Первым на верх вскарабкался Тион. Он ловко взобрался по качающейся конструкции, словно всегда только этим и занимался, и ступил на твердь пола. Олигофрен злобно смотрел на него, не зная что делать. Он то и дело поглядывал на мать, а та сдерживала его гневным взглядом.

Я полез наверх, заткнув за пояс нож, вынутый из ноги колдунью. Моя голова показалась уже над поверхностью пола, когда внизу послышалась возня. Каллин заорал. Я обернулся и увидел как старуха прокусила ему кисть, вырвалась и завопила:

— Убей их, недоумок! Убей!

Бух! Подошва грязного сапога размера где-то сорок пятого приземлилась мне на лицо. Из глаз посыпались искры, а я полетел вниз. Ети бросился на Тиона, пытаясь сгрести его в охапку. Но тот поднырнул у него под рукой и оказался сзади. Схватил дубовый табурет и вогнал его угол в затылок сыночка. Тот захрипел, но на ногах устоял. Что за черт? Бессмертный что ли?! С раскроенной черепушкой ети ринулся вновь. Ассасин замахнулся и ударил того вновь по голове. Но громила выставил вперед лапищи и погасил удар. Отшвырнул табурет и схватил Тиона за горло. Воин извивался и пытался ударить ногой в живот. Но попадал словно в каменную плиту. Природа обделила олигофрена умом, но наградила нечеловеческой силой и живучестью. Хрясь! Хрясь! Хрясь! Он даже не почувствовал как с хлюпаньем в его бок входит ржавый клинок. Сталь погружалась в его плоть бесчисленное количество раз. Я бил и бил, пытаясь попасть в печень. Но по моим расчетам от печени уже осталась одна сплошная дырка, и только когда ручьи крови потекли в яму красными водопадиками, ети пошатнулся. Тион наконец разжал его пальцы и, задыхаясь рухнул на пол. Он кашлял и хрипел, приходя в себя. Ети повернулся ко мне и схватил меня за горло. Я почувствовал как затрещал мой кадык. Только бы не потерять сознание. Я лихорадочно выдернул нож из его брюха и вонзил в глаз по самую рукоять. Ети удивленно завращал вторым глазом, разжал руки и попытался выдернуть нож.

— Сдохни тварь! — заорал я и что есть силы ударил кулаком по рукояти ножа. Тот вошел еще глубже в мозг (если он был) и его острие, пробив затылок, вылезло с обратной стороны. Здоровяк захрипел и, вскинув руки, рухнул в погреб, чуть не придавив кузнеца и ведьму. Те еле успели отскочить в стороны.

— Вы убили моего сына! — завыла бабка, упав на колени перед окровавленной тушей. Я прокляну вас, вы сдохнете от черной плесени демонов, которая поселится в ваших легких, ваша кровь станет гнилой как у покойников, ваша кожа покроется гнойными волдырями, люди будут вас боятся и изгонят, а сами вы заживо будете гнить несколько лет, ослепнете и умрете в адских муках!

Кузнец схватил ведьму за волосы и вновь оторвал от земли. То, что произошло дальше на мгновение лишило нас дара речи. Ведьма что-то прошептала и от нее повалил дым. Каллин ойкнул и одернул от ее головы руку. Старуха приземлилась на ноги, встав на корточки. Как-то скукожившись, она будто потерялась в дымке.

— Не дай ей уйти! — закричал Тион, держась за горло. — Убей ее!

Кузнец с опаской шагнул навстречу дымке, но оттуда выпрямилась статная фигура. Дымка рассеялась и вместо старухи стояла прекрасная Милена.

— Прошу, — улыбнулась она жемчужной улыбкой, — пощадите меня, я сделаю для вас все что пожелаете, она сбросила с себя легкие шелка и осталась совершенно обнаженной, протянула ладонь и погладила кузнеца по колючей щеке.

— Кузнец шагнул к ней навстречу так близко, что соски Милены коснулись его живота.

— Не верь ей! — захрипел Тион.

Каллин улыбнулся и положил ладони на щеки Милене:

— Спасибо, чая нам больше не надо!

Хрусь! Мерзко хрустнули шейные позвонки. Кузнец резким рывком свернул Милене шею. Бездыханное тело упало к его ногам. Через секунду прекрасная кожа запузырилась и стала темнеть. Тлен черными прожилками пополз по деве, превращая ее в старуху. Черная дымка с шипением окутала труп, а когда рассеялась, вместо тела лежала горстка зловонного пепла. Ведьма отправилась в ад. Хорошо, что на самом деле ада не существует. Так бы место мне там уже было бы давно забронировано.

