“Греховное”, — сразу подумала Ада. Смелость подруги её восхищала.

— Ладно, тогда выходим, — сдалась девушка. Надо перестать прятаться от судьбы и встретить уготованное ей с высоко поднятой головой.

Но все планы разбились в холле Кломхольма, стоило Соль выхватить её из толпы наряженных гарпий.

— Прекрасно выглядишь, ма вила! Но что за странный выбор цвета? В знак уважения к стихии Воздуха, могли бы выбрать оттенки голубого или, на худой конец, надеть белое.

Платье Фрирр тут же поменяло оттенок на голубоватый.

— Вот такое, например. Ну да ладно, не в одёжке дело. Всем, кому я тебя представлю, отвечай вежливо и прибавляй “сиятельный”. Поняла?

— Даже женщинам? — Ада не могла не съязвить. Уж она скажет этой Лилиан, та точно засияет! И что они сделают? Обратно не отправят, а ради такого удовольствия можно потом и посидеть на хлебе с водой неделю-другую! Да, ведьма не виновата, что жених увлёкся другой, но жизнь вообще несправедлива, пусть терпит!

— Естественно. И не столбеней, как тогда с Тагиром. Будто приведение увидела! Из какой глуши Хедрик тебя вытащил?

Ада смолчала, леденея от одного только упоминания дяди Марка. Снова это имя! Только зачем оно ей? В сердце теплилась надежда, что больше они не встретятся.

— Ни с кем без моего разрешения первой не заговаривай. Подойдут — улыбайся и больше помалкивай. Но главное — чтоб этой иронии на твоём лице я сегодня больше не видела! Ступай!

— Что она тебе говорила? — накинулась Далида, как только Ада вернулась.

— Желала приятного вечера!

— Ага, счас! Так я и поверила! Ценные советы? Угадала?

Ада кивнула, рассеянно смотря по сторонам. Ехать хотелось всё меньше. Алкоголь на таких праздниках давали слабый: не напьёшься и храбрости не наберёшься. Сейчас бы виски! Один или два глотка, обжигающих рот, и она бы показала всем, кто считает новую зеркальную марионеткой!

— А как выглядит Лилиан?

— Зачем тебе знать заранее? Мне описали её только в общих чертах…

— Просто интересно.

— Ну, высокая, статная, причёски крутит на голове замысловатые.… Далась она тебе!

— Ты права, только не отходи от меня, пожалуйста!

— Обещаю! — только и успела ответить Далида. Взгляды присутвствующих обратились на вошедшую ректорессу Эмму в бирюзовом брючном костюме, напоминающем кимоно. Она вполне могла сойти за землянку, отправившуюся на тематическую вечеринку.

Девушки расступились, образовав проход. Эмма, не торопясь спустилась, улыбаясь воспитанницам одними губами, взгляд её по-прежнему оставался холоден. Он скользил поверх голов и оживился только тогда, когда встретился с глазами Соль. Та еле заметно кивнула.

Чутьё подсказывало Аде, что происходящее важно для неё, поэтому девушка старалась не упустить не единой детали. Эмма резко повернулась, высматривая кого-то. Ада успела наклонить голову и почувствовала, как потянуло холодом. Словно склизкие пальцы, раздвигая толпу, искали её. Хотелось спрятаться, убежать, вжать голову в плечи и, зажмурив глаза, затаить дыхание, будто тебя не существует. Но долго так не продержаться, да и окружающие, беспечно переглядывающиеся, не поймут. Однако, решение пришло само. Через пару секунд, показавшихся вечностью, чувство холода отступило и развеялась как дым.

Ада решилась посмотреть на ректорессу, но Эмма уже вышла во двор. Следом, по знаку Соль, потянулись и остальные.

— Она так на тебя смотрела! — прошептала Далида.

— Как?

— Оценивающе и одновременно… с неприязнью. Может, этот Тагир что-то про тебя наговорил?

Вскоре Ада и думать забыла об Эмме и даже о вездесущей Соль, поскольку праздник оказался чудесным, наполненным волшебством, пронизанный тонкими нитями магии.

