В 1970 г. свыше четырех пятых всех национальных затрат на научные исследования и разработки были сконцентрированы в сфере военного производства или в родственных сферах (оборона, атомная энергия, космос). Однако даже эти цифры могут привести нас к недооценке капиталовложений на исследования, ведущиеся в агрессивных целях. Военные расходы могут быть также замаскированы в так называемых «гражданских» бюджетах министерств торговли, внутренних дел и сельского хозяйства.
Отметим для контраста, что затраты на исследования в области здравоохранения, образования и социального обеспечения, хотя и занимают четвертое место по сумме правительственных капиталовложений, составили в 1970 г. лишь восемь процентов всего федерального бюджета на исследования и разработки, т. е. явно недостаточно, чтобы убедить нас в том, что насущные нужды людей играют доминирующую роль при распределении исследовательских фондов правительства.
Результаты другого исследования, заменяя выраженные в долларах затраты на человеко-годы, подтверждают сделанный нами вывод: с 1961 г. по настоящее время (1972 г.) федеральное правительство затратило: I. 2 млн. человеко-лет на научные исследования и разработки в области обороны; II. около 1 млн. человеко-лет на исследование космического пространства; III. около 175 тыс. человеко-лет на ядерные исследования в военных целях.
Для сравнения приведем следующие цифры: I. всего за этот же период правительство финансировало всего 13 тыс. человеко-лет на жилищное строительство, исследование городов, социальные исследования и исследования проблем преступности; II. всего на научные исследования и развитие всех видов транспорта, за исключением авиации, федеральное правительство финансировало порядка 10 тыс. человеко-лет; III. на исследования по улучшению окружающей среды с 1969 г. федеральное правительство затратило 53 тыс. человеко-лет [11].
Описанные модели затрат на научные исследования и разработки, хотя и проливают свет на направление интересов правительства в сфере информации, все же не позволяют до конца проанализировать действительное положение вещей. Разведывательная деятельность многочисленных правительственных организаций представляет собой еще один вид информационных усилий правительства, который по вполне понятным причинам трудно поддается анализу. Следует отметить, что разведывательные данные по существу есть военный термин для определения информации. Специалист по истории разведывательного истэблишмента Соединенных Штатов Гарри Хауэ Рэнсом дает следующее определение: «Разведывательная деятельность представляет собой поиск информации, необходимой для принятия решений и действий. Полученная информация-продукт — и есть разведывательные данные» [12].
Разведывательные операции всегда сопутствовали экспансии американской корпоративной системы в ее стремлении к получению прибылей в глобальном масштабе. Сбор информации о «противнике» или о «потенциальном противнике» осуществляется в Америке в небывалом масштабе. Естественно, определение и выявление «противника» постоянно претерпевают изменения, чтобы еще полнее удовлетворять изменяющиеся потребности опутавшей весь мир экономической системы, стремящейся сохранить и расширить свои международные позиции.
Даже на внутренний фронт нельзя положиться. Сенатор Сэм Эрвин заслушивал в 1971 г. свидетельские показания в подкомиссии "сената по конституционным правам относительно широко распространенного наблюдения военной разведки за гражданскими лицами. Комиссия отметила, что «подслушивание осуществлялось в значительно более широких масштабах, чем можно было предположить. В армии имеется свыше 350 центров подслушивания, где хранятся сведения о политической деятельности гражданских лиц». В отчете далее говорится «...армия располагает досье по меньшей мере на 100 000 гражданских лиц, не имеющих никакого отношения к вооруженным силам... [Более того], согласно данным Центрального каталога расследований министерства обороны, опубликованным 31 декабря 1971 г., существует 25 млн. досье на отдельных лиц и 760 000 досье на различные организации и отдельные инциденты... Наблюдение было установлено не в период беспорядков в Ньюарке и Детройте в 1967 г., а значительно раньше, начиная с реорганизации военной контрразведки накануне начала второй мировой войны» [13].
Многочисленные правительственные агентства занимаются различного рода расследованиями. Это прежде всего ФБР, министерство финансов, секретная служба и многие другие агентства. Подкомиссия сенатора Эрвина обнаружила, что Комиссия по гражданским делам «вела, начиная со второй мировой войны, картотеку, насчитывающую 2,12 млн. досье, содержащих информацию по таким вопросам надежности граждан, как лояльность и подрывная деятельность». Кроме того, была заведена «картотека с 10,25 млн. персональных досье, составленных комиссией и другими учреждениями начиная с 1939 г. на претендентов на должность, служащих и работающих по частным контрактам сотрудников промышленных концернов» [14].
Подкомиссия обнаружила также существование аналогичных картотек в других правительственных агентствах. Сенатор Эрвин так определил информацию, хранящуюся в Федеральной комиссии связи: «... у них имеется контрольный список (в виде запрограммированных на компьютере данных) на 10 900 наименований. Контрольный список распределяется по различным бюро комиссии. В списке содержатся имена и адреса организаций и отдельных лиц, чьи данные в случае подачи прошения о выдаче лицензии следует дополнительно проверить»[15].
Очень трудно точно установить размеры денежных фондов, отпускаемых на подобную информационную деятельность, ясно только, что они весьма значительны. Рэнсом писал в 1970 г., что «непосредственные расходы ЦРУ за период с 1960 по 1967 г. достигали, возможно, 500— 570 млн. долл. ежегодно» [16]. Такая оценка в сравнении с другими отчетами кажется невысокой. К тому же ЦРУ всего лишь одно, хотя и самое главное, из по крайней мере шести федеральных агентств, занимающихся разведывательной деятельностью за рубежом. По данным 1970 г., только проводящаяся по всему миру независимо от ЦРУ разведывательная деятельность Пентагона обходится ежегодно в 2,9 млрд. долл.[17] Всего на разведывательную деятельность правительства Соединенных Штатов тратится ежегодно 5 млрд. долл.; предполагается, что в целом в проведении разведывательных операций за рубежом занято по меньшей мере 200 тыс. человек, из которых 150 тыс. являются военнослужащими [18].
Однако названные суммы не единственная цена, которой страна расплачивается за эту пагубную информационную деятельность. Разведывательные операции по своей сути носят тайный характер и скрыты от глаз общественности. В обстановке, когда значительная часть государственного бюджета расходуется на сбор разведывательной информации, неизбежно, что атмосфера секретности, которой окружена эта работа, начинает распространяться и на другие виды государственной деятельности. Таково положение дел сегодня. Во время слушаний в подкомиссии конгресса выяснилось, что федеральный аппарат располагает двадцатью миллионами документов, имеющих гриф секретности[19]. Более того, «в Национальном архиве в настоящее время хранится примерно 160 млн. страниц секретной документации, собранной со времен начала второй мировой войны, и свыше 300 млн. страниц за период с 1946 по 1954 г.»[20].
Стоимость управления системой секретности правительственной безопасности для четырех агентств, выпускающих основное количество секретной документации — государственный департамент, Комиссия по атомной энергии, министерство обороны и Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства,—оценивается в 126 млн. долл. ежегодно[21].
Как скрытая, так и явная информационная деятельность правительства направлена на поддержание основанной на принципе частной собственности экономики и военной мощи страны. Мощь эта в свою очередь способствует получению корпоративных прибылей как внутри страны, так и в международном масштабе. Ежегодная стоимость этих информационных усилий велика. Об экономии забывают, коль скоро речь идет об информационных интересах жизненно важных центров власти страны; другое дело, когда это касается информационных потребностей простых людей.