***

Мы обыскали хижину ведьмы. Погреб оказался подземной тюрьмой, оборудованной в отдельной комнате дома. В замшелых сундуках нашли много занятного: мечи и кинжалы погибших путников, их амулеты и перстни. Много людей прошло через гиблое место… Мы последние кто заночевал здесь… Нельзя убивать людей ради корысти, я так никогда не делал.Кузнец ходил мрачнее тучи и тяжело дышал. На его лице выступили холодные капли. Кожа посерела и напоминала пепел.— Что с тобой? — спросил Тион.— Не знаю, — еле слышно ответил Каллин и сел на лавку. Будто отравил меня кто…— Покажи руку.— Что?— Покажи руку! — Тион не дожидаясь реакции схватил кузнеца за укушенную кисть и повернул ее к свету.Рана кровоточила, но кровь бежала с черными прожилками, будто из гнилого трупа.— Плохо дело, — вздохнул Тион. — Черная магия оставляет следы на ведьме: гниль на зубах, тлен в сердце. Она передалась тебе…— Я что? — оскалился кузнец. — Стану теперь колдуном?— Не станешь, ты не потомственный ведун. Просто умрешь от заражения крови.— Тысяча бесов мне под ребро! — Каллин хлопнул кулачищем по столу так, что с него чуть не слетели деревянные миски. — Сдохнуть от укуса бабки! Я прошел много битв, я был одним из лучших воинов королевы!Он вытер пот со лба и тихо пробормотал:— Чертовы боги оставили меня, что ж… Я готов к встрече с ними…Мне вдруг стало жаль своего врага. Не так я представлял его смерть. Я думал, что когда-нибудь сам убью его. Это была бы достойная смерть для воина — пасть от рук недруга.— Что это? — я нашел шкатулку из красного дерева и поставил ее на стол.Ее крышка была испещрена непонятными символами и заклинаниями на незнакомом языке. Я подковырнул кинжалом замочек и откинул крышку. Множество маленьких размером с сигаретную пачку склянок закупоренные деревянными пробками хранили в себе чуть светящуюся ядовито-зеленую мутную жидкость.— Вытяжка из желчи человека, — ответил Тион, повертев в пальцах одну из склянок. — С такими я сталкивался в Ведии.— Эликсир молодости?! — воскликнул Каллин и схватил один из флаконов, вытащил зубами пробку и, выплюнув ее на пол, собирался проглотить содержимое баночки.— Стой! — крикнул Тион и повис у него на руке. — Не пей! Эликсир дает временный эффект, но если тебе меньше ста лет ты обратишься в зачаток жизни и растворишься в мироздании.— А ну бес с ним! — плюнул Каллин. — Лучше так, чем гнить заживо!Но Тион стоял на своем, он дернул лапу кузнеца, пытаясь выхватить флакон. Каллин злобно фыркнул и рванул руку. Склянка наклонилась и зеленая струя брызнула ему на почерневшую рану.— А-а-а! — заорал кузнец и одернул больную руку. — Бесово зелье жжет!Рана задымилась и покрылась зелеными пузырьками. Почерневшая кровь вскипела и испарилась вместе с дымкой. Каллин накрыл рану ладонью и прижал к груди.— Ты мне чуть руку не сжег, чертов ассасин, — злобно прохрипел он.Через мгновение кожа на его лице порозовела, а сам он перестал тяжело дышать. Кузнец с удивлением оторвал ладонь от раны и протянул вперед больную руку. От раны не осталось и следа. Лишь розоватая каемка на коже напоминала о недавнем укусе.— Раздери меня медведь! — Каллин выпучил глаза. — Я здоров?!Мы не могли поверить своим глазам, даже я подошел ближе к своему недругу и пощупал его кисть. Кожа абсолютно целая, ни царапины. Что за черт?!— Зелье не только молодит, — воскликнул Тион, — но и раны лечит.— Да за ящичек такой бурды нам дадут минимум тысячи две золотых. Руки Кузнеца задрожали, он лихорадочно стал пересчитывать баночки.— Нет! — Тион захлопнул крышку шкатулки перед его носом, чуть не прищемив тому пальцы. — У нас долгий и опасный путь, многе может случится. Будем хранить запас зелья для себя. Если уж “гнилой” укус оно вылечило, то рану от стрелы или меча тоже затянет. Вытяжка будет хранится у меня в дорожном мешке.Тион посмотрел на кузнеца и добавил:— Если попробуешь украсть, ты знаешь как поступают с ворами…— Не смей называть меня вором, старик! — кузнец угрожающе погладил рукоять молота. — Я никогда не был крысой…— Не ругайтесь, ребятишки, — миролюбиво проговорил я. — Лучше давайте выбираться отсюда. Надеюсь семейка Адамс не пустила наших коней под нож…Я толкнул дверь хижины и инстинктивно отпрыгнул назад. На пороге сидел огромный черный волк, оскалив клыкастую пасть и вздыбив загривок. Голодная слюна капала с ярко-красного языка. Хищный прищур глаз уже пожирал мое тело.— Тише, — проговорил я. — Тише… Тебе не зачем на нас нападать. Ты теперь свободен. Ты такой же демон как и я. Мы с тобой одной крови. Волк чуть попятился назад и неожиданно прыгнул на меня. Я выхватил сразу два кинжала и рубанул ими навстречу…***Наши лошади отдохнувшие и сытые (спасибо “вурдалакам”, что не успели их сожрать), шагали по лесной тропе прочь от гиблого места. За нашими спинами полыхал бревенчатый дом. Черный дым стелился по поляне. Вслед всадникам смотрели злобные желтые глаза волка. Открытая пасть застыла в вечном оскале. С вывалившегося языка капала не слюна, а кровь. Голова волка, насаженная на кол, смотрелась как живая. А может, она и была живой, ведь демоны не умирают…***