Светящиеся шары на длинных тонких ножках освещали всё поле, где проходил Мидсуммар, так ярко, что ночное небо казалось декорацией. Длинные резные столы с полированной поверхностью были заставлены большими и малыми блюдами с самым невероятным содержимым, обильно посыпанным зеленью и тёртым сыром, кроме маленьких пироженных, выставленных на больших тарелках.

Вокруг столов стайками бегали дети под надзором воспитательниц, слишком добрых, чтобы запрещать ребятне нет-нет да и стянуть с крайнего блюда какую-нибудь вкусность.

В воздухе витал аромат жареного мяса и пряных трав: неподалёку на вертеле жарился громадный бык. Ада боялась спросить, где водятся такие крупные и, наверняка, опасные особи, но надеялась, что очень далеко.

Маги оказались весьма приветливой и вежливой расой. И на показ не делали различий между Истинными и Пришлыми, между первым уровнем обучения в институте и двумя другими.

Единственный минус, который Ада могла бы приписать этой расе — своеобразная внешность. Они не были безобразны, но и красивыми таких не назовёшь. Встреть девушка кого-нибудь из волшебников на улице, точно бы обратила внимание на руки, покрытые знаками, напоминающими руны. Те светились то голубым, то красным или зелёным, когда Маги показывали “фокусы”, как они называли малозначительное волшебство, предназначенное большей частью для развлечения непосвящённых.

Глаза Ведьмаков и Ведьм были в чём-то схожи с кошачьими: разрезом и желто — зелёным цветом напоминали собеседнику, что перед ним “человек”, способный выкинуть фортель только из шалости. Маги не были злыми или добрыми в привычном понимании, скорее хитрыми приспособленцами, способными как на геройство, так и на самую отъявленную низость.

— И откуда тебе столько известно? — спросила, скривившись, Далида, как только Остелия, та самая “китайская принцесса”, как её про себя назвала Ада, закончила давать Магам характеристику.

— Всегда обстоятельно подхожу к делу. Меня с детства воспитывали в понимании, что я должна выйти замуж за достойного мужчину. Попадание в Дольний мир ничего не поменяло в этих принципах.

— А что значит “достойный”? Чего или кого он должен быть достоин? Любви женщины, восхищения толпы, денег…, — спросила Ада, пристальна глядя на любимицу Келисии, декана их факультета. “Наверное, их сближает высокомерие”, — часто думала девушка и испытывала перед обеими трепет, как крестьянка перед барынями.

— Естественно, это значит, прежде всего, знатность.

Ада кивнула, а в душе почувствовала брезгливость. Боясь, что это отразится на лице и придётся либо кривить душой и уверять окружающих, что подобная точка зрения тоже имеет право на существование, либо скандалить и портить вечер другим.

— Почему вы отошли от подруг? Вас обидели? — услышала Ада за спиной вкрадчивый голос и вздрогнула от неожиданности.

— Нет, просто мне стало грустно. Это не связано с праздником, — девушка повернулась, стараясь придать лицу любезное выражение. Сейчас только проблем с Соль недоставало!

Стоявший перед Адой молодой мужчина подал ей высокий бокал, наполненный густой жидкостью горчичного цвета.

— Возьмите ложку, это десерт. Поднимает настроение.

Ада машинально приняла ложечку, принадлежавшую, должно быть, игрушечному сервизу маленькой девочки. Узкие длинные пальцы незнакомца были горячими.

— В моём мире тоже были подобные десерты, — усмехнулась Ада. — Только их употребление стояло вне закона и плохо влияло на здоровье.

— Как интересно! — мужчина почесал узкий подбородок и прищурил кошачьи глаза. — Нет, у нас здесь всё безвредно, безопасно и приносит массу удовольствия.

— Вы ведь знаете, кто я? — Ада в упор посмотрела на незнакомца и поклялась себе первой не отводить глаз. Маленькие аккуратные усики незнакомца чуть дрогнули, будто он скривился. — И подошли не просто так? Утешить девушку из толпы?

— Вы всегда такая резкая?

— А вы всегда уходите от прямого ответа?

Мужчина ухмыльнулся и задумался. Ада решила, пользуясь случаем, попробовать чудо-десерт, потому как скорее всего её после сегодняшнего вечера посадят на хлеб и воду. Девушка прекрасно сознавала, что ходит по краю и грубит незнакомцу, совсем не виноватому в её плохом настроении и ущемлённом самолюбии.