии. Место для лагеря беженцев выбрал муж Лекана. Раньше они ютились в лесу, но лагерь разросся, и влажный прохладный климат не шел на пользу саммерианцам. Теперь они обустроились на краю леса, недалеко от прерий, где можно наслаждаться жарой.

Кэридвен вдохнула сухой воздух с ароматами трав, и грудь заныла от воспоминаний о Саммере. О ее потрескавшейся, выжженной солнцем земле. Она сжала кольцо Жизель, лежащее в кармане. Не только Жизель нужно защищать свое королевство. Теперь, когда Симон мертв и Кэридвен осталась единственной наследницей Саммера…

Она прикрыла глаза, почувствовав растущий в горле ком. Ее брат умер, Ангра медленно и неотвратимо порабощает мир. Но где-то в глубине души Кэридвен радовалась: исполнилось одно из ее давних и заветных желаний. Не один год она страстно желала стать правительницей Саммера. Все-таки она саммерианка до мозга костей — найдет, чему порадоваться, в любой ситуации.

Кэридвен открыла глаза и увидела силуэты, спешащих к ним из сумрачной синевы ночи людей.

— Лекан! — Калео бежал к ним в высокой траве.

За ним следовало несколько солдат. Кэридвен вздохнула от облегчения: все они были саммерианцами, а не выдающими себя за беженцев якимианцами. Чтоб ей пусто было, этой Жизель. Когда солдаты поняли, кто приехал, то повернули обратно в лагерь.

Лекан кинулся к мужу, не обращая внимания на боль в ноге: рана перестала кровоточить, но все еще ныла. Они столкнулись друг с другом и упали в высокую траву. Раздавшийся оттуда взрыв смеха быстро затих. В наступившей тишине Кэридвен перевела взгляд на Джессе. Без маски он выглядел совершенно по-другому. Им предстояло многое обсудить, в том числе и вопрос, нужна ли Джессе новая маска. Кэридвен приятно было видеть его эмоции и освещавшую лицо улыбку. Джессе посмотрел на Кэридвен, коротко склонил голову и поехал в лагерь. Она думала, что без него ей станет легче. Как бы не так.

Кэридвен подъехала к друзьям.

— Принцесса! — воскликнул Калео. — Ты привела его раненым. Опять!

Она пожала плечами.

— Я ведь знаю, как он обожает, когда ты заботишься о нем.

Лекан лежал, раскинув руки.

— Мне необходим постельный режим. И лучше меня свяжи. Для моей же пользы, а то сам себе не доверяю.

Калео наклонился к нему с таким лицом, что Кэридвен засмеялась.

— Я уже спала в палатке с вами, — заметила она. — И не уверена, что ваш так называемый постельный режим безопасен.

Калео захохотал, и Лекан, воспользовавшись этим, опрокинул его и навалился сверху. Задев раненую ногу, он вскрикнул от боли. Калео бросился осматривать колено мужа, и они начали нежно подшучивать друг над другом. Кэридвен залилась краской и поехала дальше, оставив их наслаждаться воссоединением.

Лагерь выстроился неровным кругом и оброс палатками, между которыми пролегли кривые дорожки. Беспорядочный суматошный лагерь для беспорядочных суматошных людей.

Кэридвен соскользнула с лошади и отвела ее в загон. Все устраивались на ночь, поэтому ей встречались только солдаты, охраняющие лагерь. Узнавая принцессу, они кивали. Кэридвен обвела взглядом палатки. Ничего не изменилось. Она невольно сжала кулаки. Почти ничего не изменилось. Три сотни беженцев из восьмисот оказались якимианскими солдатами. А ведь на их месте могли быть рабы, действительно нуждавшиеся в спасении. Проклятая Жизель.

Сколько якимианских шпионов выставляют себя солдатами Кэридвен? Сколько их прячется среди простых беженцев? Если все триста шпионов затесались в ряды ее бойцов, то у нее остается всего сто пятьдесят солдат не якимианцев. Сто пятьдесят. Такое число против Ангры… смехотворно. Ей придется использовать якимианских солдат. Но для чего? Бойцы Кэридвен годами вели в Саммере партизанскую войну. Можно продолжать устраивать внезапные облавы и западни на дорогах. Кэридвен потерла лоб. Только поможет ли это? Сможет ли она со своими партизанами вырвать Саммер из хватки Ангры? Потому что сначала она пойдет в Саммер, наплевав на указания Жизель. Пусть Яким подрожит немного от страха в ожидании нападения Ангры.